СТАБИЛИЗАЦИЯ – НИ ЧТО ИНОЕ, КАК «ЗАСТОЙ» НОМЕР ДВА



Иногда настолько устаешь испытывать стыд и боль, что чувства эти как-то притупляются. На днях в новостях мелькнул сюжет о старике, похищенном грузинами в рабство и прожившем в глухом селе несколько лет. Видел он там и других кавказских пленников, тоже наших соотечественников. Сейчас старика приютили миротворцы, что базируются в Абхазии. А дальше что? Да в лучшем случае то, что человек немного оклемается и сможет следовать на Родину.



Знает ли этот кавказский пленник, что может требовать материального возмещения за физический и моральный ущерб? Едва ли знает. А что толку, если какой-нибудь добрый адвокат и растолкует его права? Сам он, что ли, до Страсбурга доберется? Помочь ему добиться справедливости должно государство, власть. И что самое интересное, Страсбург как раз сейчас занят некоторыми проблемами, связанными с Грузией. Нелегалы, недостаточно деликатно выдворенные из нашей страны, уже протаранили лбами все страсбургские двери. Кто-то их туда доставил, кто-то научил говорить о попрании русскими их человеческих прав.



В поисках стержня



Сильная страна – та, которая ради своих граждан пробурит сквозь всю планету тоннель, а соотечественников вызволит. Исходя из этого критерия, мы сегодня – страна слабая. Мы не сумели вернуть матери Машу Захарову, мы позволяем нацистам бесчинствовать в Латвии и Эстонии, а теперь, значит, мы посмотрим сквозь пальцы на наличие русских рабов в Грузии?

Как понять, как объяснить хотя бы самим себе, отчего Россия, имея сегодня на руках все экономические и геополитические козыри, продолжает пасовать? Быть может, дело не только во власти, но и в обществе, а еще конкретнее — в регуляторах общественной жизни?

Чтобы телега куда-то ехала, у нее должны быть колеса слева, колеса справа, и соединяющая оные середина. Без этих трех компонентов нет смысла и запрягать. Середина есть, не заметить наших «центристов» трудно. Левый ряд представлен столь разнообразно, что тут впору не ехать, а музей открывать. А вот правого ряда — нет. Нет и все.

Правая мысль в России существует сейчас только в единичных экземплярах, не объединенных никакими общественными движениями. Читатели иногда спрашивают автора этих строк: а в какую правую партию лучше вступить? А что я могу ответить? У «Родины» или ЛДПР, к сожалению, левацкие взгляды на экономику, даже у центристов они более консервативны.

Сегодняшняя Россия пребывает в новом застое. Проедая природные ресурсы, мы вроде бы имеем в своих карманах какие-то деньги и почти сыты. Однако сыты мы заокеанским мясом, а на хлеб мажем литовское масло. При этом с трибун звучат казенные лозунги о многонациональности нашей родины, а также об ее многорелигиозности (вот последнего в застой точно не было). А народ слушает эти речи о дружбе народов и религий со все большим пофигизмом, изощряясь в анекдотах и ошибочно полагая, что никаких усилий делать не надо, импортных харчей на его век и так достанет.

По моим субъективным наблюдениям, мы вступили в эпоху второго застоя где-то в январе 2006 года. Но застой этот начался не в тот миг, когда обнаружилось отсутствие внутреннего стержня, а когда это отсутствие сделалось всем решительно безразлично. Если «завтра война», что сделает подавляющее большинство наших сограждан? Правильно, вытащит заначку, чтобы отмазать сына от военкомата. Это, говорите, всегда у нас так? Ой ли? А как же наши ребята, автостопом рванувшие на рубеже веков защищать сербов? А как же телерепортажи из Чечни, которых при «первом» Путине ежедневно ждала вся страна?


Где священник в рясе дырявой
Над убитым поет псалом
И играют марш величавый
Над едва заметным холмом.


Было это еще недавно, было у нас опять! Национальная идея, славянская идея, религиозная идея… Это ли не цемент?



Красное или белое?



Сейчас я говорю не о том, что никто не пойдет умирать за равноправие народов и религий и тотальную толерантность. Даже не о том, что национальная идея подменяется застойным официозом, в питательной среде коего размножаются бациллы разнообразной экспансии. Если правая мысль оформится, общество преобразится следом. Я хочу лишь высказать свое предположение о том, почему правый фланг столь проблематичен. Скоро двадцать лет, как мы живем в состоянии полного отсутствия зафиксированных знаков плюс и минус в Новейшей истории. Поэтому и выходит, что самыми записными демократами оказываются потомственные коммунисты, коммунисты сегодняшние пытаются творить крестные знамения и бить поклоны, а империалисты толкуют о равноправии православия и ислама. Бедлам какой-то.

«Красные прожектеры», каковых среди политологов последнее время развелось немало, правы только в одном: необходим некий положительный исторический ряд. Необходима цементирующая идеология. Выбрать что-то из двух, красное или белое, действительно надо, дальше так нельзя. Но если без эмоций, прагматически: какой выбор разумнее? При «красном выборе» нация, может, и сплачивается, да только Россия становится в неизбежную конфронтацию со всей цивилизацией христианского генезиса. А США тут же начинают состригать с этого дивиденды, поставив заезженную пластинку: это грозит-демократии-грозит-демократии-грозит… Размер их возможных дивидендов мне как-то не хочется даже и представлять.

Напротив, если мы ставим на белое, выигрыш огромный. Вот вообразим только, помечтаем, какую физиономию скорчат американцы, если мы вдруг да скажем им следующее: «Oк, ребята, вы были решительно правы, наша демократия вся неправильная. А знаете, почему? Поглядите только, кто ее делал! Как есть, переодетые коммунисты! И как это они вам так в доверие втерлись? Ах, как нехорошо быть такими простодушными! А вот видите, по телевизору, старушонка взахлеб делится своими воспоминаниями о Васеньке Сталине. Всё, сопли и слезы вытираем, в русские дела больше не лезем, покуда не научимся отличать коммуниста от демократа».



Букашка, балласт, лагерная пыль



Новое, уже постпутинское правительство должно начать с осуждения коммунизма. И думать об этом надо сейчас, иначе опять провороним. Если мы действительно осудим коммунизм, станет ясным, что нам не в чем особо извиняться перед бывшими республиками СССР. Это прекратит многие спекуляции.

Это только кажется, что сегодня это уже не своевременно. Это только кажется, что пожилая часть населения так уж тотально держится за товарища Сталина. В действительности пожилым людям нужны правительственная забота и уважение к ним лично, к их собственным биографиям. Их ностальгия по красному – от заброшенности, от озлобления.

За семь десятков лет красного ига в стране утвердилось чуждое отношение к жизни одного человека. Кем был человек для советских вождей? Пылинкой, букашкой, строительным материалом. Много напортачили и в последние полтора десятилетия в сфере идеологии, непозволительно много. Приравняли Жукова к Суворову, хотя два этих полководца не имеют ничего общего. Суворов берег солдата, Жуков побеждал только тем, что этого не делал. Главный герой Великой Отечественной – не Жуков, а тот самый неизвестный солдат, чьею кровью победа и куплена.

Государство по-прежнему не защищает своих граждан. Но вернемся к старикам. Тех, кто не погиб на полях Великой Отечественной, вымаривали при Гайдаре. Виновны в этом мы все, допустившие, чтобы на смену коммунистам пришли демкоммунисты, с их отношением к соотечественникам как к «лагерной пыли». В приближенных к «реформаторам» кругах пожилых открыто называли «балластом». Оттуда шли разговоры, что старикам «пенсия не нужна». И не с чего было этому отношению меняться. А для Зурабова пенсионер не букашка?

Бессознательное недоверие человека к государству, нежелание жертвовать собой исходит из знания, что о нем никто не позаботится, что ради одного единственного пленного солдата, похищенного в рабство труженика, отнятой у матери девочки мы ни на кого не наставим боеголовок.

А сила не в боеголовках. Сила в сознании своей правоты. Если мы не очертим контур идеологии для грядущих поколений, нам не выстоять.