Букинистические магазины    ИЗ

давщица весьма неохотно отрывается от своего чтения и протягивает покупателю через прилавок то, что он хотел бы посмотреть. Покупательский спрос, который обычно пробуждается в странствованиях перед полками, пока перелистываешь одну книгу или ненадолго погружаешься в другую, здесь возникает не так легко. Покупателю дают конкретно то, что он спросит. Для этого на столах стоят отличные, четко подразделенные картотеки. Ассортимент, как и следовало ожидать, соотнесен с марксистско-ленинской периодизацией; такая дисциплина помогает ищущему. Важны при этом не имена авторов, а период, к которому они относятся, направление, которое они представляют или к которому причисляются.

То, что верно применительно к недавно вышедшей книге, еще вернее для антикварной. Мне кажется, ее покупают, ибо нет другой возможности добраться до этой книги, до мысли, в ней содержащейся, которая в противном случае никогда больше не увидит свет; покупатель мирится с высокой ценой не столько из-за библиофильской страсти, хотя, конечно, дает себя знать и она, сколько из уважения к исчезнувшему слову, из-за общего бедственного положения с публичным распространением мысли. Антикварные книги являются раритетами не просто в силу исторических обстоятельств: часто приходится возвращаться к оригиналу, поскольку никак иначе его текст получить нельзя.

По ценам букинистических книг можно, кстати, увидеть, сколь высок «курс» изложенных в них идей. Если приняться за сравнительные расчеты, итог получится довольно странный и весьма многозначительный. Возьмем собрание сочинений Шопенгауэра в четырех томах, изданное петербургским издательством. Оно стоит 250 рублей. За эту же сумму вы можете приобрести десять собраний сочинений Плеханова в издании Рязанова 1920-х гг. в желтой картонной обложке, тоже продающихся в букинистических магазинах; пятое издание трудов Ленина в сорока томах по цене также не перевешивает Шопенгауэра.

Интереснее, однако, какие «пласты» книг здесь обнаруживаются и вызывают в настоящее время очевидный интерес. Книжное собрание может показаться случайным, но, скорее всего, таковым не является. Прошлое, отправленное под стеклянную витрину или на полку, предлагает нам то, о чем умалчивает современность, и много больше. Я вижу исследование Василия Розанова о сектах в России прошлого столетия и часть полного собрания сочинений Зигмунда Фрейда, изданного на русском языке Психологическим обществом Московского университета. Вижу сборник «Самоубийство», в котором Луначарский, Розанов и другие пытаются поставить диагноз волне самоубийств в пору «столыпинской реакции». А вон там под стеклом витрины — вся неокантианская и юго-западная немецкая школа.

Вот лишь несколько примеров: «История античной философии» Вин-дельбанда (Санкт-Петербург, 1902); «Проблемы психологии народов»