Именно так считает известный историк Валерий Шамабров, анализируя события 90-летней давности…

Валерий Евгеньевич, в разных источниках называются даты директивы о красном терроре – 2 сентября, 5 сентября. Какая из них правильная?
Это была не директива. 2 сентября было принято постановление ВЦИК о красном терроре. Но, если быть точнее, ВЦИК (Всероссийский центральный исполнительный комитет советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов), высший законодательный орган Советской России, в этот день не собирался и решения не принимал. Однако председатель ВЦИК, Янкель Мовшович Свердлов, изобрел очень любопытную формулировку – “ВЦИК в лице своего президиума постановляет”. То есть, постановление президиума издавалось от имени всего ВЦИК. А в президиуме всецело заправлял сам Свердлов, остальные были лишь его подручными. Словом, постановление было единоличное. А в данный момент, после ранения Ленина, Свердлов сосредоточил в своих руках колоссальную власть – руководил советами по основной должности, партией и правительством – заменяя Владимира Ильича. 5 сентября последовало постановление Совнаркома. Оно было издано во исполнение решения ВЦИК и подписали его второстепенные лица, нарком юстиции Курский и нарком внутренних дел Петровский. Поэтому правильнее говорить о дате 2 сентября.

Уничтожение людей, расстрелы, происходили еще до красного террора. Убили царскую семью, истребляли офицеров, пленных. В чем тогда смысл постановления?
Действительно, зверства начались даже до Октябрьской революции. Временное Правительство отменило смертную казнь, но катились самосуды над офицерами, крестьяне громили усадьбы, убивали помещиков, кулаков. Советское правительство одним из первых декретов подтвердило отмену смертной казни, но “неофициально” расправы шли в разных местах. И не только там, где началась гражданская война. Они организовывались целенаправленно, “сверху”. По указаниям того же Свердлова была устроена бойня в Севастополе, кровожадные призывы щедро рассыпал Троцкий. Юридически запрет на казни был снят в феврале 1918 г. декретом “Социалистической отечество в опасности”. А к лету кровь 1918 г. кровь уже лилась широкими потоками. Весь 50-й том ПСС Ленина пестрит приказами о расстрелах, заложниках, создании концлагерей, и термин “красный террор” уже прозвучал. Но масштабы зверств большевистской верхушке казались еще недостаточными. Далеко не все красноармейцы, даже и местные руководители желали быть убийцами. Приходилось привлекать “интернационалистов”, особые карательные отряды. Покушение на Ленина стало лишь предлогом, и смысл постановления от 2 сентября состоял не в том, чтобы разрешить убивать – а чтобы заставить убивать. Спускались разнарядки на места, требовалась отчетность, доклады. Свердлов уделял им не меньшее внимание, чем фронтовым сводкам. В постановлении о красном терроре он предписывал местным органам даже разработать проекты для “решения вопроса о трупах” – зная, что трупов будет много, и террор не ограничится одноразовой кампанией. Внедрялась целенаправленная политика террора, организованно и повсеместно.

Кого можно считать главными организаторами красного террора?
Главными его виновниками являлись те зарубежные силы, которые организовали революцию в России. Банковские, политические круги “мировой закулисы”, правительства и спецслужбы западных держав, в первую очередь США и Англии. Доказательства я приводил в своих книгах “Нашествие чужих – заговор против империи”, “Антисоветчина”. А в большевистской верхушке действовали прямые эмиссары той же “закулисы” во главе с Троцким и Свердловым. Кстати, впоследствии всю вину свалили на Дзержинского. Но к раскручиванию террора и созданию для этого кровавой машины он был не причастен. Дзержинский был жестоким человеком, верил, что врагов революции нужно уничтожать – но только врагов. Для авторов террора этого было мало. Пользуясь отсутствием Ленина, Свердлов отправил Дзержинского в отпуск в Швейцарию. И без него, со своим подручным Петерсом, осуществил крутую реорганизацию ЧК. Из органов уволили многих сотрудников, перевели на другую работу, вместо них набирали латышей, эстонцев, евреев, немцев, венгров. Центральный аппарат ВЧК стал на 75 % состоять из латышей. А для губернских, уездных ЧК было введено двойное подчинение – ВЧК и местным советам. Их состав формировался исполкомами советов. А советами руководил Свердлов. Ну а Троцкий тогда же, в октябре 1918 г., создал собственные карательные структуры, реввоентрибуналы. Они подчинялись лично Льву Давидовичу и, вопреки названию, не являлись судебными органами, по сути это были специализированные подразделения убийц. Их руководитель Данишевский писал, что “революционные военные трибуналы – это в первую очередь органы уничтожения”.

Какое количество жертв унес красный террор?
Доподлинно этого никто не знает. В хаосе революции отчетность сразу нарушилась. На местах часто руководили неопытные полуграмотные товарищи, цифрами себя не утруждали, доносили, что “много расстрелянных”. Да и карательных органов было слишком много. Республиканские, губернские, уездные, транспортные ЧК, ревтрибуналы, реввоентрибуналы, желдортрибуналы, правами расстрелов обладали местные советы, заградотряды, продотряды, командиры и комиссары всех степеней. Все они действовали независимо друг от друга. Например, в Киеве параллельно работали 16 карательных учреждений. Комиссия по расследованию большевистских преступлений, созданная А.И. Деникиным, оценивала, что в 1918-19 гг террор унес 1 млн 700 тыс. жизней. Хотя эти данные не могут быть точными, они лишь дают представление о масштабах зверств. Но следует учитывать и то, что эти оценки касаются не самых кровавых лет. Советская литература увязывала террор с гражданской войной. В действительности он нарастал уже после большевистских побед. В 1920 г. осуществлялись массовые казни на “освобожденных” территориях. А пик террора пришелся на “мирные” 1921 – 1922 гг. Всего в годы гражданской войны от разных причин наша страна потеряла 14-15 млн человек и еще 5-6 млн унес голод в 1921-1921 гг. Какую часть из них составляют казненные, мы не знаем. И имеет ли смысл проводить деление? Кого-то расстреливали, топили. Но сама политика большевистского руководства, террористическая по своей сути, вызывала разруху, а следствием были голод, эпидемии.

В какой мере террор являлся проявлением классовой борьбы, или, как это говорили, революционной необходимости?
Ни в коей мере. Чтобы увидеть это, следует обратить внимание, что он осуществлялся на территориях, подконтрольных большевикам. Конечно, далеко не все были настроены к советской власти дружески. Любить ее народу было, собственно, не за что. Но под террор попадали заведомо те люди, которые волей-неволей приняли эту власть. Которые не взяли в руки оружие, не ушли с белыми. Попадало мирное население. В значительном количестве – женщины, молодежь, немощные старики.

Известно высказывание Лациса: “Мы не ведем войну против отдельных лиц, мы уничтожаем буржуазию как класс”. Если, как Вы указываете, за революцией стояли финансовые и политические круги Запада, то получается, что они руками большевиков расправлялись со своими российскими конкурентами?
На самом деле это ложь. Именно буржуазия от красного террора не пострадала. Крупные российские банкиры, промышленники были тесно переплетены с зарубежными коллегами и деловыми, и родственными, и масонскими связями. Они в полной мере поучаствовали в подрывной деятельности против Российской империи, в подготовке свержения царя. Международный заговор был направлен не против них, а против России в целом, которая и впрямь стала в начале ХХ в. слишком сильной конкуренткой Запада. А буржуазия, сделав свое дело в Февральскую революцию, в общем-то оказалась обманутой. Власть ее была недолгой, для доламывания России те же самые силы, которые организовывали Февраль, выдвинули более радикальных революционеров. Но российские тузы и олигархи потеряли только недвижимость. Большинство из них успело выехать за границу еще до Октября, перевести свои капиталы. Они устроились неплохо, стали компаньонами западных фирм. Но многие и остались. Ведь с банкирскими семьями были связаны Троцкий, Менжинский, Свердлов, Каменев. И в окружении Троцкого оставались крупные предприниматели Серебровский, Гомберги, Гинзбург, Шейнкман, Ломоносов, Пальчинский и др. Они принимали активное участие в махинациях по разворовыванию нашей страны. В частности, для этого был создан “Роскомбанк” – в его правление вошел целый ряд бывших российских банкиров. Другие оперировали в синдикатах “Главнефть”, “Союззолото” и пр. И никто их не “уничтожал как класс”.

Какие слои русского населения в большей мере пострадали от террора?
В первую очередь под репрессии попадали священники, монахи, верующие миряне, пытающиеся защитить православные ценности. Потому что для “мировой закулисы” одной из главных целей революции было сокрушение Православия. Об этом открытым текстом писал американскому президенту Вильсону его советник Хаус. Ну а под маркой “буржуев” под террор густо пошла интеллигенция. И в этом тоже был особый смысл. Из русских предстояло сделать совершенно другой народ. А интеллигенция является носительницей культуры. Причем подобный сценарий уже был опробован раньше – на Западной Украине. Когда в 1914 г. наши войска заняли Галицию, они нашли там очень дружественное население. Все местные жители называли себя русинами, подавляющее большинство было православным. Даже их язык был ближе к великорусскому, чем в Поднепровье (в Поднепровье шло смешение жителей Киевской Руси с тюркскими народами). Но в 1915 г. русским пришлось отступить из Галиции. И там развернулись карательные акции. Было систематически истреблено православное духовенство, а интеллигенцию отправили в концлагель Телергоф, откуда не возвращались. Их место заняли униатские священники и учителя из подготовленных в Вене националистов. Результат известен. Русины сохранились только в горных районах. А жители равнины превратились в “западэньцев” с другим языком, другой верой – и в ярых врагов России. Цель красного террора была похожей. Уничтожь духовную и интеллектуальную прослойку народа – и ты уничтожишь его культурную традицию. А то, что останется, можно будет “переучить”.

В ходе красного террора истреблялись люди самых разных политических взглядов, различного происхождения – казаки, крестьяне, монархисты, меньшевики, социалисты, что Вы можете сказать об этом?
Вакханалия и впрямь выглядела хаотичной. Но она была подчинена общему плану. Уничтожить Россию и русскую нацию. Кстати, идейных монархистов в нашей стране к 1917-18 гг осталось очень мало, и это была одна из главных бед, которая сделала Россию и ее народ столь уязвимыми для расколов и натравливания друг на друга. Казачество являлось мощным устоем российской державности. Пояс казачьих областей по границам скреплял страну, препятствовал ее распаду. Казаки всегда были патриотами – даже те, кто принял сторону красных. Они бережно поддерживали свой уклад, традиции, “переделать” их было трудно. Наконец, они всегда называли себя “воинами Христовыми”. Вывод – их следовало просто истребить. Для этого была предпринята отдельная кампания, официально обозначенная директивой Свердлова от 19 января 1919 г. А из крестьян и рабочих уничтожению подлежала активная часть. Те, кто окажется непокорным, не примет безропотно навязанную ему новую систему “ценностей”. Таких крестьян казнили при подавлении “кулацких” восстаний. Термин, естественно, ложный. Кулаков перебили и разграбили сами же крестьяне в 1917 г. Но советская власть объявляла себя “рабоче-крестьянской”, и когда террор нацеливали на крестьян, их обозначали “кулаками” или “эсерами”. А рабочих казнили под маркой “меньшевиков”. Хотя настоящее руководство эсеров и меньшевиков казням не подвергалось. Оно было повязано с многими видными большевиками масонскими связями, и ему позволили эмигрировать.

Можно ли считать целью террора сокращение русского генофонда?
Безусловно. К началу ХХ в. Россия обошла Запад не только по темпам роста промышленной продукции и производительности труда. Она имела и очень высокие показатели прироста населения. Оно достигло 160 млн. человек и быстро увеличивалось. Рождаемость составляла 45,5 детей на 1000 жителей в год. И учтем, еще не за счет инородцев, а за счет русских. Причем дети-то были здоровыми, сильными, выносливыми. По прогнозам Менделеева, население нашей страны во второй половине ХХ в. должно было достичь 600 млн. Такое положение немало тревожило “мировую закулису”. Но стоит подчеркнуть, красный террор предусматривал не только физическое, а еще и моральное убийство русских. Самих большевиков и тех, кто оказался на их стороне. Так, постановление ВЦИК от 2 сентября 1918 г. предписывало “ответственным товарищам” лично присутствовать на расстрелах. Повязать кровью. К участию в казнях старались привлечь побольше красноармейцев, матросов, рядовых партийцев, команды из рабочих и крестьян. Соблазняли одеждой жертв, спиртом, деньгами. Чтобы люди перешагнули “порог крови”, преступили первую заповедь, погубили душу. Программа морального убийства нацеливалась даже на детей. В системе Наркомата просвещения в 1920 г. вышла книга Херсонского и Невского “Сборник задач по внешкольной работе библиотеки”. Там были и такие “задачи”: “Девочка двенадцати лет боится крови. Составьте список книг, чтение которых заставило бы девочку отказаться от инстинктивного отвращения к красному террору”. Кстати, известно много случаев, когда сами палачи сходили с ума и их, в свою очередь, пристреливали. Расходного материала не жалко.

Каковы же были конечные цели этих планов?
О них мы можем судить по событиям 1920-21 гг. С одной стороны, продолжался массовый террор, для него организовывались постоянно действующие бойни (самая крупная – под Холмогорами). С другой, Троцкий создавал “трудовые армии”, на Х съезде партии он заявлял: “С бродячей Русью мы должны покончить. Мы будем создавать трудовые армии, легко мобилизуемые, легко перебрасываемые с места на место. Труд будет поощряться куском хлеба, неподчинение и недисциплинированность караться тюрьмой и смертью”. Но в это же время под эгидой того же Троцкого в Россию стали вовсю внедряться иностранные концессионеры, получая заводы, рудники, целые районы. То есть, русские должны были превратиться в зомбированных рабов, непокорные подлежали уничтожению, а сверхприбыли гребли бы угнездившиеся в России иностранцы. Только сопротивление народа, а потом – раскол внутри партии и борьба за власть сорвали эти проекты.

Можно ли квалифицировать красный террор как геноцид русского народа?
Его нельзя квалифицировать иначе. Это и был геноцид. Он нацеливался на физическое убийство лучшей части народа, а у тех, кого пощадят – на убийство души. На их перерождение в нечто совершенно другое, уже не имеющее ничего общего с русскими. Между прочим, армяне во всем мире отмечают траурную дату своего геноцида в 1915 г. И евреи установили день памяти жертв Холокоста. Даже эстонцы, латыши смеют заикаться о геноциде, хотя на самом деле, наоборот, их руками осуществлялся русский геноцид. В нашем государстве и нашем народе такой даты почему-то не установлено. Интересно, почему? Стесняемся? Или трусим? Отговорки о “политических соображениях” в данном случае бессмысленны. Речь вовсе не идет о новых политических размежаваниях. Красный террор был преступлением против всего народа, и “красных” жизней унес ничуть не меньше, чем “белых”. На мой взгляд, такой датой как раз и могло бы быть 2 сентября, годовщина постановления ВЦИК.

Более подробную информацию об авторе, а также о его книгах, Вы можете узнать на сайте Валерия Шамбарова www.shambarov.ru