милю отсюда; преследуемые казаками, они ничего не принесли. Из Дорогобужа 4-й корпус свернул на Витебскую дорогу; он прибыл в Смоленск, бросив всю артиллерию.

Всё время после полудня слышна пушечная пальба. Вечером дерутся около Смоленска. Холодно, но сухо.

У нас очень скверное пристанище, мы осуждены либо замерзать, либо задыхаться в дыму; или садиться около проклятой печки. Генерал Нарбон рассказывает мне забавнейшие истории».

«Мороз так силён, что говорят он достигает 28 градусов С».

Так, так, что там Кастеллан пишет про события десятидневной давности? Граф де Коленкур тогда тоже распорядился о сожжении множества повозок? Значит, всё правильно, и наши предположения о том, что в районе Семлево или Славково были утоплены немалые по массе ценности («Железный обоз»), получили ещё одно подтверждение. Ведь повозки отступавшие войска сжигали не из-за какой-то особой французской вредности, а только для того, чтобы их скопище не выдало место, вблизи которого было произведено захоронение. Ведь понятно же и дураку, если в каком-то месте стоит сотня пустых телег и фургонов, то, стало быть, груз, с них снятый, лежит где-то неподалёку.

13    ноября

«13 ноября 1812 г. в сторону г. Красный был отправлен небольшой артиллерийский парк (пехотной дивизии Клапареда), к которому был присоединён войсковой обоз, вёзший трофеи, захваченные в Москве, а также императорский обоз».

14    ноября

«Мы оставляем Смоленск. Дежурный адъютант сначала назначил меня ждать здесь арьергарда, так как не нашёл под рукой других офицеров. У некоторых из наших товарищей просто талант уклоняться от трудных поручений. Я заметил ему: — Я останусь, но это не моя очередь. Он мне ответил: — Я это знаю, вы посылаетесь чаще, чем другие, вы деятельны и усердны. Он добавил: — Это несправедливо, если я найду кого-либо другого, он получит работу.

Император садится в экипаж с неаполитанским королём (Иоахимом Мюратом), эскортируемый в первый раз пехотным батальоном “старой ”