Первая милостыня - пожалеть свою душу и жить праведно. Кто хочет давать милостыню в надлежащем порядке, тот должен начать с себя самого и прежде всего дать милостыню самому себе (...), потому что мы себя самих нашли достойными сожаления. (... ) По причине такого порядка любви сказано: «Возлюби ближнего твоего как самого себя».
«Руководство Лаврентию...», 76 (3, с.59)
Смерть нечестивых и жизнь праведников - беспрерывна. «Руководство Лаврентию...», 113 (3, с.87)
Когда спрашивают о человеке, хороший ли он, то спрашивают не о том, во что он верит или на что надеется, но что он любит. Потому что кто истинно любит, тот, без сомнения, истинно верит и надеется; кто же не любит, тот напрасно верит, хотя бы предмет его веры и был истинным, напрасно надеется, хотя бы предмет его надежды и показывал путь к истинному блаженству.
«Руководство Лаврентию...», 117 (3, с.89)
Господь терпелив, потому что вечен. (25, т.2, с.216)
Антоний Великий
Антоний Великий (ок. 250-356), отшельник в египетской пустыне, один из основателей монашества.
Душа состраждет телу, а тело не состраждет душе.
«Наставления о доброй нравственности...», 85 (52, с.75)
Как, из чрева исшедши, не помнишь того, что было в чреве; так, исшедши из тела, не помнишь того, что было в теле. Как, из чрева исшедши, стал ты лучше и больше телом; так, исшедши из тела чистым и нескверным, будешь лучшим и нетленным, пребывая на небесах.
«Наставления о доброй нравственности...», 113-114 (52, с.79)
Бог благ, бесстрастен и неизменен. (...) (Иной) недоумевает, однако ж, как Он о добрых радуется, (от) злых отвращается, на грешников гневается, а когда они каются, является милостив к ним; (...) (но) Бог не радуется и не гневается: ибо радость и гнев суть страсти. Нелепо думать, чтобы Божеству было хорошо или худо из-за дел человеческих. Бог благ и только благое творит, вредить же никому не вредит, пребывая всегда одинаковым; а мы, когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом - по сходству с ним, а когда становимся злыми, то отделяемся от Бога, (...) становимся отверженными от Него. (...) Если потом молитвами и благотворениями снискиваем мы разрешение во грехах (отпущение грехов), то это не то значит, что Бога мы ублажили и его переменили, но что посредством таких действий и обращения нашего к Богу (... ) опять соделываемся мы способными вкушать Божию благость; так что сказать: Бог отвращается от злых, есть то же, что