Один и тот же рассказ может рассмешить нас, если нас двое, и возмутить, если его слышит много народу; мы не позволяем другим заикнуться о том, о чем сами говорим постоянно.
«О стойкости мудреца», 16 (148, с.82)
Чем больше человек склонен обижать других, тем хуже он сам переносит обиды.
«О стойкости мудреца», 18 (148, с.84)
Отвоюй себя для себя самого.
«Письма к Луцилию» («Нравственные письма к Луцилию»), 1, 1 (141, с.5)
Смерть мы видим впереди; а большая часть ее у нас за плечами, - ведь сколько лет жизни минуло, все принадлежит смерти.
«Письма к Луцилию», 1, 2 (141, с.5)
Все у нас чужое, лишь время наше. Только время, ускользающее и текучее, дала нам во владенье природа, но и его кто хочет, тот и отнимает.
«Письма к Луцилию», 1, 3 (141, с.5)
Все меня прощают, никто не помогает. «Письма к Луцилию», 1, 4 (141, с.5)
Кто везде - тот нигде. Кто проводит жизнь в странствиях, у тех в итоге гостеприимцев множество, а друзей нет.
«Письма к Луцилию», 2, 2 (141, с.6)
Ничто так не вредит здоровью, как частая смена лекарств.
«Письма к Луцилию», 2, 3 (141, с.6)
Если не можешь прочесть все, что имеешь, имей столько, сколько прочтешь, - и довольно.
«Письма к Луцилию», 2, 3 (141, с.6)
Во всем старайся разобраться вместе с другом, но прежде разберись в нем самом.
«Письма к Луцилию», 3, 2 (141, с.7)
Нередко учат обману тем, что обмана боятся, и подозрениями дают право быть вероломным.
«Письма к Луцилию», 3, 3 (141, с.7)
Порок - и верить всем, и никому не верить, только (...) первый порок благороднее, второй - безопаснее.