В издательстве «Алгоритм» вышла книга «Операция «Адмирал»: Оборотни в эполетах». Автор сенсационной книги пожелал скрыться за псевдонимом Иван Иванов. Предлагаем вниманию читателей главу из книги.
Операцию «Адмиралъ» держали под личным контролем английский премьер-министр и президент Северо-Американских Соединенных Штатов, как тогда называли США. К этой операции будут иметь прямое отношение влиятельные политики разных стран, высшие военные чины, крупные общественные деятели и т. д. Она принесет баснословные дивиденды Великобритании и США - только официально, по счетам, Великобритания получит более 46 тонн русского золота, США - более 33 тонн.
А когда операция « Адмиралъ» закончится, то Колчака «сдадут», обрекая на погибель...

«Вершина успеха»
Из сводного отчета о политике Верховного правителя России в 1918—1919 гг.
«В октябре прошлого, 1918 г, адмирал Колчак А.В., в дальнейшем именуемый «А» (Адмирал), прибыл в сибирский город Омск в сопровождении генерала Альфреда Нокса, у которого «А» как служащий армии его величества находится в подчинении. Первоочередной задачей, которую генерал Нокс поставил перед «А», было взять всю полноту власти в свои руки. Почтительно напоминаем, что почти всю вторую половину прошлого года власть на восточных территориях России осуществляла так называемая «Уфимская директория», лидером которой был социалист-революционер Н. Авксентьев (по нашим сведениям, магистр одной из масонских лож). Почти все члены его правительства также были масонами (из 13 человек - 11).

Это позволяло надеяться на хорошую управляемость «Директории» в соответствии с нашими целями. Однако, как мы уже докладывали ранее, Н. Авксентьев возомнил себя новым Наполеоном на русский манер, и с ним стало крайне сложно работать. В связи с этим другие наши друзья из так называемого «Сибирского кадетского (kadeti - конституционные демократы) правительства», а именно полковник Лебедев, генерал Андогский и полковник Волков помогли «А» осуществить вышеупомянутый приказ генерала Нокса.

Так как с позапрошлого, 1917 г. «А» действует не только в наших интересах, но и в интересах Северо-Американских Соединенных Штатов, то переворот был проведен при активной поддержке американского генерала У. Гревса и американского адмирала О. Найта, специально прибывших в Омск.

В ночь на 18 ноября 1918 г. в Омске были арестованы члены «Уфимской директории», а утром «А» был назначен верховным главнокомандующим всеми антибольшевистскими вооруженными силами в России. Вскоре все другие подконтрольные нам русские правительства и атаманы казачьих войск признали «А» Верховным правителем России.

В январе 1919 г. было подписано соглашение о вступлении представителя Высшего межсоюзного командования генерала Жанена (хорошо известного нам француза, охотно выполняющего некоторые наши просьбы и просьбы американцев) - в исполнение обязанностей главнокомандующего войсками союзных государств на Востоке России и в Западной Сибири. «А» как главнокомандующий русскими армиями обязан все оперативные действия согласовывать с Жаненом. Одновременно генерал Нокс был назначен руководителем тыла и снабжения армий «А».

К весне 1919 г. «А» создал армию численностью до 400 тыс. человек (в том числе около 30 тыс. офицеров), выставив на фронт 130-140 тыс. штыков и сабель. Правительство САСШ предоставило «А» 600 тыс. винтовок; мы дали 200 тыс. комплектов обмундирования, Франция - 30 самолетов и свыше 200 автомашин.

За полученную помощь «А» расплатился золотом из золотого запаса России, захваченного летом 1918 г. командованием Чехословацкого корпуса в городе Казани (на реке Волга). На сей день за поставки вооружения и других материалов правительству его величества уже передано 46,126 тонн золота (2883 пуда), САСШ — 33,888 тонн золота (2118 пудов). Кроме того, «А» признал все иностранные долги России (свыше 12 млрд. рублей), выплата долгов начнется в ближайшее время. Совет Верховного правителя (Вологодский, Пепеляев, Михайлов, Сукин, Лебедев) (четверо из пяти — члены различных масонских лож) полностью поддерживает его политику. Большим нашим достижением стало принятие «А» следующих требований:
1. Отделение от России Польши и Финляндии. (Собственно, фактически они уже независимы - в частности, Финляндия получила свою независимость от Ленина, - но важно обставить дело таким образом, чтобы эти страны получили независимость от нас).
2. Передачу вопроса об отделении Латвии, Эстонии и Литвы (а также Кавказа и Закаспийской области) от России на рассмотрение арбитража Лиги Наций в случае, если между «А» и правительствами этих территорий не будут достигнуты соглашения.
3. Признание за Версальской конференцией права решать судьбу также и Бессарабии. «А» согласился на все эти требования и дал официальный письменный ответ, который мы сочли удовлетворительным...

Вместе с тем, указывая на наши достижения в отношениях с «А», мы не можем не обратить Вашего внимания на определенные недостатки.

Во-первых, американцы более активно, чем мы, начали освоение богатств Сибири и Урала. Американцы уже контролируют транссибирскую железную дорогу на всем протяжении от Владивостока до Омска, а ныне разрабатывается проект передачи железнодорожных путей к востоку от Екатеринбурга и Челябинска частной компании Стивенсона. С русских заводов в Сибири и на Урале полным ходом вывозится ценное оборудование: по нашим данным, за первую половину 1919 г. вывезено уже более 600 эшелонов. На Дальнем Востоке подобным же образом ведут свои дела японцы. Что касается нас, то мы сейчас явно отстаем от американцев и японцев в деловой предприимчивости в указанных районах.

Во-вторых, в последнее время растет сопротивление местного населения политике, проводимой «А». Здесь, наряду с жесткими мерами (которые применяются достаточно широко), необходима гибкость. Хорошим примером могла бы послужить наша колониальная политика, имеющая многовековую традицию. Здесь «А» могли бы оказать существенную помощь наши специалисты по работе с колониальными народами. Просим Вас подобрать несколько кандидатур и направить их в Омск в самое ближайшее время...»

Резолюция. В случае распространения власти «А» на всю территорию России, эта страна будет разделена на ряд бантустанов, вождям которых мы, конечно, окажем всю необходимую помощь, в т.ч. пришлем и советников. Пока об этом говорить рано.

Историческая справка. Кто усаживал Колчака на трон? Военный министр Великобритании У.Черчилль после переворота в Омске откровенно заявил в парламенте: «Британское правительство призвало его (Колчака) к бытию при нашей помощи, когда необходимость потребовала этого».



То же подтвердил и главком войск интервентов в Сибири французский ген. М. Жанен. Он и его заместитель по тылу английский ген. А. Нокс после окончания Гражданской войны грубо поссорились, обвиняя один другого в провале интервенции. Ген. Жанен заявил: «Позволю себе сказать ген. Ноксу, что у него, наверное, очень короткая память, если он не помнит, что он был замешан в интригах, которые закончились переворотом Колчака... Добавлю, что ген. Нокс, несомненно, был в курсе заговора, замышлявшегося Колчаком, хотя бы через своего офицера связи Стевени, который присутствовал даже на тайном собрании заговорщиков, где было принято решение привести заговор в исполнение. Стевени не делал из этого тайны, и когда позднее, во время отступления, я спрашивал его в числе многих других союзников и русских, не испытывает ли он некоторого сожаления о содействии возвышению Колчака, которому мы обязаны таким разгромом, он ограничился молчанием...»

Дополнил полемику обоих генералов военный министр Чехословакии М. Штефаник, прибывший в конце ноября 1918 г. из Праги в Сибирь с инструкциями руководителей Антанты по использованию мятежного чехословацкого корпуса. Выступая перед легионерами, он с солдатской прямотой выдал правду о колчаковском перевороте: «Переворот Колчака готовился не только в Омске - главное решение было принято в Версале».

О том, что представляла собой власть Колчака, рассказывает Сергей Тарасович Брезкун - профессор Академии военных наук.

«Колчак был создан Америкой... Весной и летом 1918 г. Америке было не до русской гражданской войны - она была занята в Европе. Но и потом в своей сибирской интервенционистской «зоне» Штатам надо было воевать руками чужими, то есть - русскими. А для этого надо было иметь в Сибири и человека своего, и возможность ему серьезно, крупно помочь. Человек был, а вот возможности до осени 1918 г. не было. Поэтому в течение этого года Америка при любезном содействии англичан - пока вдали от арены будущих событий - примеряет на роль диктатора Сибири и Дальнего Востока того, кого знает уже не понаслышке, то есть Колчака. В 1918 г. идет, я бы сказал, «тренировка» Колчака.

Американские газеты писали, что России нужен Кромвель. При этом между строк подразумевалось, что «Кромвель» в России нужен Америке. Она его искала и «обкатывала», а когда время пришло, «Кромвель» нашелся и был запущен в оборот.

А состоявший при адмирале английский полковник Уорд признавался: «Адмирал Колчак никогда не отправился бы в Сибирь, никогда бы не встал во главе русского конституционного движения и правительства, если бы он не был вынужден на это советами и наставлениями союзников».

Как историки расписывают, французские, мол, империалисты командировали к Колчаку генерала Жанена, который был назначен «главнокомандующим союзными войсками, действующими на Дальнем Востоке и в Сибири к востоку от Байкала» с «правом контроля на фронте и в тылу».

Но Жанен - что-то вроде гибрида разведчика, дипломата и политика - был лишь политическим агентом Антанты и подвизался в колчаковской Сибири именно в этом деликатном качестве. Жанен был фигурой для США удобной - француз, сносится не с Вашингтоном, а с Парижем. Однако с 18 января 1919 г. (Колчак тогда как раз осваивал кресло «Верховного правителя») Париж на целый год стал филиалом Вашингтона, потому что под Парижем, в Версале, открылась Парижская «мирная» конференция.

Это туда, в Париж, президент США Вильсон привозил карту, составленную Госдепартаментом с «предлагаемыми границами в России», которая оставляла русским лишь Среднерусскую возвышенность и которая лишь к началу XXI в. во многом действительно стала картой «Российской Федерации». И именно из Парижа Америка устами Вильсона отдавала директивы западному миру. А конференция оказывалась - кроме прочего - еще и Главным штабом интервенции в России.

В служебной переписке все точки над «i» расставлялись без обиняков. Исполняющий обязанности госсекретаря США Филиппе докладывал Вильсону: «При ссылке на обмен нотами, состоявшейся между Вами и другими главами правительств, находившимися в Париже, с одной стороны, и адмиралом Колчаком из Омска - с другой, имеется в виду, что англичане снабжают одеждой и всем необходимым вооружением Деникина, французы - чехов и антибольшевистские силы в западных пограничных странах, в то время как Колчак полагается на получение вооружения от Соединенных Штатов».

О Колчаке советские газеты писали: «Мундир - английский, погон - французский, табак - японский, правитель - омский». Соединенные Штаты в этой частушке отсутствовали. Зато они прочно присутствовали в судьбе «омского правителя»...

После разгона большевиками Учредительного собрания его депутаты бежали в Сибирь и создали свое правительство. Реакционеры под руководством Колчака несколько месяцев готовили свержение Сибирского правительства. Еще 23 сентября 1918 года казаками атамана Красильникова был подло убит известный писатель Александр Новоселов, автор повести «Беловодье». Он был министром в правительстве и стал первой жертвой надвигающейся диктатуры. Убийство писателя организовал начальник Омского гарнизона полковник Волков, в скором будущем видный деятель колчаковской контрразведки. В начале ноября Колчак прибыл в Омск и принял пост военного и морского министра, а через две недели утопил [Директорию] в крови.

22 декабря 1918 года в Омске восстали солдаты бывшей Народной армии. В ответ Колчак и его псы-атаманы Красильников и Анненков устроили в городе настоящую мясорубку. «Убитых было множество, - свидетельствует Дмитрий Раков, - не меньше 1500 человек. Целые возы трупов провозились по городу, как возят зимой бараньи и свиные туши. Пострадали главным образом солдаты местного гарнизона и рабочие».

Колчаковская контрразведка уже в первый месяц своей «работы» вызвала ужас у населения. «К смертной казни приговаривали пачками по 30-50 человек, расстреливали по 5-10 за день. Разбойничий колчаковский режим вызвал восстания в Тобольской и Томской губерниях, в Акмолинской и Семипалатинской областях, не говоря уже про Амурский и Приамурский районы. И крестьянское население, само по себе далекое от большевизма, теперь с энтузиазмом будет встречать красные войска. Про рабочих и говорить нечего. Рабочий не смел пошевелиться под страхом расстрела за малейшие пустяки».

Это опять-таки слова Дмитрия Ракова, который полгода провел в колчаковском застенке, чудом избежал смерти и эмигрировал в Париж. Он был проницательным человеком. Действительно, сибирские крестьяне, спокойно воспринявшие свержение власти большевиков летом 1918 года, уже через месяц после колчаковского переворота толпами побежали в леса. К осени 1919-го партизанская армия насчитывала 140 тысяч человек...

Сибирский ученый Владимир Свинин продолжает разговор на эту тему: «Значительная часть местного населения ненавидела Колчака больше, чем большевиков... Не стоит воспринимать сегодняшнюю нашу критичность отношения к Колчаку как следствие коммунистического воспитания. Просто среди нас живет много людей, чьи семьи пострадали от жестокости колчаковщины. Мой дядька еще легко отделался - ему только все ребра переломали, пока искали «красных»... Многие крестьяне, переселившиеся в нашу губернию во времена Столыпинской реформы, были вынуждены целыми деревнями спасаться в лесах. Их деревни просто сжигали...

Они шли в партизаны, поскольку боялись, что колчаковцы их уничтожат. Партизанское движение, организованное большевиками в Сибири, - миф советского времени. Оно возникло стихийно - как реакция на палочную дисциплину, безумные репрессии и реквизиции».

А вот малоизвестный факт о восстании в Омске, произошедшем в ночь с 21 на 22 декабря 1918 года (материал заведующей архивным отделом г. Омска В. Лобановой, опубликованный в газете «Нива» 25 декабря 1998 года): «Железнодорожные рабочие на станции Куломзино, что находится на левом берегу Иртыша, восстали против Колчака, хотя шансы на успех восстания были близки к нулю.

Омск оказался в руках восставших. Днем на помощь восставшим рабочим в Куломзино прибыли в двух вагонах рабочие из Тюмени. Часть солдат Сибирского полка и пулеметная команда примкнули к восставшим.

Не доверяя своей охране, Колчак передал охрану своей персоны английским солдатам. Восстание было подавлено. В Куломзино заседал военно-полевой суд, приговаривавший восставших к расстрелу. Колчаковцы кололи штыками, расстреливали целыми группами рабочих на льду Иртыша и на его берегу. Несколько сотен рабочих было расстреляно у железнодорожного полотна в 200 метрах от левого берега Иртыша. Убитых спускали под лед.

Были произведены также массовые расстрелы в концлагере, где содержались военнопленные красноармейцы. Расстреляны были и солдаты, примкнувшие к восставшим.

«Покончить с восстанием, — писал Колчак, — не останавливаясь перед самыми строгими, даже жестокими мерами в отношении не только восставших, но и населения, поддерживающего их. В этом отношении существует пример японцев в Амурской области».

И еще несколько вопиющих фактов действий колчаковцев.

В городе Славгороде осенью 1918 года колчаковцами (отрядом Анненкова) было убито около 500 человек. Деревня Черный Дол была сожжена дотла. Крестьян же, их жен и даже детей расстреливали, били, вешали на столбах. В деревнях Павловке, Толкунове, Подсосновке и других казаки производили массовые порки крестьян обоего пола и всех возрастов, а затем их зверски казнили: вырывали живым глаза, вырывали языки, снимали полосы на спине, живых закапывали в землю.

Молодых девушек из города и ближайших деревень приводили к стоявшему на железнодорожной станции поезду Анненкова, насиловали, а затем тут же расстреливали.

Степь была усеяна обезглавленными трупами крестьян.

В городе Сергиополе колчаковцы расстреляли, изрубили и повесили 80 человек, часть города сожгли, имущество граждан разграбили. В селе Троицком они убили 100 мужчин, 13 женщин, 7 грудных детей, а село сожгли. В селе Никольском колчаковцы выпороли 300 человек, расстреляли 30 и 5 повесили; часть села сожгли, скот угнали, имущество граждан разграбили. В селе Знаменка вырезали почти все население.

Двигаясь по окрестным селам, колчаковцы продолжали кровавые экзекуции. И здесь чаша терпения крестьянского населения переполнилась. В обвинительном заключении, составленным позже советским судом по делу Анненкова, указывается: «Когда пьяная разнузданная банда... стала безнаказанно пороть крестьян, насиловать женщин и девушек, грабить имущество и рубить крестьян, невзирая на пол и возраст, да не просто рубить, заявлял свидетель Довбня, а рубить в несколько приемов: отрубят руку, ногу, затем разрежут живот и т.д.; когда, ворвавшись в крестьянскую хату, колчаковцы, по словам свидетеля Турчинова, насаживали на штык покоящегося в колыбели грудного ребенка и со штыка бросали в горящую печь, крестьяне селений Черкасского, Новоантоновского вместе с бежавшими жителями из самого г. Лепсинска, Покатиловки и Веселого встали как один против бандитов».

По примеру этих сел стали организовываться и другие, лежащие к востоку от Черкасского, селения — Новоандреевская, Успенское, Глинское, Осиповское, Надеждинское, Герасимовское, Константиновское и часть Урджарского района. Вооружившись чем попало: вилами, пиками, гладкоствольными ружьями и в небольшом количестве трехлинейными винтовками, крестьяне тех селений создали против колчаковцев настоящий фронт.

Несколько месяцев крестьяне стойко отбивали нападения колчаковцев. И только 14 июля 1919 г., осажденные в селе Черкасском из-за голода, цинги, тифа вынуждены были сложить оружие.

Захватив Черкасское, колчаковцы уничтожили в нем 2 тысячи человек, в селе Колпаковка - более 700 человек, в поселке Подгорном - 200 человек. Деревня Антоновка была стерта с лица земли...

(Как будто сводки периода «Красного террора»! – НВ)

Приведем свидетельство барона Будберга, министра в правительстве Колчака: «Год тому назад население видело в нас избавителей от тяжкого комиссарского плена, а ныне оно нас ненавидит так же, как ненавидело комиссаров, если не больше; и, что еще хуже ненависти, оно нам уже не верит, не ждет от нас ничего доброго... Мальчики думают, что если они убили и замучили несколько сотен и тысяч большевиков и замордовали некоторое количество комиссаров, то сделали этим великое дело, нанесли большевизму решительный удар и приблизили восстановление старого порядка вещей... Мальчики не понимают, что если они без разбора и удержу насильничают, грабят, мучают и убивают, то этим они насаждают такую ненависть к представляемой ими власти, что большевики могут только радоваться наличию столь старательных, ценных и благодарных для них союзников».

Обратите внимание, как ласково называет барон колчаковских карателей — «мальчики». «Мальчики», видите ли, шалят, «мальчики» кое-чего не понимают: насильничают, мучают и убивают «без разбора и удержу». Увлеклись «мальчики» немного, но не наказывать же их за это? Разве что слегка пожурить...

Впрочем, насильничали, мучили и убивали сибиряков не только «мальчики» из собственно колчаковских армейских частей. Не отставали от них и «мальчики» из иностранных войск.

«Надежной опорой Колчака стал мятежный чехословацкий корпус, с конца мая 1918 г. разбойничавший в России, - пишет П.А. Голуб, доктор исторических наук, профессор. - По сведениям Т.Г. Масарика, в корпус было мобилизовано 92 тыс. чехов и словаков, находившихся тогда в России. Поначалу Колчак был в восторге от той помощи, которую оказал его режиму мятежный корпус. В благодарственном приказе (декабрь 1918 г.) адмирал писал: «1-я и 2-я чехословацкие дивизии своими исключительными подвигами и трудами в Поволжье, на Урале и в Сибири положили основание для национального возрождения востока России, проложили нам путь к Великому океану, откуда мы получаем теперь помощь наших союзников, дали нам время для организации русской вооруженной силы».

На подкрепление чехословаков спешно высадился целый интернационал интервентов. По данным главкома этих войск ген. М.Жанена, его составляли (кроме чехословаков): 10-тысячный американский корпус под командованием ген. В.Гревса; три японские дивизии общей численностью 120 тысяч человек (по официальным данным), расположившиеся за Байкалом как у себя дома, полагая, что они пришли на русский Дальний Восток навсегда; польская дивизия под командованием полк. Румши численностью 11 200 солдат и офицеров; два английских батальона, один из которых под командованием подполковника Уорда служил на охране Колчака в качестве его преторианской гвардии; канадская бригада; французские части (1100 человек), в том числе авиационные, участвовавшие в боях на фронте; легион румын (4500 человек); несколько тысяч итальянцев под началом полк. Комосси; полк хорватов, словенцев и сербов; батальон латышей (1300 человек).

Как видим, защищать своего человека союзники направили более 200 тысяч штыков. Это был самый крупный контингент иностранных войск, которые подпирали «белые» режимы в Гражданскую войну. Интервенты оставили после себя на огромном пространстве от Волги до Тихого океана сотни тысяч убитых и искалеченных патриотов, разоренную страну, разграбленные и сожженные города и села. Колчаковский режим, призвавший против своих граждан чужеземные войска, откровенно проявил себя как сила антинациональная, как орудие реализации интересов иностранных держав. Что касается доморощенных опричников колчаковского режима, больших и малых атаманов, то они играли роль пристяжных у интервентов в войне против партизан и новобранцев, но соперничали с чужеземцами в жестокости. Упомянутый американский ген. Гревс, ежедневно наблюдавший деяния колчаковских атаманов, вспоминал: «Солдаты Семенова и Калмыкова, находясь под защитой японских войск, наводняли страну подобно диким животным, избивали и грабили народ». И делал очень важное дополнение: «В Восточной Сибири совершались ужасные убийства, но совершались они не большевиками, как это обычно думали. Я не ошибусь, если скажу, что в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось 100 человек, убитых антибольшевистскими элементами».

Что Гревс вовсе не преувеличивал, подтвердили руководители чехословацкого корпуса Б. Павлу и В. Гирса. Стараясь свалить вину за тягчайшие преступления корпуса в России на других и как-то оправдаться перед европейской общественностью, они 13 ноября 1919 г. выступили со скандально известным меморандумом, в котором всенародно признали: «Охраняя железную дорогу и поддерживая в стране порядок, войско наше вынуждено сохранять то состояние полного произвола и беззакония, которое здесь воцарилось. Под защитой чехословацких штыков местные русские военные органы позволяют себе действия, перед которыми ужаснется весь цивилизованный мир. Выжигание деревень, избиение мирных русских граждан целыми сотнями, расстрелы без суда представителей демократии по простому подозрению в политической неблагонадежности составляют обычное явление...»

Колчаковский премьер-министр П.В. Вологодский в разговоре с «верховным правителем» по прямому проводу подтвердил, что сказанное в чехословацком меморандуме — сущая правда. А упомянутый ген. Гревс к сказанному добавил: «Жестокости, совершенные над населением, были бы невозможны, если бы в Сибири не было союзных войск». Зловещую роль интервентов, которых призвал в Сибирь адмирал Колчак, американский генерал определил абсолютно точно.

По сути, Колчак был главой оккупационного режима, он был ставленником антирусских сил, ставящих перед собой цели как окончательного уничтожения Российского государства, дробления России на малые марионеточные образования, - так и вполне прозаическую, «деловую» задачу разграбления материальных и природных ресурсов нашей страны.

Ставки в этой игре были столь высоки, доходы столь велики, что жизнь русских людей не ставилась ни во что.

Предоставим слово исследователю А.Б. Мартиросяну.

«26 мая 1919 г. Верховный Совет Антанты направил полностью контролировавшемуся британской разведкой адмиралу Колчаку (его действиями от имени союзного командования руководили непосредственно британский генерал Нокс и Дж. Хэлфорд Маккиндер) ноту, в которой, сообщая о разрыве отношений с Советским правительством, выразил готовность признать своего же двойного агента в адмиральских погонах за Верховного правителя России.

И вот что характерно. Признать-то они его признали, но ведь только де-факто. А вот де-юре - миль пардон - троеперстие антантовское показали. Но при всем при этом потребовали от него сугубо юридических действий - выдвинули ему жесткий ультиматум, согласно которому Колчак должен был письменно согласиться на:
1. Отделение от России Польши и Финляндии, в чем никакого смысла, особенно в отношении Финляндии, не было, кроме как яростного стремления, особенно Великобритании, обставить все так, что эти страны получили независимость якобы из рук только Антанты (Запада). Дело в том, что независимость Финляндии была дарована Советским правительством еще 31 декабря 1917 г., что, кстати говоря, Финляндия празднует до сих пор. То был верный шаг, ибо ее пребывание в составе России, куда по фридрихсгамскому договору 1809 г. ее включил еще Александр I (кстати, по ходатайству предка будущего фюрера Финляндии - Маннергейма), было не только бессмысленным, но и опасным в силу полыхавшего там сепаратизма сугубо националистического толка.
Что касается Польши, то по факту событий октября 1917 г. она и так стала независимой - Ленин не мешал. Следовательно, и с этой точки зрения ультиматум Колчаку был также бессмысленным.
2. Передачу вопроса об отделении Латвии, Эстонии и Литвы (а также Кавказа и Закаспийской области) от России на рассмотрение арбитража Лиги наций в случае, если между Колчаком и марионеточными правительствами этих территорий не будут достигнуты необходимые Западу соглашения.
Попутно Колчаку предъявили ультиматум и в том, чтобы он признал за Версальской «мирной» конференцией право решать судьбу также и Бессарабии.

Кроме того, Колчак должен был гарантировать еще и следующее:
1. Что как только захватит Москву (у Антанты, очевидно, натурально «поехала крыша», что поставила ему такую задачу), он немедленно созовет Учредительное собрание.
2. Что он не будет препятствовать свободному избранию местных органов самоуправления. (Небольшое пояснение. Дело в том, что под внешне очень даже привлекательной формулировкой была сокрыта колоссальная по своей разрушительной мощи мина замедленного действия. В стране тогда полыхал пожар сепаратизма различных мастей. От сугубо националистического до регионального и даже местечкового. Причем в этот разрушительный процесс были втянуты буквально все, в том числе, как это ни прискорбно, даже сугубо русские территории, чуть ли не абсолютно русские по составу населения. И предоставление им свободы избрания местных органов самоуправления автоматически означало предоставление им свободы сепаратного провозглашения независимости своей территории, а, соответственно, и выхода из состава России. То есть конечная цель состояла в разрушении территориальной целостности России руками ее же населения! Запад, к слову сказать, всегда пытается поступать именно так. Точно так же, кстати говоря, в 1991 году был разрушен СССР...)
3. Что Колчак не будет восстанавливать «специальные привилегии в пользу какого-либо класса или организации» и вообще прежний режим, стеснявший гражданские и религиозные свободы. (Небольшое пояснение. Попросту говоря, Антанту вовсе не устраивала не только реставрация царского режима, но и даже режима Временного правительства. А если еще проще, то единой и неделимой России как государства и страны. Именно в этом пункте, не говоря уже о других, подлость многократного предательства Колчака проявляется наиболее выпукло. Уж кому-кому, но ему-то было прекрасно известно, что весть о свержении царя была воспринята, в частности в той же Англии, на службу королю которой он пошел добровольно, британским парламентом аплодисментами стоя, а ее премьер-министр - Ллойд-Джордж - прямо так и воскликнул: «Цель войны достигнута!». То есть открыто признал, что Первая мировая война именно для этого и затевалась! И, следовательно, признавая этот пункт ультиматума Антанты, Колчак еще раз доказал, что он умышленно действующий против России предатель!..)

12 июня 1919 г. Колчак дал необходимый Антанте письменный ответ, который она сочла удовлетворительным. Еще раз обращаю внимание на особую подлость Антанты. Колчака-то она ведь признала только де-факто, но ультиматум-то выставила де-юре. И ответ от признаваемого всего лишь де-факто предателя России Антанта признала-таки де-юре! Вот что значит Запад! В результате какой-то Колчак одним махом перечеркнул все завоевания Петра Великого и сам Ништадский договор от 30 августа 1721 г.!

Когда же он выполнил возложенные на него задачи и громадные куски территории Российского государства де-юре были отторгнуты, его судьба была решена. Если до подписания Колчаком требуемых соглашений западная помощь ему напоминала полноводную реку, то как только англичане и американцы получили желаемое, они потеряли к адмиралу всякий интерес. Он попросту стал им не нужен. В результате его войска, уже не финансируемые Антантой, вскоре рассеялись под нажимом Красной Армии.

Мавр сделал свое дело - мавр может не просто удалиться, а именно же обязан быть убит, желательно чужими руками. Дабы концы все действительно были бы в воду...»


На месте расстрела адмирала Колчака