Лидеров третьего рейха казнили по закону

Попытки ревизии Нюрнбергского приговора чреваты новыми Освенцимами и Бухенвальдами

1 октября 1946 года в немецком городе Нюрнберге завершился судебный процесс над главными фашистскими военными преступниками.
Апофеозом длившегося почти год судебного разбирательства стало привлечение к ответственности высших государственных и военных деятелей гитлеровского рейха. Впервые в истории агрессия была признана тягчайшим преступлением, а в международное право введены определения таких понятий, как международный заговор, планирование, подготовка и ведение агрессивной войны, пропаганда войны.



Сама же идея этого суда была выдвинута странами – участниками антигитлеровской коалиции еще за четыре года до его начала. Уже 22 июня 1941 г. СССР заявил о необходимости привлечь нацистскую верхушку к уголовной ответственности за развязывание войны.

В октябре 1941 г. правительства США и Великобритании сделали заявления об ответственности гитлеровцев за чудовищные преступления против человечности. Премьер-министр Великобритании У. Черчилль особо подчеркнул, что "возмездие за эти преступления отныне станет одной из главных целей войны".

На конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании в Москве в октябре 1943 г. этот вопрос стал предметом межгосударственных договоренностей. 30 октября была подписана декларация глав трех правительств об ответственности гитлеровцев за совершаемые зверства.

Правда, наши союзники не отличались в этом вопросе последовательностью. С одной стороны, У. Черчилль болезненно отреагировал на реплику И. Сталина на Тегеранской конференции о том, что надо расстрелять не менее 50 тыс. немецких военных преступников, и заявил, что британское правосудие не может допустить расстрела без суда. С другой стороны, в октябре 1944 г. британский премьер заявил: "Нет уверенности, что для таких преступников, как Гитлер, Геринг, Геббельс, Гиммлер, следует применять процедуру суда".

На Ялтинской конференции в феврале 1945 г. Черчилль вновь вернулся к этой теме: "Лучше всего было бы расстрелять главных преступников, как только они будут пойманы". Рузвельт, услышав, что Сталин настаивает на суде, в свою очередь заявил, что процедура суда не должна быть "слишком юридической". В конце концов главы стран-союзниц согласились передать вопрос о военных преступниках на изучение министрам иностранных дел.

Только в решениях Потсдамской конференции (17 июля – 2 августа 1945 г.) было предельно ясно записано: "Военные преступники и те, кто участвовал в планировании и осуществлении нацистских мероприятий, влекущих за собой или имеющих своим результатом зверства или военные преступления, должны быть арестованы и преданы суду".

8 августа 1945 г. правительства СССР, США, Великобритании и Франции заключили в Лондоне соглашение (к нему присоединились 19 других государств), в соответствии с которым был создан Международный военный трибунал. В его состав на паритетных началах вошли: от СССР – заместитель председателя Верховного суда генерал-майор юстиции И. Никитченко, от США – член федерального Верховного суда Ф. Биддл, от Великобритании – главный судья лорд Д. Лоренс, от Франции – профессор уголовного права Д. де Вабр.

Председательствующим был избран Лоренс.

Обвинение было представлено: от СССР – прокурором Украинской ССР Р. Руденко, от США – членом федерального Верховного суда Р. Джексоном, от Великобритании – генеральным прокурором X. Шоукроссом, от Франции – министром юстиции Ф. де Ментоном (позднее его сменил Ш. де Риб). Кроме того, каждый главный обвинитель располагал небольшим штатом заместителей и помощников.

В число обвиняемых вошли 24 политических и военных деятеля: Г. Геринг – рейхсмаршал, главнокомандующий германской авиацией; Р. Гесс – до 1940 г. заместитель Гитлера по НСДАП, член совета министров по обороне империи; И. Риббентроп – министр иностранных дел, уполномоченный фашистской партии по вопросам внешней политики; Р. Лей – руководитель трудового фронта, один из лидеров НСДАП; В. Кейтель – фельдмаршал, начальник штаба верховного главнокомандования вооруженными силами; Э. Кальтенбруннер – обергруппенфюрер СС, начальник имперского управления безопасности и полиции безопасности; А. Розенберг – заместитель Гитлера по вопросам идеологической подготовки членов НСДАП, имперский министр по делам восточных оккупированных территорий; Г. Франк – рейхслейтер фашистской партии, генерал-губернатор оккупированных польских территорий; В. Фрик – министр внутренних дел; Ю. Штрейхер – гаулейтер Франконии, идеолог расизма и антисемитизма; В. Функ – министр экономики, президент рейхсбанка, член совета министров по обороне империи; Г. Шахт – организатор перевооружения вермахта; Г. Крупп – глава крупнейшего военно-промышленного концерна, принимавшего активное участие в подготовке и осуществлении агрессивных планов германского милитаризма; К. Денниц – гросс-адмирал, командующий военно-морскими силами, преемник Гитлера в качестве главы государства; Э. Редер – гросс-адмирал, до 1943 г.

главнокомандующий ВМС; Б. Ширах – организатор и руководитель фашистских молодежных организаций Германии; Ф. Заукель – обергруппенфюрер СС, генеральный уполномоченный по использованию рабочей силы; А.

Йодль – генерал-полковник, начальника штаба оперативного руководства верховного командования вооруженных сил; Ф. Папен – один из организаторов захвата власти в Германии фашистами; А. Зейсс-Инкварт – руководитель фашистской партии Австрии, заместитель генерал-губернатора Польши; А. Шпеер – имперский министр вооружений и боеприпасов; К. Нейрат – бывший министр иностранных дел, протектор Богемии и Моравии; Г. Фриче – начальник отдела в министерстве пропаганды и руководитель отдела радиовещания; М. Борман – с 1941 г. заместитель Гитлера по НСДАП, руководитель партийной канцелярии.

На скамье подсудимых, таким образом, оказалась почти вся правящая верхушка нацистской Германии, за исключением главы государства А. Гитлера, руководителя управления имперской безопасности рейхсфюрера СС Г. Гиммлера и министра пропаганды Й. Геббельса, покончивших жизнь самоубийством. Борман был привлечен к суду заочно, место его пребывания так и не было установлено. Дело разбитого параличом Круппа было выделено в отдельное производство и приостановлено. Лей избежал скамьи подсудимых, повесившись в тюремной камере до начала процесса.

Нюрнбергский процесс отличался невиданной гласностью:

все 403 судебных заседания были открытыми. На них присутствовали более 60 тыс. человек, в том числе немцев. Процесс велся одновременно на четырех языках, включая немецкий. В мировой прессе его ход освещали около 250 корреспондентов.

Важнейшей чертой процесса также стала безукоризненная правовая обоснованность. Суд заслушал 116 свидетелей, вызванных как обвинителями, так и защитниками, было исследовано более 4 тыс. документальных доказательств. При этом решающая роль принадлежала официальным документам, составленным в свое время подсудимыми. Документы били не в бровь, а в глаз, тем более что отмежеваться от их авторства гитлеровской верхушке при всем желании не удалось.

Вот лишь один пример. Благодаря показаниям обергруппенфюрера СС Э. Бах-Зелевски стало известно о состоявшемся в начале 1941 г. совещании, на котором Гиммлер заявил: одной из целей похода против СССР должно стать "истребление славянского населения до 30 миллионов..." На вопрос адвоката, чем объяснялась такая постановка цели, бывший эсэсовец вынужден был дать саморазоблачительный ответ: "Это явилось логическим следствием всего нашего национал-социалистского мировоззрения... Если десятилетиями проповедуют, что славяне являются низшей расой… – неминуем именно такой результат".

По всей Европе только через лагеря смерти гитлеровцы пропустили за годы войны 18 млн.

человек, из которых 11 млн. были уничтожены.

Стремясь уйти от ответственности, подсудимые пытались свалить всю вину на Гитлера, а также на Гиммлера и возглавляемые им структуры имперской безопасности, бывшие самой настоящей машиной смерти. Показательно, что ни один из сидевших на скамье подсудимых своей вины не признал. Однако в ходе судебного следствия было неопровержимо доказано, что массовые убийства и другие злодеяния задуманы и спланированы не только ведомством Гиммлера, но и другими структурами, включая верховное командование вермахта.

Привлечь к ответственности конкретных виновников позволило и признание трибуналом в качестве преступных организаций германского фашизма – СС, СД, гестапо, а также руководящего состава национал-социалистской партии. Такое признание дало право национальным судам привлекать отдельных лиц за принадлежность к организациям, признанным преступными.

Таким образом, был реализован основополагающий принцип: "уголовной ответственности подлежат конкретные физические лица". При этом преступность организации, признанной таковой Международным трибуналом, не могла быть подвергнута пересмотру судами отдельных стран.

По авторитетной оценке директора НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генпрокуратуре РФ, доктора юридических наук, профессора А. Сухарева, "криминализация агрессии как тягчайшего международного преступления обрела прочную легитимную базу. В этом главная заслуга Нюрнберга… На процессе были заложены международные принципы права: введено понятие "международные преступники", за какие преступления они должны отвечать; определены сроки давности преступления (не имели сроков давности преступления нацистов)… Нюрнбергский процесс заложил основы новых правовых идей, была создана Организация Объединенных Наций (ООН) для предотвращения войны в будущем".

В соответствии с оглашенным приговором трибунал приговорил Геринга, Риббентропа, Кейтеля, Кальтенбруннера, Розенберга, Франка, Фрика, Штрейхера, Заукеля, Йодля, Зейсс-Инкварта, а также Бормана (заочно) к смертной казни через повешение, Гесса, Функа и Редера – к пожизненному заключению, Шираха и Шпеера – к 20, Нейрата – к 15 и Деница – к 10 годам тюремного заключения.

Фриче, Папен и Шахт были оправданы. После отклонения Контрольным советом ходатайств осужденных на смертную казнь о помиловании приговор в ночь на 16 октября 1946 г. был приведен в исполнение.

Напомним малоизвестный факт: Р. Руденко высказал предусмотренное процедурой особое мнение, в котором заявил о несогласии с оправданием Фриче, Папена и Шахта и непризнанием генерального штаба и членов правительственного кабинета преступными организациями, хотя доказательств их виновности у трибунала было более чем достаточно. В данном случае на судебном решении, видимо, отразился политический фактор – растущее охлаждение между вчерашними союзниками по антигитлеровской коалиции.

Тем не менее удалось достичь главного: фашистские главари не только сели на скамью подсудимых, но и понесли кару в соответствии с тяжестью содеянного. Кроме того, через устав Международного военного трибунала удалось утвердить в международном праве положение о том, что, поскольку фашистские военные преступники и их преступления против мира по самой своей природе являются преступлениями международными, к ним неприменима общеуголовная давность. Проще говоря, преступник должен понести неотвратимое наказание, какая бы временная дистанция не разделяла суд и момент совершения преступления.

Этот важнейшая норма позволила судам Советского Союза, Франции, Польши, Югославии, Чехословакии, Голландии, Израиля, многих других стран и даже Германии привлечь к уголовной ответственности тысячи военных преступников, на совести которых Майданек и Дахау, Хатынь и Аудрины, Саласпилс и Бабий Яр, Орадур сюр Глан и Лидице, Севастополь и Ковентри. Судьбу главарей нацистского рейха разделили лидеры коллаборационизма: Петен и Лаваль во Франции, Квислинг – в Норвегии, Муссерт – в Голландии, Тисо – в Словакии.

По подсчетам российского историка М. Семиряги, только с 1945 г. по 1955 г. в странах Западной Европы прошли 13607 национальных судебных процессов, 27 обвиняемых были приговорены к пожизненному заключению, а 43 – осуждены на смертную казнь. Известен факт, когда через 15 лет после окончания Второй мировой войны спецслужбы Израиля выследили и доставили на собственную территорию скрывавшегося в Южной Америке нацистского преступника А. Эйхмана, где он был предан суду и приговорен к смертной казни.

Сегодня СМИ исключительно редко сообщают о выявлении и придании суду военных преступников. И не потому, что многим перевалило за 90 лет, они ослепли или разбиты параличом и к ним проявлено милосердие. Это было бы можно понять.

Беда в другом – в короткой памяти некоторых народов и их правителей. Уже не первый год в ряде стран западной демократии адвокаты фашизма внедряют в общественное сознание лживую и кощунственную по своему характеру мысль, будто не было Освенцима и Майданека, Бухенвальда и Равенсбрюка, а существование газовых камер – не более чем вымысел.

Конечно, память – категория скорее этическая, к ответственности за ее утрату не призовешь. Но неотвратимость наказания для военного преступника – понятие юридическое.

Именно нормы международного права, утвердившиеся в Нюрнберге, деформируются сегодня, например, политиками стран Балтии и их покровителями на Западе. А вот это опасно уже для всей международноправовой системы.

В Эстонии, Латвии и Литве совершенно легально действуют организации ветеранов войск СС, им устанавливаются памятники и обелиски, им выплачивается пенсия, а официальная пропаганда с сочувствием отзывается о пользе "трудового перевоспитания" в фашистских концлагерях. С другой стороны, бывшие солдаты и офицеры Красной Армии попадают под суд как "оккупанты".

Дурной пример заразителен: на Украине легионеры эсэсовской дивизии "Галичина" уравнены в правах с участниками Великой Отечественной войны.

Посетивший эти страны в самый канун 60-летия Великой Победы президент США Дж.

Буш охотно подыгрывал прибалтийским лидерам, требовавшим от Москвы извинений за установленную в 1940 г. "оккупацию". А вот слов осуждения в связи с попытками пересмотреть итоги Второй мировой войны у него не нашлось. Что, Буш и покровительствуемые им политики не знают о том, что разгром фашизма и зафиксированный в Ялте и Потсдаме миропорядок достигнут во многом усилиями Красной Армии, которая ныне объявляется оккупационной? Или им невдомек, что СС была объявлена в Нюрнберге преступной организацией? Нет, именно потому, что знают об этом, хотя очень хотят и сами забыть, и вытравить эти факты из памяти народов, и идет размывание правового механизма, запущенного в Нюрнберге.

В этом же ряду – использование института Международного суда для устранения неугодных политических режимов. Судьба некогда единой Югославии и ее лидера С. Милошевича – самое яркое тому подтверждение.

Трибунал в Гааге, как свидетельствуют российские свидетели защиты Е. Примаков, Н. Рыжков и Л. Ивашов, превратился из органа юридического в орган политический, обслуживающий силы, которые бомбили Сербию и, презрев нормы международного права, осуществили вторжение в суверенный Ирак.

Попытки ревизии нюрнбергских принципов, стремление агрессивных сил действовать в обход ООН, чтобы навязать народам свою волю, грозят крушением всей международно-правовой системы. А значит – чреваты повторением Освенцима и Бухенвальда.

Автор - доктор исторических наук, профессор