Коллективный портрет современной элиты

Ни для кого не секрет, что политические и экономические трансформации практически всегда связаны с элитным «переделом», со сменой у власти поколений истеблишмента. Так «кремлевские старцы» первой половины 1980-х годов были вытеснены более динамичными и прагматичными секретарями обкомов «горбачевского призыва», отвергшими наследие «периода застоя». Последние, в свою очередь, лишились власти под давлением очередной когорты молодых претендентов, а также новых социальных слоев, более отвечавших духу времени с его рыночными условиями хозяйствования и жесткой конкуренцией.

Действуя под лозунгами демократии и свободного предпринимательства, «новые русские» тем не менее не сумели найти «общий язык» с большинством населения, скомпрометировали себя неэффективными и разрушительными реформами, подорвали свои властные позиции бесконечными административными и информационными «усобицами». Все это создало возможность реванша со стороны поколения «постсоветских государственников», которые пытались сочетать административное регулирование «большой политики» с относительно либеральными экономическими преобразованиями. Если же рассматривать их возрастной ценз, то можно отметить, что большинство современных руководителей составляют люди 40 - 60 лет, сделавшие свою «базовую» карьеру еще в период 1990-х годов. Однако постепенно их удельный вес снижается, и в элитное сообщество приходят нынешние 20 - 30-летние.

Возникает резонный вопрос: насколько «второй эшелон» окажется продолжателем дела «первого», как изменятся профессиональные, мировоззренческие и политические приоритеты «обновленной» элиты? То есть, уже сейчас надо отслеживать тех, кто входит в «кадровый резерв» российской элиты и в ближайшей перспективе может заместить у власти «старших товарищей».

В этом плане чрезвычайно интересными представляются результаты совместного исследования, проведенного экспертами Центра политической информации и Центра политической конъюнктуры. В ходе этой работы была предпринята попытка собрать, обобщить и дать «прикидочный» анализ грядущего элитного поколения, к которым были отнесены люди до 35 лет, уже сделавшие успешную карьеру в различных отраслях (государственная служба, политика, бизнес, СМИ и т.д.) и все ближе подступающие к высшим командным высотам. При этом в поле зрения оказались биографии более чем 300 человек федерального и регионального уровня. Одновременно выборочно были созданы психологические и мировоззренческие портреты ряда представителей «второго эшелона».

Как выяснилось, существуют три интегральных компонента «рекрутирования» в современную элиту «свежей крови».

Во-первых, это личные качества. Особенно ценится умение кандидата твердо добиваться поставленной цели (нередко «любой ценой»), что воспринимается как его эффективность и стремление к успеху. Не менее важны коммуникабельность человека и самостоятельность в принятии решений. В то же время при отборе в элиту нередко играют роль субъективные факторы - приятная внешность и умение следовать моде или чувствовать конъюнктуру.

Однако без социальной активности указанные качества так и останутся нереализованными. Поэтому нестандартность мышления и творческие способности обязательно должны подкрепляться инициативой. В частности, потенциальный кандидат в российский истеблишмент должен продемонстрировать высокие результаты в учебе (при этом желательно, чтобы он закончил один из ведущих московских или петербургских вузов – МГУ, Финансовая академия, Санкт-Петербургский университет, РГГУ, МВТУ им. Баумана, МАИ и некоторые другие). Кстати, если говорить об образовании, то у претендента приветствуется наличие кандидатской или докторской степени, что говорит о широте кругозора человека и его интеллектуальной состоятельности. Активность представителей «второго эшелона» элиты может быть связана и с общественной и партийно-политической деятельностью в тех или иных «провластных» организациях или, в меньшей степени, в рамках системной оппозиции. И, конечно, обращается внимание на темпы роста в «профильной» среде: насколько быстро и эффективно человек проходил ступени карьерной лестницы и становился профессионалом своего дела.

В результате опроса экспертов также были определены институты, способствующие продвижению кандидатов в состав правящей элиты. На первое место они поставили госслужбу, поскольку в условиях «суверенной демократии» и «новой российской государственности» именно бюрократические структуры способствуют постепенному, но последовательному карьерному продвижению человека. Далее по-прежнему немалую роль в пополнении кадрами элитного сообщества играют бизнес-структуры. Именно за счет участия в различного рода предпринимательских проектах молодые и перспективные бизнесмены оказываются вовлечены не только в «большую экономику», но и «большую политику». Особенно это касается структур ТЭКа и банковско-финансового сектора. В меньшей степени, чем ранее, институтом селекции служат политические и партийные структуры. Даже принадлежность к «партии власти» далеко не всегда играет решающую роль, хотя пребывание в «Единой России» является желательным атрибутом для восхождения по «официозной» линии и свидетельствует о лояльности правящему режиму. Однако, учитывая, что в настоящий момент партии не играют самостоятельной роли в политической системе страны, нередко пост партийного функционера является для большинства претендентов «конечной точкой».

Еще меньше шансов прорваться в элиту через науку и иные творческие специальности. Это связано с тем, что российская наука и образовательное сообщество в целом потеряли статус «властителей дум», и «прыжок» оттуда в состав элиты становится возможным разве что вследствие всемирно признанных творческих заслуг.

Не менее авторов исследования интересовал вопрос о том, какими качествами будут обладать представители новой «волны» отечественного элитного сообщества. По итогам опроса экспертов и анализа текстов выступлений молодых политиков выяснилась примерно следующая картина.

Представляется, что те, кто придут на смену нынешнему «первому эшелону», окажутся еще менее идеологизированными и политизированными, нежели их и без того прагматичные предшественники. Это во многом связано с тем, что у нынешнего поколения 20 - 30-летних нет почтения к авторитетам, а показателем эффективности для них является не верность тем или иным принципам, а достижение конкретного результата. Соответственно, такой подход провоцирует большую амбициозность потенциальных кандидатов в элиту, а также их жесткость в борьбе за «место под солнцем». От них нельзя будет ждать излишней щепетильности в достижении поставленных целей. При этом определенная ущербность в знаниях и интеллектуальном кругозоре (по сравнению опять же с предшествующим поколением) будет компенсироваться большей инициативностью и напористостью.

Также можно прогнозировать, что в будущем тенденция к закрытости элиты станет лишь нарастать, интеграция туда новых элементов будет сопровождаться тщательным отбором и проверками, карьерный рост станет предполагать последовательное восхождение по служебной лестнице (соответственно повысится и возрастной ценз «кандидатов в члены элиты»). Тем не менее, как это ни покажется парадоксальным, новое поколение отечественного истеблишмента окажется более патриотичным, нежели нынешнее. При этом патриотизм здесь будет предполагать не абстрактную «любовь к Родине» и «отеческим гробам», а также не «народничество», а скорее стремление продемонстрировать свою «крутизну» и способность защитить административные и коммерческие интересы в условиях грядущей сверхжесткой глобальной конкуренции. От того, насколько это удастся, зависит не только судьба самой элиты, но и перспективы России XXI века.

Автор – руководитель Аналитического управления Центра политической конъюнктуры России