праву можно спросить: «Кто это?»

«Письма к Луцилию», 120, 22 (141, с.310-311)

Даже бессловесным и тупым скотам, как бы ни были они неуклюжи во всем прочем, хватает ловкости и вниманья, чтобы жить. (...) Даже те из них, что для других бесполезны, для своей цели ничего не упустят.

«Письма к Луцилию», 121, 24 (141, с.314)

Только не имея некоторых вещей, мы узнаем, что многие из них нам и не нужны.

«Письма к Луцилию», 123, 6 (141, с.318)

Тут испустил он дух и перестал притворяться живым. «Сатира на смерть императора Клавдия» (145, с.269)

Нигде в мире мы не найдем чужой нам страны; отовсюду одинаково можно поднять глаза к небу.

«Утешение к Гельвии», 9, 1 (141, с.336)

Гай Цезарь (Калигула), которого природа создала словно затем, чтобы показать, на что способны безграничная порочность в сочетании с безграничной властью, однажды устроил пир, стоивший 10 миллионов сестерциев; и хотя изобретательность всех была к его услугам, он лишь с трудом добился того, чтобы один обед поглотил доходы с трех провинций.

«Утешение к Гельвии», 10 (138, с.411)

Никто не может быть презираем другими до тех пор, пока он не научился презирать самого себя.

«Утешение к Гельвии» (146, с.146)

Нельзя найти такого несчастного дома, который не имел бы утешения, видя другой дом, еще более несчастный.

«Утешение к Марции» (29, с.319)

Никому не дано счастья - безнаказанно родиться.

«Утешение к Марции» (29, с. 320)

Ничто так не нравится, как погибшее; тоска по отнятому делает нас несправедливыми к оставшемуся.

«Утешение к Марции» (29, с.321)

Смерть - лучшее изобретение природы. «Утешение к Марции» (29, с.324)