мов рабочих Тушинской чулочной фабрики. Глубокий переулок у Краснопресненской набережной помнит, что был тупиком, глубоко вдававшимся в застройку. По географическому положению обретали имена Окраинные улицы в солнцевском Су-кове. В имени Левого тупика не ищите ни политики, ни криминогенных жестов «сбыть налево » — просто лежит тупичок влево от улицы Войтовича (а откуда глядя «влево»?). Дублер Варшавского шоссе — Дорожная улица с 1-м и 3-м проездами были когда-то так неизобретательно названы — миримся. От метро «Текстильщики » через Люблино и Перерву протянулась длиннющая Шоссейная улица — тоже терпим. К югу от товарной станции Москвы Товарной-Павелецкой рельсовое полотно сопровождает Железнодорожный проезд, у моста через Сходню в Тушине приютился тупичок — тоже Железнодорожный. Окружной проезд вытянут на многие километры вдоль Малого кольца Окружной железной дороги между Открытым шоссе и Соколиной Горой. Близ Ховрина были Путевая улица, в Бескудникове — Путевой проезд. В Новотушине скучились Лево-, Право- и Новолинейная улицы. А как поэтично было имя Путинки — по Путевому посольскому двору у развилки путей на Тверь и Дмитров. Об этом помнит Малый Путинковский переулок, близ Пушкинской площади.

Поимеем в виду, что почти вся эта «географизация » московского именословия происходила в годы, когда и сомнений не возникало в «нерушимости Союза» пятнадцати республик. Москве было вполне к лицу отражать и в названиях ее исторически сложившиеся и, казалось, нерасторжимые связи с территориями, угодившими теперь под понятие «ближнее зарубежье».

Свою главную географическую книгу я озаглавил «Природа моей страны» и не считаю ее надгробной плитой на былом единстве России. Но какова бы ни была дальнейшая судьба бывшей и будущей страны, или некоего содружества стран (хорошо бы — не совражества!), московское именословие с его сегодняшней географической разносторонностью само