Любимая актриса Гитлера и Геббельса работала на Берию

О заговоренном кольце Ольги Чеховой стало известно от медсестры, ухаживавшей за актрисой в больнице, куда она была помещена с последней стадией рака. Как-то, перебирая драгоценности, с которыми Ольга Константиновна никогда не расставалась, она рассказала ей о семейной реликвии, которая спасала ее в трудных ситуациях. После смерти актрисы эту историю напечатала одна из бульварных газет, но публикация не вызвала большого интереса – имя Чеховой уже стало забываться, а немцы после десятилетий денацификации и не пытались вспоминать. Тем не менее кольцо было, историю медсестра не выдумала, но для того чтобы понять, через какие тернии оно провело свою хозяйку, необходимо вспомнить об одной из самых ярких актрис ХХ века. Ольга родилась в 1897 году в пригороде Петербурга в семье инженера путей сообщения обрусевшего немца Константина Леонардовича Книппера. О том, как назвать девочку, долго не думали, в семье Книпперов уже существовала традиция называть старших дочерей Ольгами. В самом имени, хотя спокойной жизни оно ни одной его обладательнице не приносило, видели высшее, почти мистическое благословение.

С детских лет Оля приятно удивляла талантами. Она страстно увлеклась театром, да так, что родителям ничего не оставалось делать, как в 1914 году отправить ее в Москву к сестре отца – знаменитой актрисе МХТа жене Антона Павловича Чехова Ольге Леонардовне Книппер-Чеховой. Девочка в непривычной обстановке быстро освоилась, и ее стали привлекать к игре в нашумевших постановках Станиславского «Вишневый сад», «Три сестры», «Гамлет»… Наблюдая за поведением племянницы и видя, как она легко и ловко вживалась в образ завсегдатая московской богемы, Ольга Леонардовна дала ей сразу прижившееся в театральной среде прозвище – Авантюристка.

Одним из первых романов Ольги в Москве слало ее увлечение племянником Антона Павловича Чехова Михаилом. Открытый и эмоциональный юноша, как вспоминала много позже сама актриса, «не столько ответил ей взаимностью, сколько создал впечатление о любви». Когда молодые люди поженились, Ольге было 17, Михаилу – 23 года.

Чуть ли не единственной, кто сомневался в прочности этого брака была тетка невесты Ольга Леонардовна, которая и передала ей фамильную реликвию. Кольцо принадлежало Ольгиной прабабке, и по семейному преданию оберегало от неприятностей.



* * *

В 1916 году у молодых родилась дочь, которую по традиции тоже назвали Ольгой. Однако брак оказался на удивление недолгим. Уже через год Чеховы разошлись. Близкий товарищ Михаила Чехова Смышляев вспоминал об этом так: «Развод Миши с женой произошел не так неожиданно, как может показаться на первый взгляд. Он очень любил Ольгу Константиновну, и она его. Вероятно, тут сыграла некрасивую роль Мишкина мать Наталья Александровна - эгоистичная, присосавшаяся со своей деспотичной любовью к сыну». Может быть, все было не так жестко, но определенная доля истины в этом свидетельстве есть. С детства привыкшая к самостоятельности Ольга попала в дом, в котором безраздельно царствовала свекровь. Жить отдельно от матери Михаил не решался, а та не упускала и малейшей возможности уколоть не полюбившуюся ей с самого начала невестку. Возможно, роль сыграли и далеко не простые отношения Натальи Александровны с Ольгиной теткой. В конце концов, когда придирки свекрови и ее попытки отстранить невестку от воспитания только что родившейся дочери стали нестерпимыми, та повернула кольцо бриллиантом вниз. По воспоминаниям Михаила Чехова, последними ее словами при расставании были: «Какой ты некрасивый, ну, прощай. Скоро забудешь».



* * *

Ольга Константиновна рассталась с мужем, оставив себе его фамилию и, конечно, дочь. Михаил эмигрировал сначала в Германию, а потом в США и, обосновавшись в Голливуде, создал блестящую школу актерского мастерства, всю жизнь нежно любил дочь и завещал ей виллу недалеко от Сан-Франциско.

Ольга же вскоре после развода увлеклась офицером австро-венгерской армии Фридрихом Яроши. По другим источникам, любовная интрижка вспыхнула между ними уже в Германии. Но подобные расхождения непринципиальны – Ольга Чехова всегда пользовалась успехом у мужчин. Во всяком случае, благодаря своему новому увлечению в январе 1921 года актрисе удалось получить у Луначарского разрешение на поездку в Европу «для поправки здоровья и продолжения театрального образования». Так двадцатитрехлетняя актриса с дочерью и присоединившейся к ней вскоре матерью оказалась в Германии. Никто, в том числе и сама Ольга, не мог предположить, что она сможет побывать на родине только после войны, пару месяцев просидев на конспиративной квартире НКВД в Москве и почти не выходя на улицу. Вспоминая позже ранний период своей жизни, Чехова писала: «Именно те годы научили меня различать главное и второстепенное».

В Германии Ольга более чем успешно дебютировала в фильме «Замок Фогелед». А грандиозный успех следующего фильма – «Хоровод смерти» –убедил ее остаться в Германии, и в 1923 году она принимает немецкое подданство. В 1929 году Ольга Константиновна и ее первый муж Михаил сыграли главные роли в фильме «Глупец из-за любви». А в начале 30-х она уже считалась признанной звездой европейского кинематографа. Ее любили, ее хотели видеть на экране как можно чаще, и продюсеры охотно использовали славу новой кинозвезды. Среди самых известных фильмов с ее участием – «Маскарад», «Мир без маски», «Зачем вступать в брак», «Красивые орхидеи»...

Все эти успешные годы Ольга о подаренной теткой кольце не вспоминала. Она даже не носила его, почему-то ей казалось, что кольцо не только оберегает, но и притягивает неприятности.



* * *

«В январе 1933 года Гитлер становится рейхсканцлером, а доктор Йозеф Геббельс – рейхсминистром народного просвещения и пропаганды. Изменившиеся нравы этого третьего рейха дают о себе знать необычным приглашением: в один прекрасный день мама сообщает мне на студию по телефону, что меня ждут во второй половине дня на приеме у господина министра пропаганды. Будет фюрер, он же рейхсканцлер.

Как только собираюсь покинуть студию, навстречу спешит надутый чиновник министерства пропаганды и везет меня, как есть – не переодетой – на Вильгельмштрассе. По дороге мне удается лишь купить розу в петлицу, чтобы предстать на правительственном чаепитии не совсем уж «голой».

Перед помещением, в котором сервирован чай, стоит Гитлер в цивильном. Он тотчас же заговаривает о моем фильме «Пылающая граница», премьера которого состоялась только что. Гитлер осыпает меня комплиментами.

Мое первое впечатление о нем: робкий, неловкий, хотя держит себя с дамами с австрийской любезностью; ничего «демонического», завораживающего или динамичного. Поразительно, почти непостижимо его превращение из разглагольствующего зануды в фанатичного подстрекателя, когда он оказывается перед массами.

Геббельс, как всегда, покрытый ровным кварцевым загаром, рассыпает шутки направо и налево. Внешне обойденный природой, с трудом передвигающийся маленький человек явно наслаждается министерским постом и возможностью собрать вокруг себя деятелей культуры».

Так в своих мемуарах, вышедших в 1973 году в ФРГ под интригующим названием «Мои часы идут иначе», актриса Ольга Чехова описывала свою первую встречу с руководителями рейха. В начале 30-х годов карьера актрисы стремительно шла в гору, но как она призналась уже после выхода мемуаров, именно с той первой встречи с Гитлером она снова стала носить подаренное Ольгой Леонардовной заговоренное кольцо.

После приема у Геббельса и комплиментов фюрера популярность Ольги Чеховой выросла до пугающих высот. Ее регулярно приглашали на приемы руководители третьего рейха. По рекомендации Геббельса она в 1936 году была удостоена почетного звания "Государственной актрисы Германии".

«Всех иностранцев, что приезжали в Берлин, вели ко мне в театр, как в зверинец», – иронизировала она в мемуарах. Позволим себе еще один отрывок из ее воспоминаний: «...Государственный прием в честь Муссолини. Улицы, примыкающие к Дому искусств, перекрыты. После трапезы гости расходятся по различным залам. Меня просят перейти в маленький салон, куда направляется и Муссолини с небольшой частью своего окружения.

Гитлер снова разглагольствует о якобы феноменальных немецких открытиях, о синтетическом чулочном волокне и подобных "интересных" вещах. Я пью крепкий кофе в обществе Муссолини и графа Чиано. Мы говорим о немецком и русском театре. В ходе беседы с Муссолини слетает вся его деланная сановность, и он оказывается образованным и начитанным собеседником. О политике не говорится ни слова. Но я боюсь».

В 1938 году нацисты формируют известную военно-политическую ось "Берлин – Рим – Токио". Риббентроп устраивает в театре прием по случаю приезда в Германию японской и итальянской делегаций. Чехова сидит в первом ряду, справа от нее – Гитлер, слева – Геринг, дальше – другие члены германского правительства и дипломатического корпуса. Снимаются кадры кинохроники, фотографии на следующий день публикуются в газетах многих стран и, естественно, во всех германских. На пальце Чеховой сверкает необыкновенной красоты старинное кольцо.

А через месяц после нападения на Советский Союз у Геббельса состоялся прием, на котором праздновалось предстоящее взятие Москвы. Неожиданно для всех присутствующих рейхсминистр обратился к русской актрисе: «У нас эксперт из России – фрау Чехова, – сказал Геббельс. – Не думаете ли вы, что эта война будет окончена еще до зимы и Рождество мы отметим в Москве? А поможет нам в этом новая русская революция!»

Ответ Чеховой поражает своей смелостью: «Новая революция не состоится, герр министр, перед пропастью русские будут солидарны как никогда».

Удивительно, но кары не последовало. «Нам очень повезло, что в Берлине в нашем распоряжении есть такие дамы, как актрисы Лил Даговер, Ольга Чехова и Тиана Лемниц», – неоднократно в то время говорил Гитлер. И при этом Чехова категорически отказывалась от выступлений в военных репортажах с восточного фронта. Выступая по радио, она пела не патриотические, а исключительно лирические и народные песни.



* * *

Задержанная 29 апреля 1945 года контрразведкой СМЕРШ 1-го Белорусского фронта, Ольга уже на следующий день была переправлена в Москву. На Лубянке было принято решение: на самолете вывезти Чехову в Москву и держать… на конспиративной квартире. Вот выдержки из сохранившихся в архивах Лубянки дневников актрисы, относящихся к тому периоду: «С 1-го мая я нахожусь в запертой комнате. Для чего?», «Я кажусь себе игрушкой, которую нашли на дороге. Ее подобрали, но никто не знает, что с ней теперь делать. Играть нет времени, а бросить не хочется», «Неутешителен вид из окна на фабрику с разбитыми стеклами. За что я страдаю?», «Кольцо не помогает, ни одна умная мысль в голову не идет».

Далее в дневнике появляется следующая запись: «12.V1. Сегодня ночью я должна, наконец, ехать в третий раз к генерал-полковнику «Х». У меня такое впечатление, что он не знает, что со мной делать. Меня доставили сюда по политическим «подозрениям». Я в этом уверена. Как это комично!» Через пару дней Чехова записала: «В 2 часа ночи была у генерал-полковника. В 3 часа поехали по тихой Москве и направились загород. Восход солнца, сказочно красиво... Сообщили также, что мне неоднократно делали пластические операции, а я это скрываю. Зачем ведутся эти интриги?»

Правда, при этом Ольга Константиновна отмечала, что все офицеры и обслуживающий персонал были обходительны, вежливы и внимательны к ней: «Меня здесь балуют и выполняют все мои желания. Прислали лучшего парикмахера, вино, продукты: икру, лимоны и т.д. Достаточно было одного моего намека, что Оля (дочь Чеховой, оставшаяся в Берлине. – В.К.) может быть нуждается в продуктах, как все уже урегулировали. У меня есть радиоприемник, цветы, духи, лучшие книги. Даже когда я сказала, что в Берлине мне вернули не все драгоценности, как каким-то чудом нашлось даже то, что я считала давно утерянным».

Согласитесь, что описание разнится с нашим представлением об арестантском быте.

Некоторые биографы Чеховой для подтверждения версии о ее сотрудничестве с советской разведкой приводят выдержки из книги Серго Берии под названием «Мой отец Лаврентий Берия»: «Меня нисколько не удивляет, что органы госбезопасности бывшего Союза, а ныне России, не смогли подтвердить причастность Ольги Чеховой к деятельности советской разведки. Наверняка таких документов нет. Объяснение простое: мой отец ни тогда, в сорок пятом, ни позднее решил ее не раскрывать. Случай, должен сказать, довольно типичный. По картотекам органов не проходили – знаю это совершенно точно – сотни фамилий. Отец считал, что «настоящего нелегала через аппарат пускать нельзя...» Чехова была связана с моим отцом много лет». Далее Серго Берия указывал, что это была общепринятая система советской стратегической разведки. По его же воспоминаниям, когда Лаврентий Берия узнал, что Ольга Чехова задержана, он поинтересовался у Абакумова, что тот собирается с ней делать и есть ли что-либо компрометирующее ее. СМЕРШ какими-либо данными для ареста Чеховой не располагал. «В таком случае, – сказал Лаврентий Павлович, – ее следует отпустить, пусть уезжает в Германию...»

30 июня 1945 года, ровно через два месяца после своего ареста Ольга Чехова была возвращена в Берлин, и только накануне отъезда ей позволили свидание с любимой теткой.



* * *

Спустя две недели уже упоминавшийся начальник управления контрразведки СМЕРШ группы советских войск в Германии генерал-лейтенант А. Вадис докладывал в Центр, что Чехова вместе с семьей и принадлежащим ей имуществом была переселена из местечка Гросс-Глинике, в котором долгое время проживала ранее, в восточную часть Берлина – Фридрихсхаген. Казалось, теперь уже ничто не нарушит ее покойной жизни, но ситуация буквально взорвалась 14 октября 1945 года, когда английская газета «Пипл» поместила статью Вилли Фришауэра о Чеховой под заголовком «Шпионка, которая овладела Гитлером». Статья напоминала дешевый детектив: «Адольф Гитлер медленно шел к женщине, для которой он устроил этот прием. Улыбаясь по-овечьи и протягивая к ней руки, он поцеловал ее ладонь, прежде чем она вскинула ее для приветствия и сказала голосом, почти таявшим от теплоты: «Хайль, мой фюрер». Или: «Ольга, порывшись в своей шикарной сумочке, доставала позолоченную записную книжечку и украшенный бриллиантами карандашик и начинала записывать сложные просьбы, которые ее умоляли передать фюреру. Случайно, помогая ей сесть в машину, шофер Ольги выхватывал у нее из рук записную книжку, и по дороге она шептала через окошко: «Это был Вендлин сегодня... промышленник... хочет контракта на подземный завод... сообщил мне подробности строительства и мощность... у меня все это записано». Шофер вежливо кивал головой. И пока Ольга выступала на сцене в театре, он исчезал в ночи, отправляя маленькую книжечку в первый этап пути в Москву».

При этом автора ничуть не смущало множество неточностей и откровенной неправды. Он смело писал, что Чехова родилась в Польше, что за свою шпионскую деятельность была награждена орденом Ленина, что за заслуги перед Советским Союзом ей подарили замок и т.д. Тем не менее публикация достигла цели. Вслед за ней уже в немецких газетах появились аналогичные статьи, в которых Чехова представала в образе эдакой советской Мата Хари, демонической обольстительницы, под самым носом у Гитлера одурачившей гестапо.

Не реагировать на развернувшуюся кампанию шпиономании стало невозможно. Через каналы Информбюро советской военной администрации Чехова выступила с опровержением домыслов:

«1. Я никогда не получала такой высокой награды, к тому же лично от Сталина. Я до сих пор не имела чести познакомиться с генералиссимусом. В связи с 75-летием орден получила Ольга Чехова, вдова Антона Чехова, которая является моей тетей.

2. В штаб-квартиру фюрера я ни разу не входила и не знала даже, где она находилась. Гитлера я видела только на официальных встречах и почти не разговаривала с ним. Поэтому всякие просьбы военных и промышленных кругов в связи с моим влиянием на Гитлера - немыслимы.

3. Неверно также, что мой шофер в последние дни войны был арестован гестапо. Уже в течение 6 лет я не имела шофера. Этого шофера я не могла больше иметь потому, что доктор Геббельс с целью пропаганды четыре года тому назад отобрал автомашину, чтобы народ видел, что и видные люди также могут ходить пешком».

Многие газеты опубликовали эти опровержения и принесли Чеховой извинения, а сама она, не теряя времени, занялась налаживанием привычного быта. Помогала ее тогда еще не прошедшая популярность. Как она вспоминала, «некоторые просили мою фотографию на память, за нее я получала от французов белый хлеб и вино, от русских – водку, сахар и крупу, от американцев – сигареты. В то время блок сигарет на черном рынке был дороже золота».

Налаживалась и личная жизнь Ольги Константиновны. Рядом с ней неизменно находился и проживал под одной крышей красивый блондин, чемпион по легкой атлетике Альберт Зумзер, который был почти на два десятка лет ее моложе. Вместе с Чеховой жили ее дочь Ольга Михайловна с мужем Вильгельмом Рустом и их дочерью Верой, а также домработница.

Перебравшись в западный сектор Берлина, Ольга Чехова вновь стала играть в театре, сниматься в кино, однако годы брали свое. Последний раз она вышла на театральную сцену в 1964 году, когда ей было уже 67 лет. Из кинематографа ушла на 10 лет раньше. В 1966 году в авиакатастрофе неожиданно погибает ставшая, как и мать, актрисой ее дочь Ольга.

С тех пор все заботы Чеховой были связаны с внучкой Верой. Чтобы обеспечить ее, она продала дом, переехала в Мюнхен и открыла косметический салон. «Не ботинки надо чистить в первую очередь, а кожу. От нее зависят уверенность в себе и жизненные силы», – часто говорила она в то время. Фирма «Ольга Чехова Косметик Гезельшафт» поставляла на рынок разнообразные кремы, лосьоны и мыло, обеспечивая хозяйке приличное существование.

Умерла Ольга Константиновна Чехова в 1980 году от рака мозга.