Была попытка создать общество социальной справедливости. Но человечество оказалось к этому не готово



Не только Россия и страны СНГ, но и значительная часть мирового сообщества вот уже 15 лет пытаются осмыслить причины и последствия развала СССР. И как мне представляется, чем дальше мы уходим от даты беловежского сговора, тем масштабнее и катастрофичнее выглядят его итоги.

Скороспелый вывод и поверхностное звучание тезиса о «крахе коммунистического режима» сменяются более осмысленным подходом к данному событию глобального характера, поиском глубинных причин и скрытых субъектов действия по уничтожению СССР.

Чтобы разобраться в происшедшем, нужно понять, кем и чем был Советский Союз в системе международного сообщества государств, в системе мировых цивилизаций.



Если отбросить на время методы построения первого в мире социалистического государства (с лагерями, расстрелами, голодом) и проанализировать его итоговое значение для судеб народов Евразии и всего мира, то мы увидим совершенно иную картину, представим совершенно иной масштаб происшедшей трагедии.

К 1917 году Российская империя четко обозначила себя, как «культурно-исторический тип», как самобытную мировую цивилизацию, отличную от всех других цивилизационных образований. Проявилась и ее особая, глобальная миссия – нести истину и справедливое начало в существующий миропорядок, миссия духовного «Третьего Рима».

В исследованиях и мировоззренческих подходах русских мыслителей сформировались две основные цивилизационные идеи:

- построить на ценностях русской цивилизации панславянский мир (славянофилы Ф.И. Тютчев, Н.Я. Данилевский, А.С. Хомяков и др.), объединив весь славянский мир;

- утвердить русские ценности в качестве объединительного инструментария на пространстве Евразии (евразийцы Н.С. Трубецкой, П.Н. Савицкий, Г.В. Флоровский, Л.Н. Гумилев и другие).

То есть предлагалось построить на основе русской цивилизации, уже вобравшей в себя коренные народы Российской империи, еще два цивилизационных образования. При этом ни первая, ни вторая геополитические идеи не предусматривали насильственного покорения других (славянских или азиатских) народов.

Такой метод единения народов талантливо выразил наш выдающий поэт и дипломат Ф.И. Тютчев. Отвечая на заявление германского канцлера О. Бисмарка, что единство наций достигается только «железом и кровью», он написал:

«Единство, – возвестил оракул наших дней, –
Быть может спаяно железом лишь и кровью...»
Но мы попробуем спаять его любовью, –
А там увидим, что прочней...

Как это ни выглядит парадоксальным, но в советском проекте нашли реализацию и проект славянофилов, и идеи евразийцев. Два мощных научных течения слились в единый поток. Русский культурно-исторический генотип, или код русской цивилизации, отраженный в устойчивых стереотипах поведения и социальных институтах, стал доминирующим не только на просторах Советского Союза, но и далеко за его пределами. Несмотря на коммунистическую риторику, СССР после второй мировой войны реализовал мегапроект своего развития, близкий к православной идее и коллективному сознанию русской цивилизации. В том числе близкий идеям славянофилов и евразийцев. Мировая социалистическая система выступала как сверхсистема организации человеческой деятельности, рождала через усложнение и многообразие цивилизационных процессов огромную энергию, воплощенную во всенародном творчестве, культуре, новых технологиях и научных достижениях.

Впервые Россия-СССР задала человечеству некую глобальную социально-политическую программу развития, эдакий общечеловеческий социальный эксперимент, вокруг которого закрутился весь мир, в том числе и капиталистический.

Пришла ли эта идея мегапроекта И.В. Сталину, или он взял ее на вооружение у кого-то другого, сказать не берусь. Возможно, через Сталина лишь выражалось тысячелетнее русское коллективное сознание. Ибо у других советских народов такие масштабные проекты родиться не могли в силу ограниченности территории и скромной (по планетарным масштабам) исторической памяти. Разве что у советских татар могли сохраниться генетические остатки золотоордынского величия.

И не идеи Маркса и Энгельса подвигли русский этнос на столь масштабные деяния. Во-первых, их труды в СССР знали лишь единицы исследователей, остальные по мере идеологической и пропагандистской надобности подбирали из «классиков» лишь цитаты и лозунги. Так что можно констатировать: идеи марксизма не стали материальной силой, поскольку не овладели массами. Они были лишь идеологической ширмой грандиозного действа.

Во-вторых, в СССР строилось отнюдь не коммунистическое общество, где «молочные реки с кисельными берегами» и «каждому по потребности, от каждого – по способности». Это – из области сказок. Строилось общественная система социальной справедливости, где каждый получает по труду. И чем этот труд значимее для общества, тем больше ты получаешь. Но не только материальных благ, но и общественного признания в виде звезд героя, орденов, премий, почетных званий, уважения окружающих. А этот как раз не от Маркса, а от православия и русской традиции, русской духовности. Материализовалось коллективное русское сознание в феномене взрывного развития в СССР науки, культуры, промышленности, но особенно в защите своего Отечества в 1941 - 1945 гг.

Из Второй мировой войны Советский Союз, внесший в победу над германским фашизмом и японским милитаризмом решающий вклад, – это хорошо было известно как правителям, так и народам стран мира, вышел с небывалым международным авторитетом и влиянием. В его лице мировое сообщество получило самостоятельный центр силы, способный на равных разговаривать с Западом. При самом активном участии СССР как члена «Большой тройки» была создана Ялтинско-Потсдамская система международно-правовых отношений.

Человеческая цивилизация впервые в своей истории получила наиболее справедливую и защищенную моральными и правовыми нормами систему отношений между государствами, гарантию безопасности существования этих государств и перспективу мирного развития. И эта система носила глобальный, всеохватывающий характер. Регулятором отношений цивилизаций, государств и народов, гарантом их безопасности стали ООН и ее важнейший инструмент – Совет Безопасности. Советский Союз вне всякого сомнения стал державой № 1 в числе пяти постоянных членов СБ ООН. Международный престиж СССР после войны долгое время был недосягаем.

Интересно, что при определении основ послевоенного мироустройства сложился неформальный союз между лидерами СССР и США. Ф. Рузвельт, до войны критически относившийся к Советскому Союзу и лично к И.В. Сталину, в ходе нее под воздействием стойкости Красной Армии, выявившихся огромных мобилизационных возможностях советской политической, экономической и социальной системы изменил отношение и к СССР, и к его лидеру.

На завершающем этапе войны Америка и СССР (Россия) попытались образовать сообщество государств, основанное на принципах равноправных отношений между двумя альтернативными социально-политическими системами, государств, которые были бы ответственны за поддержание мира и стабильности.

Не вышло. Сотрудничество, о котором договаривались лидеры СССР и США, было подменено противостоянием и холодной войной. Это противостояние закладывалось уже в ходе горячей Второй мировой войны.

В то же время после фултоновской речи У. Черчилля, давшей отмашку холодной войне, мир увидел, что Советский Союз может не только сотрудничать, но и при необходимости достойно противостоять объединенному Западу, пытавшемуся сломать только что сложившийся баланс сил и разрушить созданную паритетную модель мироустройства.

Возможно, кому-то покажется парадоксальным, но раскол мира на два лагеря принес международному сообществу определенную стабильность. Как если бы человек, балансирующий на одной ноге, встал на обе и обрел устойчивость. Все дело в том, что с образованием биполярного мира по мере превращения Советского Союза в самостоятельный центр силы получил законченное оформление фундаментальный закон геополитики – закон дуализма. Страны моря и страны суши оформились в противостоящие системы с альтернативными моделями развития. Четко обозначились полюса морской (США) и континентальной (СССР) цивилизаций, между ними впервые возникло паритетное соотношение совокупных потенциалов. Теория западных геополитиков (Х. Маккиндер, А. Мэхэн, Н. Спайкмэн) воплотилась на практике.

Что характерно, в этой ситуации большинство государств мира считали себя защищенными, имели возможность для выбора пути своего развития. Наряду с двумя противостоящими блоками, между полюсами США – СССР существовали полюса поменьше, не такие мощные, но делавшие мир богаче, разнообразнее. В первую очередь – это авторитетное Движение неприсоединения, Китай, шедший своим путем развития, Индия, страны Юго-Восточной Азии, арабский мир, Латинская Америка, Африка, народы которых могли маневрировать, выбирать модель развития, модель конвергенции, заимствовать наиболее привлекательные черты обеих мировых систем. Кстати, это относится и к ряду стран, входивших в сферу влияния СССР и США.

В результате советской победы оформилось и естественное геополитическое пространство Хартленда (западническое определение большей части пространства СССР как сердцевины мира) – центра континентальной цивилизации. Оказалось воплощенным многовековое стремление русского и других коренных народов России к распространению своих владений до естественно-геополитических пределов. Географические границы страны, как никогда ранее, приблизились к границам геополитическим: громадный российский параллелепипед с севера и востока омывался Мировым океаном, на востоке, юго-востоке и юге госграница проходила по естественным рубежам – Амуру, Гималаям, Кавказскому хребту, на западе – примерно по линии Керзона, которую даже Запад признавал в качестве естественной границы между западной и восточной цивилизациями. Советский Союз имел устойчивый и надежный выход в Мировой океан на Балтике, заполярном Севере и на востоке от Берингова пролива до Порт-Артура, на равных с другими черноморскими странами контролировал средиземноморские проливы, советский ВМФ нес службу в акватории всех океанов планеты.

СССР принадлежит заслуга в создании континентального геополитического блока с прямым участием союзных стран по Варшавскому Договору и косвенным – ряда других стран-соседей. Система была сработана настолько прочно, что вплоть до конца 60-х годов на границах Советского Союза не произошло ни единого серьезного конфликта, хотя среди наших соседей было несколько членов НАТО. Да и территориальные претензии к СССР никто не предъявлял.

США тоже вошли в Европу в результате войны и остаются там до сих пор. Но причины для пребывания в Европе двух самых мощных держав кардинально различны. России (Советскому Союзу) «надоело» подвергаться регулярной агрессии со стороны «цивилизованного» Запада, и нашу страну буквально вынудили образовать некий пояс безопасности с вынесенными далеко от территории СССР рубежами. И во-вторых, Москва способствовала построению в странах Центральной и Восточной Европы близких по духу социально-экономических систем не только как гарантии безопасности, но и гарантии от ревизии итогов Второй мировой войны.

Соединенные Штаты внедрились в Европу, чтобы решить совсем иные задачи. В их числе: реализация давней геополитической идеи Вашингтона о мировом господстве, пересмотр итогов Второй мировой войны в свою пользу, оказание военного давления на СССР и его изматывание в ходе военного противостояния а также подчинение экономики Западной Европы своим интересам.

Но главное во всем этом – ослабление и разрушение Советского Союза как главного геополитического соперника в борьбе за мировое господство, как основы иной глобальной идейно-духовной цивилизации. Эта цель в итоге была достигнута. Но выиграет ли США от этого в стратегическом плане - большой вопрос.

Сегодня человечество находится на развилке исторического пути. Становится все более ясным, что общество потребления как образ жизни себя по сути исчерпало, не имеет перспективы, ибо к пику остроты подходит главное противоречие – между природой и человеком, между потреблением и растущим дефицитом природных ресурсов. Тут одно из двух: либо человечество найдет в себе силы пойти на разумные ограничения в потреблении, либо неизбежно самоуничтожение.

Интересно, что мировому сообществу нет необходимости «изобретать велосипед», вырабатывая модель выживаемости. По моему глубокому убеждению, именно проект развития, который был реализован в СССР и который обеспечил советскому народу победу в Великой Отечественной войне, очень близок к тому, что ныне требуется человечеству. Советский проект предполагает сокращение уровня потребления до разумного, научно обоснованного предела, достижение умеренного достатка, позволяющего удовлетворять основные жизненные потребности, и в то же время обеспечивать безграничное, многомерное развитие личности – прежде всего духовных и физических качеств, овладение знаниями, обращение к великой культуре и религии, развитие науки, прорывных технологий, достижение гармонии с природой.

Современная Россия далеко ушла от этой модели. Сегодня ее экономическая система подчинена удовлетворению интересов избранных.

И еще один момент. Как, возможно, ни парадоксально звучит, но существование СССР было благом и для западного мира. Наша страна выступала достойным конкурентом капиталистическому миру в выработке стандартов образа жизни, стимулировала руководство западных стран на поиск новых индустриальных и социальных технологий, выявление резервов своей социально-политической системы. Например, широко известно, что именно опыт административно-командной системы управления в Советском Союзе, столько раз клятой Гайдаром и ему подобными либералами-монетаристами, был широко использован при внедрении долгосрочного планирования и государственного регулирования в, казалось бы, насквозь рыночных Японии, Германии, Соединенных Штатах.

По сути геополитические интересы Советского Союза, оформившегося после Второй мировой войны в великую мировую державу, стали простираться на все континенты мира. В Европе и Азии они воплощались в виде системы социалистических государств и государств народной демократии. Куба и ряд латиноамериканских стран были опорными точками советского геополитического пространства в Западном полушарии. Свои и немалочисленные опорные точки были у нас и на Африканском континенте, и на Ближнем Востоке, и в Юго-Восточной Азии, ибо существование СССР, его привлекательный образ стали мощным стимулом для национально-освободительных процессов. После Второй мировой войны геополитическое пространство России было беспрецедентным.

Что же мы видим сегодня на геополитической карте мира? С распадом СССР геополитические результаты нашей Победы стали бесстыдно растрачиваться. Сегодня же, осознанно или по причине анемичности геополитической мысли в руководстве страны, Москва добровольно ушла отовсюду, где полвека назад удалось надежно утвердить свои интересы.

В первую очередь произошло то, что даже в страшном сне не могло присниться нашим отцам, строившим и защищавшим Союз: не только не удалось предотвратить распад СССР, но и удержать постсоветское пространство в сфере своих интересов. Все оно – и Прибалтика, и Закавказье, и Средняя Азия – отдано сопернику Советского Союза – Соединенным Штатам. В Центральной Азии также прочно закрепились американо-натовские базы. Помимо ущерба для наших собственных национальных интересов в этом ключевом регионе, согласие России на американское присутствие здесь, в «мягком подбрюшье» Китая, пробудило глухое раздражение в Пекине, не без основания подозревающего российские власти в неискренности и непоследовательности. Идя в фарватере американской стратегии, Москва потеряла свои позиции в мусульманском мире. Геополитический откат наблюдается и на европейском направлении. Россия сознательно отказалась от опорных геополитических точек в отдаленных районах, уйдя с Кубы (радиоэлектронный центр Лурдес) и из Вьетнама (база Камрань).

Соединенные Штаты, напротив, все более утверждаются в стремлении к однополярному миру и планомерно осваивают геополитическое пространство России.

Мы же, как уже говорилось выше, оставляем свои позиции повсюду. Положение усугубляется явным отсутствием геополитической стратегии у России и пораженческим поведением правящей псевдоэлиты. Сфера национальной безопасности в России усилиями нынешних политических и военных руководителей низведена до полной неспособности защитить личность, общество, государство.

Каким же может быть выход из сложившегося положения? Есть ли возможность вернуться к системе геополитических координат, существовавшей в бытность Советского Союза?

Было бы лукавством убеждать соотечественников, что абсолютно все можно еще исправить. Нет, геополитическое наследие СССР преступно пущено на ветер, ряд потерь восполнить не удастся, по крайней мере в обозримом будущем.

Хотя есть и объективные факторы, способствующие сохранению нашей страной своего объективно существующего положения одного из мировых лидеров. Россия с ее огромными просторами, исключительно выгодным пространственно-географическим положением, ресурсным и интеллектуальным потенциалом всегда будет оставаться геополитическим соперником любой державы, любой силы, стремящейся к мировому доминированию. Проглотить такой кусок целиком не под силу даже нынешнему Вашингтону.

У России есть и естественные союзники, заинтересованные в том, чтобы попробовать сказать «стоп» американской государственной и военной машине, стремящейся к утверждению однополярного мира. Такие союзники есть у нас и в Европе, и в Китае, и на Ближнем и Среднем Востоке. Растет настороженность и неприятие американской политики, особенно в связи с вторжением США в Ирак, с угрозами в адрес Ирана, Сирии, Северной Кореи. Этот союз можно и нужно формировать настойчивой системной работой на внешнеполитическом поле.

Нужны и серьезные внутренние усилия, концентрация воли государства и народа, чтобы предстоящие годы не обернулись окончательной утратой геополитического наследия императорской России и Советского Союза.

Но для этого вновь нужна мощная геополитическая идея мессианского характера, способная сформировать коллективное русское сознание, выделить через творчество масс огромную созидательную энергию. Это способен сделать только возрожденный русский народ в союзе со всеми народами, вошедшими в орбиту русской цивилизации.


Автор – вице-президент Академии геополитических проблем, доктор исторических наук, генерал-полковник