184    Постигая Москву

промышленность, металлообработка следовала за ней. Насчитывалось также много объектов пищевой промышленности и транспорта. Предприятия были меньше, на одно предприятие приходилось в среднем 200 рабочих. У большинства рабочих, устремлявшихся в город, семьи оставались в деревне, и они нередко продолжали владеть земельным участком. Это неизбежно накладывало отпечаток на «классовую психологию», и не кто иной, как Ленин, со всей ясностью охарактеризовал ситуацию: «Что Москва более Питера мелкобуржуазна, это общеизвестно. Что у московского пролетариата несравненно больше связей с деревней, деревенских симпатий, близости к деревенским крестьянским настроениям, это факт, много раз подтвержденный и неоспоримый».

Опасные будни тех, кто работал тогда в подполье, представлены сегодня в витринах музеев: письмо Ленина революционеру Бауману, убитому в 1905 г., спрятанное в раму репродукции «Мадонны с младенцем» работы Мурильо из галереи Питти во Флоренции или русское издание работы Ленина «Что делать?», вышедшее в 1902 г. в Штутгарте в издательстве «И. Н. В. Дици наследники». Далее перед нами найденные революционерами в архивах полицейских управлений и Министерства внутренних дел отчеты шпиков, листовки, сообщения о доносах, сведения о собраниях (записаны на формулярах! Как спокойно, как самоуверенно пыталась старая власть изгнать революцию в папки для бумаг с пометкой «Передать по инстанции»); лента от бескозырки матроса с броненосца «Потемкин»; фотография Шмита, сына фабриканта, перешедшего на сторону восставших; карикатура, изображающая кровавую раду1у над Москвой и Москву-реку в виде кровавого потока. Можно найти и кое-что более конкретное: осколки гранат, застрявшие в балках, самодельные бомбы, адские машины, кружки для сбора пожертвований в кассу взаимопомощи.

Поражают портреты с лицами московских рабочих и интеллигентов 1905 г. На кого ни посмотришь (вот, например, ряд рабочих-революционеров — Т. Н. Розанов, В. П. Дрогин, И. М. Виноградов, А. Н. Розанов, С. М. Зуев, Г. К. Крылов, а вот представители интеллигенции), все удивляют и располагают к себе. Лица открытые и живые, люди ухожены, нередко в галстуках, с хорошо подстриженными бородами. Это не тип записного функционера или известного деятеля рабочего движения, это глаза людей, знающих, что правы и борются за справедливое дело, эти черты принадлежат не ожесточенным «лишним людям», а тем, кто выдержал первую генеральную репетицию и сказал: в следующий раз ваша очередь. Интеллигентные, энергичные, сильные лица, сформировавшиеся в общении с хорошими сторонами буржуазного мира. Не тип героического практика, бывшего рабочего, выдвинувшегося в руководители. И у интеллигентов не те надломленные, подавленные, отчаянные, а иногда и изголодавшиеся лица, какие мы привыкли