Постоянство и упорство в своем намерении - вещи такие замечательные, что и упорная лень внушает уважение.

«Письма к Луцилию», 55, 5 (141, с.92)

Голос мешает больше, чем шум, потому что отвлекает душу, тогда как шум только наполняет слух и бьет по ушам.

«Письма к Луцилию», 56, 4 (141, с.94)

Взгляни на него: (...) он ворочается с боку на бок, стараясь (...) поймать хоть легкую дрему, и, ничего не слыша, жалуется, будто слышит. Какая тут, по-твоему, причина? Шум у него в душе: ее нужно утихомирить, в ней надо унять распрю; нельзя считать ее спокойной только потому, что тело лежит неподвижно.

«Письма к Луцилию», 56, 7-8 (141, с.94)

У каждого потемнеет в глазах, если он, стоя у края бездны, взглянет в ее глубину. Это - не страх, а естественное чувство, неподвластное разуму. Так храбрецы, готовые пролить свою кровь, не могут смотреть на чужую, так некоторые падают без чувств, если взглянут на свежую или старую, загноившуюся рану либо прикоснутся к ней, а другие легче вынесут удар меча, чем его вид.

«Письма к Луцилию», 57, 4-5 (141, с.96)

Никто не остается в старости тем же, чем был в юности, завтра никто не будет тем, кем был вчера. Наши тела уносятся наподобие рек. (...) Я сам изменяюсь, пока рассуждаю об изменении всех вещей. Об этом и говорит Гераклит: «Мы входим, и не входим дважды в один и тот же поток». Имя потока остается, а вода уже утекла.

«Письма к Луцилию», 58, 22-23 (141, с.100)

(В мире) пребывает все, что было прежде, но иначе, чем прежде: порядок вещей меняется.

«Письма к Луцилию», 58, 24 (141, с.100)

Что такое конец жизни - ее отстой или нечто самое чистое и прозрачное (...). Ведь дело в том, что продлевать - жизнь или смерть.

«Письма к Луцилию», 58, 33 (141, с.101)

Многих красота какого-нибудь полюбившегося слова уводит к тому, о чем они писать не собирались.

«Письма к Луцилию», 59, 5 (141, с.102)

Лесть всех делает дураками, каждого в свою меру. «Письма к Луцилию», 59, 13 (141, с.104)

(Истинная радость), не будучи чужим подарком, (...) не подвластна и чужому произволу. Что не дано фортуной, того ей не отнять.

«Письма к Луцилию», 59, 18 (141, с.105)