Хочу привести один факт, красноречиво свидетельствующий об отношении москвичей к Гоголю. Его отпевали в церкви мученицы Татьяны, университетской церкви на Моховой. Два дня к нему непрерывным потоком шли люди, два дня была блокирована Большая Никитская, все шли поклониться своему любимому писателю. Когда же настала пора отправлять писателя в последний путь, то профессора и студенты Московского университета на руках отнесли его в Свято-Данилов монастырь. А это ни много ни мало 8 с лишним верст, а верста побольше километра. Вот представьте себе, на каком расстоянии на руках профессора и студенты Московского университета несли Гоголя на кладбище…

Открытию памятника Гоголю предшествовал широкий многолетний конкурс, было представлено 46 проектов, рассматривалось 8 мест установки. Что это были за места? Предполагалось установить его на Театральной площади перед Большим театром, на Театральной площади у Китай-городской стены, в середине Арбатской площади, на Арбатской площади в конце Пречистенского бульвара, на Тверском бульваре, на Трубной площади в начале Рождественского бульвара и на Моховой у дома Пашковых. Последним вариантом рассматривался вариант установки его на Никитском бульваре, 7, в саду дома Талызиной, где он в настоящее время и оказался. Гоголевский комитет категорически не рекомендовал последнее место установки, считая, что это место совершенно не подходит для подобного монумента. По иронии судьбы, через 50 лет именно там он и оказался.

Каждый первокурсник художественного училища, наверное, знает, как велико значение при проектировке памятника место его установки. Конечно, Андреев планировал совсем не такое окружение... Такой связующей перспективной осью должен был быть фон куполов Храма Христа Спасителя. А еще теряется в зажатом пространстве дворика, в этом хилом освещении совершенно теряется замечательный эффект изменения лица Гоголя, когда его обходишь по кругу на определённом расстоянии. Это было подмечено многими нашими критиками и специалистами еще при открытии памятника.

Когда открывали памятник, то с весьма восторженными отзывами и оценками этого произведения выступили такие известные люди, как Репин и Серов. Даже Лев Николаевич Толстой, который, в принципе, был против того, чтобы устанавливали памятники писателям, и тот с одобрением отнесся к этому образчику Андреевского творчества. Философ Розанов очень хорошо откликнулся на открытие памятника и дал ему высочайшую оценку. И вообще, само открытие превратилось буквально во всенародные торжества. Дело дошло до того, что предприимчивые домовладельцы даже сдавали в аренду окна для того, чтобы желающие могли посмотреть из окон на Арбатскую площадь, где всё это происходило.

Более ста иностранных делегаций было на этом открытии. Были выпущены медали памятные золотые, серебряные и бронзовые. Композитор Ипполитов-Иванов написал специальную Гоголевскую кантату, которая была тогда исполнена. Сытин выпустил книги гоголевские и бесплатно раздавал малоимущим на этом празднике.

Одним словом, дня два вся Москва гудела по этому поводу. Выступающие представители городских властей и художественной интеллигенции поклялись, что этот памятник будет вечно стоять на этом месте.

Но, к сожалению, судьба распорядилась иначе. В 1952 году его без объяснений причин сняли и отправили на задворки Донского монастыря, где он, можно сказать, провалялся целых семь лет.

В период Хрущёвской оттепели после многочисленных хлопот культурной интеллигенции - и научной тоже, кстати, - памятник возвратили, но уже не на свое место, а в этот самый дворик, куда категорически не рекомендовал Гоголевский комитет его ставить. С тех пор он там и находится.

Сложилась какая-то весьма печальная ситуация. Вот я обращал внимание, что около этого памятника постоянно находятся какие-то группы иностранных туристов. И в то же время пытался расспрашивать людей в районе Арбата, знают ли, что здесь находится второй Гоголь. Получается, что нет. Вышло так, что несколько поколений москвичей просто отрезаны от этой информации. Они даже не догадываются, что рядом вот с этим официозным Гоголем Томского находится настоящий Андреевский Гоголь.

Ну что касается Томского, то никто не собирается его ломать, никто не собирается как-то плохо с ним обходится, ему можно найти достойное применение, его можно куда-либо передать. Наконец, у нас есть парк скульптур, где под хорошим надзором и уходом находятся памятники. Он временно может там находиться. А потом я вам хочу сказать, более двадцати из скульптурных работ в Москве остаётся Томского, так что обижаться ему на забвение не приходится, не пришлось бы, если он был жив. Более 20 работ, крупных работ.

Так что, я думаю, что пришла пора этот вопрос решать. Есть одно странное, но, может быть, даже мистическое совпадение. Николай Васильевич Гоголь прожил 43 года, Андреевский памятник простоял 43 года и в будущем году исполняется 43 года, как мы обсуждаем вопрос о его возвращении. Любопытное совпадение. Я думаю, мы должны этим воспользоваться и, наконец, завершить эту трагическую одиссею путешествия Андреевского памятника.



Автор – москвовед, бывший зампред Постоянной комиссии Моссовета по культуре, искусству и охране исторического наследия. Материал подготовлен на основе выступления на первом заседании экспертно-консультативного совета по вопросам архитектуры и сохранению архитектурного наследия при Комитете ГД по культуре