именно в те дни, когда Наполеон под гром фанфар входил в покинутую жителями Москву, именно Витгенштейн малым своим воинством прикрыл стратегически важную линию связи между двумя нашими столицами. Страшно подумать, если бы история развивалась по иному сценарию. Ведь достаточно было победоносному графу промедлить хотя бы 3—4 дня, и уже ничто не смогло бы спасти С.-Петербург от захвата и полного разорения. Соединившись воедино, корпуса Удино и Макдональда просто задавили бы наши войска одной своей массой, уж не говоря о том, что они имели бы трёхкратный перевес в артиллерии и почти пятикратный в кавалерии! Эти три дня фактически предрешили весь дальнейших ход всей Отечественной войны. Это несомненно любому здравомыслящему человеку. Смотрите, что было бы в противном случае.

Сумев объединиться в один оперативный кулак, Макдональд и Удино достигли бы С.-Петербурга самое позднее в первой декаде июля. Прижатый четырёхкратно превосходящими силами к окраинам города, корпус Витгенштейна долго сопротивляться не смог бы. Ведь, отрезанный от остальной территории страны превосходящими силами противника, он в ходе боёв не смог бы получать ни вооружение, ни пополнения людьми и лошадьми. Максимум неделю он ещё смог бы держаться на оборонительных позициях, до тех пор, пока 350 орудий франко-прусской группировки не перемололи бы его войска в труху.

А что же далее? А далее — настоящий и бесславный конец войне и полная капитуляция. Столица оккупирована. Захвачен и Сенат, и Генеральный штаб, да и сам государь в придачу. И, следовательно, никаких таких длительных переговоров о мире не было бы и в помине. А заодно уж и сидеть два месяца в обгоревшей Москве Наполеону не было бы ни малейшей нужды. Он спокойненько ограбил бы её дочиста и, разогнав за пару недель остатки нашей армии по окрестным лесам, без какого-либо напряжения вывез бы в Париж все захваченные им трофеи, при этом сохранив свою армию в полном составе. Ведь ехать назад ему пришлось бы не лютой и ранней зимой, а тёплой и обильной на урожай осенью! Далее, оставив сильные гарнизоны по линии С.-Петербург, Новгород, Витебск, Смоленск, Калуга, Гомель, Наполеон легко контролировал бы обезглавленную Россию, даже находясь в Париже. И надо помнить всем и каждому, что именно П.Х. Витгенштейн, он один, смог переломить ход истории, грозивший безусловной потерей России своего суверенитета и самобытности.