К счастью, есть и другие ответы

С 12 марта до 30 мая 2010 года в Сытном дворе Музея-заповедника «Коломенское» проходила выставка «Ферапонтово в Москве» в рамках известного проекта Юрия Холдина, посвященного судьбе фресок Дионисия, единственного в России цикла из 300 композиций московского иконописца, чудом дошедшего до нас в первозданной сохранности. «Образы знаменитого собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря со всеми их тончайшими цвето-колористическими и художественными нюансами, органично воспринятые взглядом современного художника в объемном архитектурном и свето-воздушном пространстве древнейшего памятника, обрели новую жизнь. Искусством светописи создан на сегодняшний день единственный в мировой практике прецедент адекватного прочтения замысла великого иконописца XV века, осмысленного диалога двух эпох, искусств, художников» - говорится в пресс-релизе выставки.

Напоминаем, что выставка впервые делалась по следам публикаций в прессе и по многочисленным просьбам аудитории проекта Ю.Холдина при поддержке Правительства Москвы, по рекомендации первого заместителя мэра Москвы Л.И.Швецовой. Рекомендация была дана 21.07.2009. в результате писем, направленных в апреле 2009 года в адрес Президента РФ Д.А.Медведева и мэра Москвы Ю.М.Лужкова с просьбой о содействии государства в создании постоянной экспозиции работ фотохудожника, оставшихся после его трагической гибели в единственном эталонном экземпляре авторского исполнения. Работы мастера светописи уникальны, по мнению специалистов, даже для современного уровня технологий фотоискусства и требуют особого внимания на государственном уровне. Ведь сам памятник, представленный в них - впервые на высочайшем художественном, научном и технологическом уровне, абсолютно несопоставимым со всем предшествующим опытом представления его широкой аудитории, - исключительного значения в истории русского и мирового искусства.

Аудитория проекта Юрия Холдина, неоднократно обращалась к администрации Музея-заповедника «Коломенское» с письмами о продлении выставки «Ферапонтово в Москве» в Сытном дворе.

К сожалению, мы так и не увидели в письме ответа на главный вопрос, связанный с просьбой немалого числа зрителей - о необходимости продления выставки. Ведь в Коломенском не столь редки случаи длительных (до года и более) экспозиций современных молодых, не столь известных в России художников, чьи произведения так же как и выставка Ю.Холдина не являются собственностью музейного фонда РФ.

«Возрождение» шедевров прошлого стало явлением дежурным в системе музейной практики последних лет, а вот явление ОТКРЫТИЯ - оно единично и полностью зависимо от неповторимой человеческой личности. Именно поэтому проект Ю.Холдина известные эксперты по современному искусству характеризуют как «открытие фресок Дионисия в современном изобразительном формате, не прикладно иллюстрирующее их, как было принято прежде. Труд Холдина позволяет увидеть их адекватно - не отстраненно-схематичным взглядом теоретика, а личности, имеющей конгениальное художественное видение, благодаря чему мы впервые можем осмысленно войти в их мир».

Мы вынуждены констатировать факт отсутствия понимания руководством государственного музея НОВОГО изобразительного языка и пластики в представлении современному обществу великого стенописного произведения нашей древнерусской церковной культуры эпохи Золотого века иконописи XV в., доступ к которому при условиях музейного существования, как и вне зависимости от них, сложен и ограничен. Полученный нами ответ вызывает серьезные сомнения в компетентности специалистов, в их способности адекватно оценивать и анализировать выдающееся явление художественной жизни XXI века, составляющее славу России на мировом уровне. Проект Юрия Холдина - далек от примитивизма удивительных по безграмотности формулировок: «выставка фотографий, выполненных фотографом» или « 140 фотографий на сюжеты росписей Дионисия, украшающей собор Рождества Богородицы в Ферапонтовом монастыре». Это вообще не фотография в обычном, тиражируемо-утилитарном смысле. Это ИСКУССТВО, открывающее спустя 500 лет светоносную силу шедевра Дионисия, непревзойденную во все последующие века! К тому же слово «сюжет» имеет отношение к литературе, не к событиям Священного Писания, не тем более, к образу, присутствующему в пространственной росписи знаменитого собора. Композиции фотопроизведений Ю.Холдина не «выполнены»(подразумевается на заказ), а созданы большим ХУДОЖНИКОМ-СВЕТОПИСЦЕМ как единое произведение, раскрывающее смысл другого гениального произведения. Созданы, вопреки отсутствию бюджетного финансирования. Задача государственного масштаба более десятка лет решалась благодаря непрестанному жертвенному служению современного художника-подвижника.

Поражает несопоставимость дежурно сменяющей уникального уровня проект обычной, периодически представляемой в плане музея выставки учебных студенческих работ. Уникальность выставки Ю.Холдина не повседневна, чтобы ставить ее в ряд некорректируемых планов простых отчетных выставок, участникам которых интереснее была бы регулярная практика посещения и учебы на выставке «Ферапонтово в Москве». Ведь о продлении выставки чаще всего были обращения педагогов и студентов художественных вузов, ежегодно проходящих летом копийную практику в Ферапонтово и не имевших никогда ранее возможности рассмотрения и изучения фресок Дионисия во всех художественных нюансах и достоинствах, раскрытых в работах Ю.Холдина. Ведь без специального оборудования и света стенописные образы не поддаются осмысленному рассматриванию в «Музее фресок Дионисия», о чем постоянно говорит и пишет в «Книгах отзывов» студенческая творческая молодежь.

Что стоит за бюрократически формальной фразой о «большом внимании воспитанию духовности и исторического самосознания посетителей»? Что в действительности кроется за умалчиванием подлинных причин быстрого закрытия востребованной обществом выставки? Выставки не рядовой, грандиозной по объему решенных задач государственного уровня, без госбюджетной поддержки, частными силами. Выставки, высвечивающей серьезные профессиональные, культурологические, нравственные проблемы в музейной среде. Среде, продолжающей отстаивать свое исключительное право на представление широкой культурной аудитории памятников религиозного назначения. Что это на деле – не обеспокоенность ли новой жизнью святыни, оберегаемой под спудом ее музеефикации и освобожденной многолетними подвижническими усилиями человека, открывшего к ней доступ всем, «нуждающимся и обремененным»?