доверимся описанию Салтыкова-Щедрина в «Пошехонской старине»: «Дома почти у всех были одного типа: одноэтажные, продолговатые, на манер длинных комодов... В шестисеми комнатах такого четырехугольника, с колеблющимися полами и нештукатуренными стенами, ютилась дворянская семья, иногда очень многочисленная, с целым штатом дворовых людей, преимущественно девок, и с наезжавшими от времени до времени гостями. О парках и садах не было и помина... Сзади дома устраивался незатейливый огород... Не о красоте, не о комфорте и даже не о простоте тогда думали, а о том, чтоб иметь теплый угол и в нем достаточную степень сытости ».

Это не значит, что в быте дворян и их крепостных не было большой разницы. Достаточно прочитать «Утро помещика» или соответствующие главы из «Воскресения» Л. Толстого, чтобы убедиться, в каких невероятных, нечеловеческих условиях жила — как до, так и после реформы — крестьянская семья, скученная в полутемной, полухолодной, крытой соломой избе, готовой вот-вот развалиться и придавить жильцов. Зимой крестьяне разделяли жилище со своим скотом. Долгое время существовали так называемые КУРНЫЕ ИЗБЫ — из-за отсутствия трубы дым от печи, расстилаясь по избе, уходил только в двери и окна. Жилье русского крестьянина по существу мало менялось со времен Радищева.

Внутри дома

Средоточием крестьянской избы была РУССКАЯ ПЕЧЬ. Она соединяла в себе функции обогревателя, плиты, постели (лежанка) и даже кладовки для мелких предметов обихода. Барские дома отапливались голландскими печами. В более богатых устраивались камины, создававшие своеобразный уют. Камины, чаще всего электрические и потому не столь привлекательные, бытуют и сейчас.

А что же такое КАМЕЛЕК, то и дело упоминаемый в старой русской литературе? Да то же самое, что и КАМИН, только в ласкательной форме. Онегин, мечтая о Татьяне, сидел у камелька; у композитора П. И. Чайковского в цикле «Времена года» есть очаровательная пьеса «У камелька».

Возле камина, для защиты от его жара, ставилась рама на ножках, обтянутая плотной, расшитой тканью, — ЭКРАН. Такой экран мы видим в комнате Настасьи Филипповны в «Идиоте» Достоевского.

Схож с экраном был ТРАНСПАРАНТ — картина на натянутой ткани, освещенная сзади, но без, так сказать, жарозащитных функций. Такой транспарант стоял в комнате у Обломова.

Стены жилых и приемных помещений в домах знатных вельмож выглядели подчас весьма своеобразно. Вспомните, у Грибоедова Чацкий говорит о жилище одного московского богача: «...Дом зеленью раскрашен в виде рощи... » Многие думают, что речь идет о наружной росписи дома, но это не так: в подражание Версалю и другим дворцам французских королей стены некоторых залов представляли собой как бы природные виды. Такие залы назывались БОСКЕТНЫМИ, от французского «bosquet» — роща. Однако большинство комнат богатых дворян были обиты тканью.

Кстати, не задумывались ли вы, почему листы бумаги, которыми оклеены современные квартиры, называются обоями? ОБОИ — от слова обить (сохранился термин «обойные гвозди»), а современные обои наклеивают, и правильнее было бы назвать их «оклеями». Однако язык — великий консерватор, он сохраняет слово, даже когда предмет изменился, и это как-то обогащает наши исторические представления. Обои из ткани назывались ШТОФНЫМИ ОБОЯМИ (от немецкого слова «Stoff» — ткань); иногда это был дорогой шелк, иногда плотная хлопчатобумажная ткань — КРЕТОН, ныне забытая. Бумажные обои появились в России еще в XVIII веке, но широкое распространение получили с 20-х годов XIX века.

В «Отцах и детях» Тургенева комната Аркадия Кирсанова оклеена обоями, а у богачки Одинцовой стены обиты «коричневыми обоями с золотыми разводами ».