мятник, и два концертных зала, и даже консерватория носит имя не своего основателя Николая Рубинштейна, а Чайковского. Пытаясь исполнить пожелание, комиссия предложила «под Чайковского» Зеленоградскую в Химках-Ховрине — ее и почтари и просто москвичи часто ищут в самом Зеленограде — замена имени назрела, а ведет улица в сторону родного Чайковскому Клина, да и Клинская улица рядом... Но моссоветчикам и это не понравилось: окраина, грохот с полотна железной дороги... Может быть, Марксистскую в Таганке с ее музыкальным училищем, одним из лучших в Москве? Вопрос так и залег в долгом ящике. Но неужели обязательно называть именно улицу, да еще с именем в неизбежном родительном падеже?

В знак столетий удостоились плацкарт писатель Аксаков, художник Архипов, скульптор Конёнков, академики Зелинский и Вишневский... Имя хирурга Вишневского после долгих поисков, избегая одноименности с уже существовавшей улицей Всеволода Вишневского, писателя, дали площади — пусть хоть письма не заблудятся. Под столетия получили улицы и политики — Вильгельм Пик, Ганецкий, историк Зденек Неедлы, венгерский коммунист Бела Кун — о последнем еще придется сказать горькую правду.

А каков был прижизненный юбилей Горького! 1932 год — и всего-то лишь 40-летие «литературно-художественной деятельности» плюс чествованье его как почетного члена Моссовета. Явный жест искусственного возвеличения: не спро-сясь писателя и, как говорят, даже вызвав его смущение и недовольство, назвали Горьким его родной Нижний Новгород, а в Москве лучшую и древнюю улицу — Тверскую и даже Художественный театр! Помню, как это было воспринято в учительских кругах, конечно, в разговорах шепотом и без свидетелей. За Нижний и Тверскую были оскорблены, удивлялись, как «инженер человеческих душ » на такое согласился. А насчет присвоения театру имени не Чехова, а Горького, вскоре побежал анекдот, очень похожий на правду. Станиславский