AMERICAN BUSINESS IS BUSINESS. Президент Кальвин Кулидж. 1925 год.



20-ые годы XX века были эпохой Процветания, всеобщего благополучия. Исчезла безработица, так как Америка поставляла в разрушенную войной Европу огромный объем своих товаров, а заработная плата американских работников была в несколько раз выше чем у европейцев. Те же, кто был вовлечен в бизнес, в деловую игру, вкладывал деньги в акции, получали небывалые прежде дивиденды, причем количество внезапно разбогатевших исчислялось уже не тысячами, как в прежние времена, а миллионами. В борьбу за богатство включились многие слои населения.

В до-индустриальную эпоху борьба за богатство проходила только внутри правящего класса, низшие классы в ней не участвовали, они принимали условия своей жизни без всякой борьбы. Само слово «борьба» почти не употреблялось, так как экономический статус был закреплен за каждым классом, и он не менялся веками. После Первой Мировой войны, на волне необычайного роста индустриального производства, в битву за богатство включились массы, и война всех против всех превратилась в общепринятый стиль жизни цивилизованного мира. В каждой стране война всех против всех имела свои особые формы, свое идеологическое обоснование, связанное с национальными традициями, национальной историей и политическим устройством. На Западе это была борьба за богатство, в Советской России борьба за богатство имела особую форму, это была борьба за власть, так как только принадлежность к ее вертикали давала возможность элементарного физического выживания.

Новые политические лозунги появившиеся в 20-ые годы, советские - «Борьба с классовым врагом», «Борьба с пережитками», «Борьба за повышение труда», «Борьба за высокий урожай», американские - «Конкурентная борьба», «Борьба с бедностью», «Борьба с преступностью». «Моя борьба» - назвал свою программную книгу Адольф Гитлер. Все виды и формы общественных отношений стали восприниматься как борьба.

В Германии и России борьба в политике и экономике направлялась и контролировалась государством, большая часть населения была лишь инструментом, который использовали борцы, политическая номенклатура. В США, в условиях экономической демократии, в борьбу за богатство были втянуты все слои населения, и она отличалась от других стран небывалыми в истории размахом и интенсивностью.

Теория борьбы всех против всех была сформулирована еще в XVII веке, английским философом Джоном Локком. Его краткая фраза «каждый сам за себя» стала квинтэссенцией жизненных постулатов наступающего Нового Времени. В XIX веке Дарвин перевел философские и политические идеи Локка на язык науки о человеке - антропологии. В его категориях, человек - высшее животное в животном царстве, находящееся в постоянной борьбе за выживание, в которой побеждает сильнейший. Человек произошел от обезьяны, он часть природы, а в природе не существует души, только «воля к жизни».

Теория Дарвина обосновала и оправдала борьбу за материальные богатства, конкуренцию, как главную силу эволюции и Прогресса. Конкуренция приводит к власти сильных, только они способны изменять и совершенствовать общество.

Точнее Дарвина и Локка, о жизни как борьбе всех против всех, говорил Ницше, который считал, что общество может развиваться только благодаря ставке на сильных, сочувствие к слабым разрушает сами основы жизни, лишает общество динамики, эксплуатация слабых сильными органическая функция жизни.

Идеи Ницше были дискредитированы в общественном мнении тем фактом, что его имя и его философия были взяты на вооружение нацисткой пропагандой, но в практике экономической демократии на принципах, провозглашенных Ницше, строятся многие формы общественных отношений.

Американский экономист Грэм Самнер писал в середине XIX века: «У нас есть только две альтернативы – свобода конкуренции, в которой побеждают сильнейшие, что приведет к выживанию всего лучшего и уничтожению худшего, или отсутствие свободы и победа худшего над лучшим».

Ал Дунлап, президент Sunbeam Corporation, кампании, занимающейся высокими технологиями, не философ. Он человек практики, а практика подтверждает идеи, высказанные в XIX веке: «Для того чтобы индустрия была конкурентоспособной она не должна быть озабочена судьбами людей. Индустрия – это не церковь, школа, колледж или филантропический фонд».

Альтернативой конкуренции было сохранение статус-кво христианских нравственных норм, т.е. осуждение борьбы между людьми за улучшение своей жизни, социальная и экономическая пассивность, и сохранение многовековой традиции, освященной авторитетом церкви - разделение общества на немногочисленную элиту и основную массу населения, живущую в вековой нищете.

Конкуренция дает каждому возможность стать победителем и, хотя большинство потерпят поражение, в процессе конкуренции будут созданы такие богатства, каких не знала человеческая история, и часть этих богатств получат и побежденные.

Но, для того чтобы конкуренция была эффективной, общество должно распрощаться с традиционной христианской этикой – «все люди братья». У экономики одна задача - создание богатств, а всеобщее братство – это филантропия. А филантропия ничего не создает, она только распределяет то, что уже создано.

Религия говорит о духовных, нравственных ценностях, экономика о ценностях материальных, и должна быть безжалостной к слабым, непродуктивным работникам, иначе рост производства замедлится, общественное богатство уменьшится. Те, кто неприспособлен к условиям, в которые ставит работника индустриальное производство и бизнес, мобилизации всех физических и психологических ресурсов, должны быть выброшены из игры, они становятся излишним, тормозящим движение балластом. В конкурентной борьбе успех одного означает поражение многих, но это неизбежная плата за материальное процветание всего общества. Мораль не создает общественные богатства.

Немецкий социолог Макс Вебер в своей работе, опубликованной в начале XX-века, «Капитализм и протестантская этика» показал, как из идеологии протестантизма вырастала этика бизнеса. «Победитель (в конкурентной борьбе) получает не только богатство, он получает билет в рай», - писал о слиянии морали протестантизма с моралью бизнеса Алексис Токвиль.

Джон Морган, создатель банковской системы Америки, был человеком глубоко религиозным, на свои средства строил церкви и выступал в них с воскресными проповедями. Одна из его наиболее известных сентенций: «Я ничего не должен обществу. Свои деньги я получил от Бога». Моргана называли бароном–грабителем, он сделал свои деньги на финансовых махинациях, оставив своих партнеров по бизнесу нищими и получил свой «билет в рай». По определению Марка Твена, источник богатств финансиста это «деньги ленивых, неудачников и невежд, которые ему доверились».

Перед началом Гражданской войны Морган купил 5 тысяч сломанных ружей, хранившихся в арсенале нью-йоркского гарнизона, по 3 доллара за штуку, и продал их по 22 доллара за штуку в Виржинии, где тогда шли активные военные действия, и армии Севера срочно требовалось оружие. Одним росчерком пера он «заработал» около четверти миллиона долларов. Когда выяснились детали этой сделки, тогда Морган и произнес в свою защиту, ставшей знаменитой фразу: «Свои деньги я получил от Бога».

Свои деньги Морган получил от государства, в руках которого находились сбережения всего населения США в виде налогов. Государственные деньги, т.е. деньги принадлежащие всему обществу, использовались и используются сегодня для создания богатств отдельными предпринимателями и корпорациями, хотя со времен Моргана в этой сфере произошел значительный прогресс, передача общественных средств корпорациям узаконена.

По определению Карла Маркса источник богатств бизнесмена прибавочная стоимость, ее создает не бог, а работник, он создает богатства для капиталиста и финансиста.

Экономисты ХХ века, века новых технологий, видят этот процесс по-другому: богатство является результатом использования в бизнесе новых машин, новой техники, новых методов производства.

Экономист Торстейн Веблен, однако, утверждал, что механизация делает бизнесмена богаче не столько за счет использования самих машин, сколько за счет приспособления работника к машине. Работник сложнее машины, умнее машины, его творческий подход возмещает примитивность машины, что и делает бизнесмена богачом. Бизнесмен переводит человеческое богатство в богатство материальное, превращая работника в придаток к машине, а само общество в фабрику для производства все большего количества товаров. Бизнес организует труд многих людей, получающих средства к существованию, но большая часть результатов их труда достается организатору бизнеса, манипулирующего творческими ресурсами всего общества.

В идеале, бизнесмен заинтересован в удовлетворении спроса населения в любом продукте, который можно продать. Но общественное благополучие не может быть целью бизнесмена, его цель как можно быстрее разбогатеть, и, если бизнес не приносит ожидаемых дивидендов, он им просто не будет заниматься. Но прибыль он может получить, лишь создавая материальные богатства для всего общества.

Богатство создается трудом миллионов работников, но американский экономист Райт Милл в своих работах показал, что сам по себе труд может дать средства к существованию, но не может принести богатство. Богатство не зарабатывается, а приобретается в результате эксплуатации, манипуляций капиталом и прямым обманом.

Экономика строится на принципе «купи дешевле, продай дороже», поэтому успех бизнесмена зависит, прежде всего, от его умения продать что-то дороже, чем оно реально стоит, или заплатить дешевле за то, что стоит дороже. Этот фундаментальный принцип экономики изначально предполагает нарушение правил честной игры.

Если 10 человек, говорит Милл, ищут нефть и скупают участки земли в надежде обнаружить там нефть и находит нефть только один, это вовсе не означает, что он умнее или более трудолюбив, нежели остальные 9 владельцев участков.

Это означает только то, что победитель имел больше средств нежели другие, чтобы нанять инженеров и получить информацию о том, где нефть есть, информацию недоступную остальным, или, возможно, добыл ее, подкупив государственных чиновников. Милл не называет имен, но имеет в виду Джона Рокфеллера, который купил на государственном аукционе огромные участки земли в Техасе.

Вместе с ним в аукционе участвовали сотни других, в надежде, что на их участках обнаружиться нефть. Но она была найдена только на участках приобретенных Рокфеллером, который получил информацию о местах залегания нефти на продаваемых участках, подкупив чиновников. Рокфеллер заплатил $40 000 за участки, на которых была нефть на десятки миллионов долларов.

В конкурентной борьбе значительную роль играет также случайность, как, скажем, в конкуренции между золотоискателями - одни находят самородки или золотую жилу, другие находят крупицы золота, которых достаточно только чтобы прокормиться, или не находят ничего. Объем труда вложен одинаковый, а результаты отличаются, как небо от земли.

Бизнес - это игра в экономической сфере, и если вам не повезло, вам некого винить, если вы проиграли, значит были плохо подготовлены к игре. Как и в любой игре, в игре свободного рынка есть победители и побежденные, и, в глазах общества, это не противоречит идее социальной справедливости. «Бизнес – это спорт, в котором воля к победе, умение играть в команде, приводят к успеху, который выражается уже не в очках и голах, а долларах. Умение play ball – это фундамент успеха в бизнесе, который собственно, и есть спорт», - писал американский социолог Абель.



Автор - выпускник Колумбийского университета, M.A in Cross-Cultural Understanding, M. E. in Information Processing. Руководил различными программами культурной адаптации русских иммигрантов в США в течении десяти лет. Проводит экскурсии по США и Канаде в течении 15 лет, написал несколько путеводителей по США и Канаде. Сейчас он готовит новую книгу – об американской мифологии.