лись три номерные — 1-я, 2-я и 3-я — улицы Бебеля (близ Нижней Масловки). Это переименование было грехом не только перед безвестной церковкой, но и перед авторитетом самого Бебеля. Инвентарное номерное утроение имени заслуженного человека само по себе кощунство. Представьте, почтительно ли звучало бы «15-я Пушкинская»?! А тут под номер попал один из руководителей 2-го Интернационала и социал-демократов Германии, борец против милитаризма и за права женщин... Впрочем, ему не повезло у нас не только с утроением имени улиц — чего стоит присвоение его же имени пивоваренному заводу, высмеянное Маяковским («Раки и пиво завода имени Бебеля » и глагол «набебелился » в смысле «назюзюкался»).

В 1954 году зарублены четыре Церковных проезда, безлично названные номерными Стрелецкими переулками только за их положение по соседству со Стрелецкой улицей (ее-то имя связывалось со Стрелецкими полками, а при чем же переулки? Лишь бы не звались Церковными?).

В 1930 году были заменены имена и четырех Церковных переулков на Нововладыкинские, напоминавшие о сельской церкви Нового Владыкина. О церковном значении слова «владыка » не вспомнили, а ведь Старым Владыкином владел по-истине властный владыка — сам патриарх Никон! Сейчас все четыре переулка исчезли, а их имя без номера присвоено в

1986 году новому Нововладыкинскому проезду.

А в Дорогомилове к 1922 году обнаружился 5-й Церковный проезд (по соседству никаких четырех не было). Хотели «упорядочить» список и добавили 5-й к уже существующим, пусть и в другом месте, четырем? В 1922-м его переименовали в Воронежский — наверное, за близость к железной дороге, в те годы Киево-Воронежской. В 50-е годы и этот наследник церковных имен исчез.

Даже Церковный тупик (по церкви на Лазаревском кладбище) раздражал — к 1925 году его сделали Лесопильным — прозаично, зато производственно, лишь бы не церковно. Те