Самое длительное сочетание слов (в ораторской речи) - это то, какое может быть произнесено на одном дыхании.
«Об ораторе», III, 47, 182 (174, с.242)
Пусть (каждый) (...) идет по тому пути, по какому может, ибо если стремиться стать первым, то не позорно быть и вторым, и третьим.
«Оратор», 1, 4 (174, с.331)
Проза (...) труднее поэзии, ибо там есть известный твердо определенный (ритмический) закон, которому необходимо следовать, в речи же ничего не установлено наперед.
«Оратор», 58, 198 (174, с.374)
Сначала в уме намечается мысль, тотчас затем сбегаются слова, и ум с несравненной быстротой рассылает их на свои места, чтобы каждое откликалось со своего поста. Этот намеченный строй в разных случаях замыкается по-разному, но все слова - и начальные, и срединные - всегда должны равняться на концовку.
«Оратор», 59, 200 (174, с.374)
(О речи, не учитывающей требования ритма:) Уму этого достаточно, а слуху недостаточно.
«Оратор», 63, 215 (174, с.377)
Если ты возьмешь хорошо слаженное построение тщательного оратора и нарушишь его перестановкой слов - развалится вся фраза. (...) Малейшее перемещение слов, хотя бы слова оставались те же, превращает все в ничто, когда заменяет складность беспорядком.
«Оратор», 70, 233 (174, с.382)
Молнии блистали бы слабее, не будь они напряжены ритмом. «Оратор», 70, 234 (174, с.383)
Изгнание страшно для тех, кто как бы огородил для себя место, где должно жить, но не для тех, кто считает весь мир единым градом.
«Парадоксы стоиков», II (167, с.460)
Если актер хотя бы чуть-чуть нарушит ритм в своих движениях или произнесет стих, ошибившись в краткости или долготе хотя бы одного слога, он будет освистан или ошикан, а в жизни, которая требует больше меры, чем любое движение, которая должна быть слаженнее любого стиха, ты полагаешь возможным допустить ошибку хотя бы в едином слоге?
«Парадоксы стоиков», III, 2 (167, с.463)
Хотя твое изложение (...) показалось мне несколько взъерошенным и непричесанным, но его украшает именно пренебрежение к украшениям, подобно