Проводимая в России реформа системы образования ведет к ее разрушению и деградации



Совершенно очевидно, что ни фундаментальная, ни прикладная наука не в состоянии развиваться без опоры на эффективную, отражающую передовые мировые тенденции образовательную систему. В конце концов, все академики и нобелевские лауреаты когда-то ходили в школу, оканчивали вуз… Нет иного пути, чтобы воспитать новых Капиц и Алферовых, Прохоровых и Гинзбургов, Семеновых и Канторовичей.



Традиционно на протяжении многих лет отечественное образование не без оснований гордилось такими своими качествами, как фундаментальность, универсальность, бесплатность и доступность. До сих пор российские специалисты в ряде важных областей фундаментальной и прикладной наук вызывают повышенный интерес для зарубежных работодателей.

В самые тяжелые годы наша страна находила силы и средства, чтобы рассматривать статьи государственных расходов на образование в качестве приоритетных. Темпы прироста капитальных вложений в эту сферу раньше постоянно наращивались. Например, расходы бюджета на просвещение выросли с 5,7 млрд. рублей в 1950 году до 10,3 млрд. в 1960-м, то есть за десятилетие по существу удвоились. А это были, как известно, не самые благоприятные в экономическом отношении годы: Советский Союз только-только поднялся из военных руин. И тем не менее на образование, на науку денег не жалели, поскольку понимали: средства вкладываются в будущее страны.

Во многом благодаря именно этому рычагу в кратчайший срок была восстановлена экономика и инфраструктура, а ведь Советский Союз за годы Великой Отечественной войны утратил более четверти национального богатства. Эта непоказная забота об образовании и науке позволили нам добиться достижений, которые вывели СССР на передовые рубежи – выход в космическое пространство, использование атомной энергии, создание мощной машиностроительной индустрии, рост уровня жизни населения. Именно тогда за отечественной школой утвердилась репутация одной из лучших в мире.

Сегодня мы напрочь утратили те передовые позиции, которые с таким трудом были завоеваны в свое время. По данным ЮНЕСКО, проведшей экспертизу в 65 развитых странах, Россия по качеству образования сегодня находится в середине третьей – худшей группы обследованных государств.

Полбеды, если бы дело касалось чего-то второстепенного, затрагивающего интересы немногих. Но ведь сфера образования охватывает больше четверти российского населения – почти 40 млн. российских детей и взрослых.

Нация, которая не заботится о своем потомстве, не имеет будущего. Это – аксиома. Между тем по самым скромным подсчетам за годы «реформ» выросли и достигли совершеннолетия не менее 2 млн. совершенно неграмотных юношей и девушек. На что они способны в сегодняшнем техногенном, высококонкурентном, компьютеризированном мире? Плюс к тому миллионы детей не посещают школу, беспризорничают, активно вовлекаются в криминальную среду. В былые годы второгодничество воспринималось как «ЧП», а уж о том, чтобы ребенок, достигший школьного возраста, не приступил к занятиям, и подумать было невозможно. К разрешению проблемы подключались и школа, и районо, и общественность, и инспекция по делам несовершеннолетних.

Ныне дети, молодежь предоставлены сами себе, учится молодой человек или нет – его личное дело. Отсутствие внятной образовательной и молодежной политики в стране усугубляется хроническим недофинансированием образования. Расходы на данную сферу составляют в настоящее время около 4 процентов ВВП, этого явно недостаточно.

Скудное, осуществляемое по остаточному принципу финансирование наше правительство объясняет не вполне устойчивым экономическим положением. Мол, выйдем на существенный рост ВВП, тогда и денег школьников и студентов, на науку будет выделяться столько, сколько необходимо.

Но такой подход тупиковый и абсурдный. Опыт нашего и других государств показывает, что локомотивом экономического роста и процветания как раз является опережающее развитие образования и науки. Все страны, достигшие существенного прогресса в ХХ веке после того, как оказывались в ситуации упадка (те же послевоенные Германия и Япония), не скупились на расходы на образование, доводя их до 7 - 12 процентов от ВВП. Сегодня в развитых странах на образовательную сферу выделяется не менее 5,3 - 5,5 процента, а в Японии, Южной Корее и Китае – 15 - 25 процентов ВВП. Стоит ли после этого удивляться, например, впечатляющему экономическому и научно-технологическому подъему в Китае и тому, что он уверенно и настойчиво занимает в стратегической системе координат место, которое ранее принадлежало нашей стране.

В мы в это время отводим образованию и науке второстепенную роль, что неизбежно обрекает Россию на прозябание и оттеснение на обочину технологического прогресса и цивилизации вообще.

Сегодня обостряются проблемы не только тех, кто учится, но и тех, кто учит. Нарастает дефицит квалифицированных педагогических кадров, в первую очередь из-за того, что труд преподавателей оплачивается крайне низко. Министры финансов, образования и науки отрапортовали о повышении заработной платы аж на 20 процентов, но даже запланированное ее удвоение (к 2008 году) не может считаться достаточным – слишком низок ее уровень изначально. При таком подходе неизбежно дальнейшее снижение качества получаемого образования.

Навести порядок в образовательной сфере, вернуть страну в число лидеров призвана реформа. Она началась в 2001 году с принятием «Концепции модернизации российского образования на период до 2010 года». Основной целью развития образования провозглашено повышение его качества, доступности и эффективности.

Без серьезных изменений здесь, конечно, не обойтись. Но то, как реформу усиленно продавливает правительство в лице, прежде всего, Министерства образования и науки, не обращая внимания на отсутствие целостной правовой базы, четкого и ясного плана действий, вызывает возражения наиболее авторитетных представителей науки и образования.

Притчей во языцех стало участие России в так называемом Болонском процессе. Для справки: его начало относится к 1999 году, когда министрами образования ряда европейских государств была подписана специальная декларация, предусматривающая создание единого европейского образовательного пространства. В 2003 году свою подпись под ней поставила и Россия. К настоящему времени из 45 государств, отнесенных к Европейскому региону, декларацию подписали 40.

Формально Болонский процесс сводится к следующим ключевым позициям:

- введение двухступенчатой системы обучения, включающей бакалавриат и магистратуру;

- контроль качества образования, предполагающий введение аккредитационных агентств, независимых от национальных правительств и международных организаций;

- расширение мобильности учащихся, преподавателей и иного персонала;

- введение практики выдачи изданного на одном из широко распространенных европейских языков приложения единого образца к диплому о высшем образовании;

- обеспечение трудоустройства выпускников;

- обеспечение социальной направленности обучения.

Звучит красиво, заманчиво, и при осторожном, продуманном подходе, не предусматривающем бездумной ломки всего, что наработано отечественной школой, многое можно реализовать. Но методы и темпы, избранные Минобразнаукой и иными властными структурами, заставили даже Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации В.П. Лукина заявить о том, что страна не готова к переходу на новую систему: «Неотработанность механизмов перехода на европейские стандарты, недостаточное правовое обеспечение двухступенчатой системы образования, в частности, в трудовом законодательстве, проблемы приема на работу и оплаты труда "бакалавров" и "магистров" не позволяют гражданам полноценно реализовать свои права или же значительно ограничивают их возможности».

Реформа требует кардинального пересмотра основ образовательной политики и учебного процесса в нашей стране. В частности, адаптация к европейским образовательным стандартам предусматривает отказ от большинства базовых фундаментальных курсов и замену их системой спецкурсов. Такая новация входит в противоречие с традициями российской высшей школы, которая в этом случае неизбежно утратит свою привычную глубину и универсальность подготовки.

А взять введение двухступенчатой системы обучения. Шестилетнее образование (4 года бакалавриата + 2 года магистратуры) еще не имеет соответствующего правового обеспечения в трудовом законодательстве, но ведомство министра А. Фурсенко это не смущает: даешь слом существующей системы! Между тем «бакалавр» котируется на рынке труда ниже «дипломированного специалиста», получившего высшее образование по прежней пятилетней программе обучения. При приеме на работу «бакалавр» не воспринимается как человек с законченным высшим образованием. Напротив, «магистр», прошедший шестилетний курс обучения, воспринимается в качестве человека с законченным высшим образованием, но котируется не выше «дипломированного специалиста». А раз «магистры» и «дипломированные специалисты» при приеме на работу котируются одинаково, то без соответствующих изменений в трудовом законодательстве оказываются бессмысленными не только лишний год обучения, но и в целом введение всей двухступенчатой системы.

Что еще вызывает у специалистов сопротивление? Многие независимые аналитики обоснованно рассматривают эти реформаторские меры (включая Единый государственный экзамен, государственные финансовые обязательства, повышение доли так называемых «практических» предметов при сокращении научных дисциплин – математики, физики, литературы и пр.) не просто как вредные, а вредительские. Прикрываясь красивыми словами о необходимости постепенной интеграции нашей страны в единое европейское образовательное пространство, властные чиновники по сути способствуют превращению подрастающих поколений россиян в «быдл-класс», отлучению его от разносторонних знаний, от наукоемких технологий и производства.

«Этот план, – оценил проводимую образовательную реформу президент Московского математического общества академик РАН В.И. Арнольд, выступая на парламентских слушаниях в Государственной думе, – производит общее впечатление плана подготовки рабов, обслуживающих сырьевой придаток господствующих хозяев: этих рабов учат разве что основам языка хозяев, чтобы они могли понимать приказы. Не случайно подготавливаемая реформа финансируется иностранцами, давно мечтавшими избавиться от конкуренции со стороны российской науки и техники».

Академик не был голословен и привел ряд вопиющих фактов, свидетельствующих о тех безднах, в которые намерены по недомыслию или сознательно затянуть отечественную школу горе-реформаторы, слепо копирующие западные системы. Если не удастся противостоять попыткам снижения уровня образования в нашей средней школе до американских стандартов, то очень скоро, предупредил В.И. Арнольд, у нас будет то же самое, что и в Америке.

А что там происходит? В штате Калифорния комитет по подготовке школьников (возглавляемый нобелевским лауреатом Г. Сиборгом) несколько лет назад принял решение требовать при поступлении в университеты штата следующий стандарт знаний по математике: школьники должны уметь делить 111 на 3 без компьютера. Но поскольку эта задача оказалась для американских школьников непосильной, то по указанию федеральных властей требования комитета были отменены как «антиконституционные». Из стандартов обучения американских школьников давно исчезли простые дроби, поскольку компьютеры считают только десятичные. Поэтому большинство американских студентов, выполняя арифметические действия с дробями, складывают числители с числителями и знаменатели со знаменателями: 1/2 + 1/3 есть, по их мнению, 2/5. После такого «образования», обоснованно говорил академик уважаемым думцам, научить думать, доказывать, правильно рассуждать никого уже невозможно, население превращается в толпу, легко поддающуюся манипулированию со стороны ловких политиков без всякого понимания причин и следствий их действий.

Мы, что, этого хотим от российских школьников и студентов?

Вместо образования, позволяющего успешно конкурировать на мировой арене, нам навязывают «зады» американского образования прошлых лет, которое, будучи не способным соревноваться с другими образовательными системами, принуждает учащихся конкурировать между собой. Введением системы тестов и стандартов закрепляются безликость и наиболее примитивные массово-поточные формы производства «митрофанушек».

Надо понимать, что такой подход, навязываемый нам Западом и чиновниками от образования, несет в себе не только снижения образованности населения страны, он ставит под угрозу ее будущее, обрекая на проигрыш в мировой конкурентной борьбе.

Автор - доктор исторических наук, профессор