Летней и осенней окраской листвы деревьев обосновывали хозяева Бабушкииского района предложение «от имени жителей» назвать две соседние улицы Изумрудной и Янтарной, как бы уподобляя эту красоту драгоценным камням. Приходилось слышать оценку таких имен как слащавых и преувеличенно хвалебных. Тот же упрек раздавался и в адрес Малахитовой улицы, тоже «самоцветной ». Но тут повод сложнее. В «кусте» уральских названий, естественном для северо-востока Москвы, звучит имя уральского сказочника Бажова. В память об одном из лучших его сказов — «Малахитовой шкатулке» и названа пересекающая улицу Бажова Малахитовая — тут само имя обязывает поддерживать ее озеленен, ность.

Большинство Лесных, Леснорядских и тому подобных названий связано было уже не с лесными урочищами, а чаще со складами или с предприятиями по торговле лесом и переработке лесоматериалов. Но были и исключения. Так, улица Старый Гай в Новогирееве сохранила перенесенное сюда в 1970 году название проезда с таким украинским именем, которое он получил за соседство с еще существовавшим тут в XVIII веке лесом (по-украински — гаем). Занесли его под Москву, видимо, украинские крестьяне, переселенные в Кусково графом Шереметевым.

Среди отдельных пород деревьев в списках московских имен царствует сосна — то прямо, то косвенно. О сосновом боре говорит прежде всего Боровицкий холм Кремля, название которого закреплено в Боровицких воротах с одноименной башней, в имени площади перед нею, а теперь даже в станции метро «Боровицкая». Один из боров удостоился драгоценного имени — Серебряный! А близ Госпитального Вала с начала века существует Боровая улица.

Сосновые леса нередко назывались краснолесьем. В 1928 году в сосновом бору был выстроен уже внутригородской поселок с именем соснового урочища Красная Горка. Теперь о нем напоминают четыре Красногорских просз-