делеевская», а рядом с «Добрынинской» пристроили пересадочную с возрожденным старым именем «Серпуховская».

Привыкли москвичи к растроению (членению на три) названий сложного центрального узла, где разобщены и перроны, и вестибюли станций «Проспект Маркса» (ныне «Охотный Ряд»), «Площадь Свердлова» (ныне «Театральная ») и «Площадь Революции ». У последнего имени были и противники, и сторонники. Уже было сказано, что сама площадь поперву получила это имя в честь не Октябрьской, а Февральской революции, но части москвичей не хотелось, чтобы в именословии станций метро вообще что-то напоминало о таких событиях. А сторонники замены терялись — как ее переназвать? «Воскресенской» по прежнему имени площади? Но второй-то выход из нее ведет в Богоявленский переулок! Предлагали даже назвать станцию «Никольской» — один из ее вестибюлей приютился в этом переулке за Никольской улицей, а другой выходит на южный край Театральной площади между двумя проходами-переходами на ту же Никольскую и к ГУМу.

А были предложения (В. Дагуров) назвать станцию даже... «Красной Площадью»! Как бы это сбивало публику с толку! Вообразите, слышим: «Следующая станция “Красная площадь”. Приезжий выходит из метро и не верит глазам. Вместо соборов и кремлевских башен — явный Большой театр и гранитный тыл кербелевского «Маркса»...

У противников замены имени станции были другие доводы — решили же не менять имя самой площади на старинную Воскресенскую. А главное, нам дорог и весь облик этого подземного вокзала — один из шедевров зодчего А.Н. Душкина. Тут запечатлен, мягко скажем, не больно-то привлекательный, а скорее даже трагический образ революции — под тяжестью сводов и арок пригнулись хмурые статуи, то замахнувшиеся на вас гранатой, то готовые спустить бдительную овчарку... Грех разыменовывать такой выразительный и многозначительный памятник истории и архитектуры.