148    Постигая Москву

ческой ликвидацией, они больше не подлежали упоминанию, будто и не существовали. В учреждения, находившиеся по старым адресам, вселился новый, безымянный персонал. Адресная книга, произведение, призванное служить прозаической повседневности, задуманное отнюдь не для истории, внезапно превратилась таким образом в «исторический документ»: она показывает следы имен, которых никогда не должно было быть.

И здесь с удовольствием погрузившегося в нее читателя настигает суровая действительность. При этом я вовсе не имею в виду столь острые проблемы, о которых сообщала мировая печать: блокировку телефонных линий или прослушивание всех разговоров и просмотр почты Андрея Сахарова. Речь идет о вещах куда более невинных. Когда я протянул даме, сидевшей за столом в отделе ксерокопирования Библиотеки им. Ленина, адресные книги за несколько лет и сформулировал свой очень умеренный заказ, она ответила, что одна не вправе решать, могу ли я получить желаемые страницы, и предложила мне зайти на следующий день. Предупрежденный и поэтому не особенно удивленный, на следующий день я узнал, что разрешение не выдано. Стало быть, заключил я, здесь обладают чутьем на материал, из которого делается история.

Тому, кто поддался чарам этих адресных книг, грозит немалое искушение — соблазн подвести теоретический базис под увлекательное странствование по годам и страницам, снабдить прелесть такого рода чтения критическим острием, направленным против устоявшихся историографических традиций. Такие попытки действительно предпринимаются, большей частью со стороны «истории снизу», у которой, правда, на лбу написано переутомление, вызванное усилиями написать совсем «другую историю».

Фронда обескровленной и обезлюдевшей структурной истории, чувствовавшей свою правоту по отношению к «истории дел государственной важности», тоже давно разваливается, и то, что когда-то разумелось само собой, а именно — что исторического действия не бывает без деятелей, снова стало очевидным.

Если же говорить о познавательной ценности старых адресных книг, можно без всяких претензий подумать вот о чем.

В первую очередь (это достаточно тривиально) они служат необходимыми справочниками и путеводителями, особенно в тех случаях, когда исторические деятели на время или навсегда изгоняются из книги истории, так как, говоря соответствующим специфическим языком, «отклонились» от ее «хода». В адресных книгах можно разыскать многих из тех, кто впоследствии лишился жизни, причем некоторые не реабилитированы до сих пор: Н. И. Бухарин, 2-й Дом Советов, кв. 229, тел. 5-29-00; И. Т. Смилга, Сретенский бульвар, 6, кв. 18, тел. 83-25; Л. П. Серебряков, Кремль, комната Ену-кидзе; А. М. Деборин, 3-я Мещанская ул., 3, кв. 4, тел. 62-30; В. Э. Мейер