памятной доске сказать добрые слова об обоих замечательных братьях.

Нестеров — вот мастер, имя которого украсило бы Москву, но есть уже улица Пилота Нестерова — не удваивать же Нестеровых! Под летчика не пожалели Стрельнинский переулок — был же когда-то известный ресторан «Стрельна»... А вот любимому ученику Нестерова — Павлу Корину, а пожалуй, и всей династии Кориных, стоило бы отдать в Москве достойную улицу, хорошо бы — связанную с его прославленной мастерской-музеем. Но это должна быть улица не Кориных и не Корина (чтобы не ходили «по Кориной »), а Коринская — трудно будет только внедрить правильное ударение.

Вовсе вне уличного пантеона осталась в Москве блестящая плеяда художников «Мира искусства», может быть потому, что в нем преобладал состав петербургско-петроград-ский: Сомов, Бенуа, Остроумова-Лебедева, Добужинский... Да и «не в моде» у нас долгое время были мирискусники, числившиеся в чуждых.    \

Богаевский — певец сказочной архаики Восточного Крыма — Киммерии. Место ему надо бы найти среди улиц Грина, Феодосийской и Коктебельской — можно для клуба, школы, библиотеки, чтобы не бояться родительного падежа.

А как быть с династией Кончаловских? В Москве увеко-веченья даже больше, чем отец-художник, достойна дочь — поэтесса Наталья Кончаловская. За одну свою поэму с историей Москвы «Наша древняя столица» она заслуживает наречения в ее память хотя бы детской библиотеки.

Сарьян? Великолепно увековечен в Ереване — что прибавит улица в Москве? Осмеркин? А есть еще Девяткин переулок (см. ниже).

Фалька я любил и ценил. При жизни мастера был глубоко удручен, когда одно из его экспериментальных полотен провокационно подсунули на поругание Хрущеву. Выступал в защиту уже тяжело больного художника на обсуждении его предсмертной выставки. Но «улица Фалька»? Сочли бы