и Ярославского направлений. Адрес тут, конечно, был нужен, но не такой же!

Иногда и Лапскин грешил педантизмом. В списке есть Ни-колоямскИй переулок (бывший НиколоямскОй), а рядом — НиколоямскОй тупик! Так ве^ь тупик-то назван правильно, слобода-то была Ямская, а не Ямская! Почему же Ямской переулок угодил в бывшие? Лапекин сам видел и на угловых дощечках, и на номерных знаках переулка имя НиколоямскИй, как и в паспорте каждого жителя. Значит, уточнение всем грозит перепропиской! Что ж, пусть так и живут с опечаткой?

Почему в тексте справочника и на планах проспект Академика Сахарова помещен «между Тургеневской площадью и Садовым кольцом»?Мы же помним, как это имя еще в мос-советские времена было волевым порядком, вопреки решениям о временном карантине придано новопроломленному проспекту, заменившему уже отданную на слом улицу Маши Порываевой и никем не утвержденное имя Новокировский проспект, значившееся только на проектных чертежах. Почему же в справочнике Лаиекина опять воскресла «Маша По-рываева»?

Оказывается, этим была уже обеспокоена и мэрия. Выяснилось, что решение Моссовета якобы не дошло до исполнителей, а крупные банки, уже тогда обосновавшиеся на проспекте, разослали, несмотря на предупреждение B.C. Дор-мидонтова, свои бланки с давно фактически не существующей «Порываевой» в разные страны мира. Так конфуз вышел даже на международную финансовую арену — из него сразу и не выпутаешься!

Л где же оказался Сахаров? Его имя ухитрились прилепить к продолжению улицы Порываевой в сторону Бульварного полукольца (к Тургеневской площади), параллельно Уланскому переулку, согласно давно отвергнутому варианту. Вот какой букет недоразумений!

Еще сюрприз: в Строгине вдоль набережной Москва-реки написано: аллея Дорога Жизни. Такого мы и не придумыва-