Объединение страны - семейное дело

…Главный праздник в стране – чхосок. Он приходится на 15-й день восьмого месяца по лунному календарю и изначально связан с завершением уборки урожая. Тогда вся страна снимается с места, корейцы едут в родной город или деревню. Там собирается семья, весь клан, празднуют и вместе убирают могилы предков, совершив положенные ритуалы в их честь. На три дня страна останавливается, как сейчас Россия около Нового года или в начале мая. Сами корейцы рассказывают, что иной раз пробки на скоростных автомагистралях бывают такие, что за световой день не проехать расстояние, на которое в обычное время надо пару часов.

 

В мегаполисе, который представляет из себя Сеул, с его ультрасовременными небоскребами и кубиками более старых домов, свечками жилых башен и узлами перепутанных скоростных магистралей, слепящей по ночам рекламой и пастельными тонами дневных красок, забываешь, что рядом – самая вооруженная граница современного мира. Около часа неспешной езды по скоростной дороге – и постепенно накапливаются признаки приближения к ДМЗ, разделяющей Южную Корею от Северной.

«Конечно, мы должны объединиться, - у Ким Ву Сона, который только что получил диплом в престижном Сеульском национальном университете и собирается писать диссертацию по истории вьетнамской войны, нет сомнений. – Это произойдет не сразу, но произойдет».

Вся южнокорейская молодежь рассуждает примерно так. Люди старшего поколения осторожнее, подчеркивая сложность объединения двух Корей. И в анонимных кабинетах министерства иностранных дел и торговли Южной Кореи, в разгар рассуждений о замечательном состоянии отношений с Россией и их вполне радужных перспектив можно услышать: «Когда мы объединимся, то у нас с вами будет общая граница».

Только ли политикой и экономикой объясняется такое настроение? В том и дело, что нет. Знакомство с Южной Кореей – от ДМЗ до устройства общества и его традиций – толкает меня к тому, чтобы считать вопрос о корейском единстве делом прежде всего семейным. Вот почему.

…Остров Чеджу – главный южнокорейский курорт, единственное место в стране, где есть пальмы. Буйная растительность, водопады, роскошное море цвета яшмы, мандариновые плантации и все для отдыха. Вдоль ухоженных широких дорог, как лоскутки, разбросаны поля размером с приусадебные участки в российских деревнях. Земля возделана, аккуратно – хоть картину пиши. Кое-где на полях мелькают аккуратные холмики, огороженные камнями. Такие же холмики можно увидеть и на полянках, склонах холмов – по одному или небольшими группами. Это могилы предков.

Такие же курганчики попадаются по всей стране. Они поражают ухоженностью, подстриженным газоном и будничностью – ничего тоскливо-загробного. Да и одной из самых главных достопримечательностей страны является некрополь в древней столице корейского государства Шилла – городе Кёнджу. Десятки аккуратных курганов, между которыми проложены аллеи, гуляют люди. Вскрыта только одна (известная как «Чхонмачхон» – по обнаруженному рисунку летящего коня) и там устроен музей, показывающий, как похоронили могущественного владыку. Известно, кто лежит в некоторых курганах, а захоронение великого короля Мичху (правил в 262-284 гг. н.э.) в знак особого почтения обнесли стеной. Но большинство холмов безымянны и до сих пор хранят в своих недрах тайны тех, кто нашел в них вечное успокоение после праведных трудов на благо великого государства. Уже давно разграблены пирамиды и усыпальницы фараонов в Долине царей, уже извлечены из небытия сокровища Трои и Микен, уже заполнены музеи богатствами некрополей этрусков и инков, а в Кёнджу курганы стоят нетронутыми. А сколько войн прокатились по этой земле? Японцы пытались пробраться внутрь (в Корее все зло от японцев, если верить корейским рассказам), но ничего не получилось. Местные грабители тоже остались ни с чем, а, может быть, столь велико уважение к предкам, что страх оказывался сильнее жажды наживы?

Профессор антропологии Ли Мун Вун изучает и сравнивает корейцев с японцами. Он уходит в научные дебри, чтобы выдавать в качестве результата изысканий констатации, кажущиеся простыми.

«Для японца, - рассказывает он, - главное группа, в которой он находится – компания, партия или что-то еще. Он служит ей, на этом построено все общество. Семья отступает на второй план. Поэтому родители готовят детей к суровой жизни с самого детства. Японский ребенок должен сам заработать себе карманные деньги на конфеты, для этого, например, помыть машину соседу. На учебу в университете он тоже должен заработать сам, родители могут взять на себя в лучшем случае только часть расходов. Не случайно, в японской деловой практике встречаются случаи, когда семейный бизнес оставляют в наследство не родным детям, а кому-то из оказавшихся более талантливым учеников или подчиненных. Такого человека можно даже усыновить. В Корее такое немыслимо. Семья – центр общества. Верность семье – главная добродетель. О своих детях и стариках заботятся. В семьях веками ведут семейные книги, там записано все, что происходило с членами клана. Семья и клан идут только по мужской линии, фамилия настолько важна, что, выходя замуж, женщина не меняет ее, между прочим, создавая казусы за границей сейчас, когда корейцы начали много путешествовать. Родители расшибутся в лепешку, чтобы дать детям лучшее образование. Кстати, эта особенность помогла корейской высокотехнологичной промышленности прорваться на экспорт.

Как ни удивительно звучит последнее утверждение профессора, это так. Вообразите сценку. Приходит домой из школы

маленький Ли: «Папа, а Паку купили новый мобильник с телевизором. Я тоже такой хочу». Корейский папа бежит покупать чаду новинку, а не посылает его мыть машину соседу. В результате обновляемость парка, например, мобильных телефонов на ставшим емким внутреннем рынке такая быстрая, что это позволяет ускоренными темпами амортизировать расходы на разработку и производство новых моделей и экспортировать их уже по другим ценами. По такой же схеме живет Голливуд: новый американский фильм амортизируется на рынке в США, а на экспорт поступает по бросовой цене, убивая продукцию других стран.

Хотя современность врывается в конфуцианские семейные схемы, унаследованные от аграрного прошлого, хотя появилось множество разводов и, следовательно, неполных семей и повторных браков, хотя законодательно отменен запрет на браки людей с одинаковыми фамилиями (20 проц. корейцев носят фамилию Ким), хотя корейцы бросились зарабатывать деньги, семья остается главной ценностью.

Водитель снял ботинки, влез в шлепанцы и завел автобус. Двери бесшумно закрылись. Кисмос остался на улице. Он, как всегда, улыбался, и помахал рукой: «Скоро увидимся». «Как, Кисмос с нами не едет?» Мы привыкли, что этот молодой, натренированный человек, приветливый и четко организовывавший перемещения нашей разноязыкой группы журналистов был рядом, мгновенно решая любую возникавшую проблему. «Ему нельзя». «Почему?» «У него родственники на севере». На экскурсию в Демилитаризованную зону (ДМЗ) отправляемся без него.

Около местечка Паджу, в непосредственной близости от границы, разбит целый городок. Отсюда стартуют экскурсии непосредственно в Зону, там гигантская автостоянка, аттракционы для детей, рестораны, магазины, поле для концертов под открытым небом или фестивалей. Там есть колокол мира. За небольшую плату (10 тыс. вон – примерно 10 долларов) можно в него ударить. Есть алтарь, где во время чхосока можно совершить ритуалы в честь родственников и предков, оставшихся по ту сторону границы. Ведь это самая северная точка Южной Кореи, здесь ближе всех к родне на Севере, куда не приехать…

А туда сегодня тянется железнодорожная ветка до последней на юге станции Торасан. До нее продают билеты. Скоро южная часть дороги соединится с северной, а на самой ультрасовременной станции уже обозначено направление на Пхеньян. У турникета - бравый солдат. К городу Кэсону (в 4-х километрах от ДМЗ, но на север) тянется роскошная автомагистраль, по ней на юг возвращается колонна пустых грузовиков, отвозивших гуманитарный рис. Рядом с дорогой завершается работа над строительством терминала таможенной и иммиграционной службы – гигантское сооружение площадью в пару-тройку футбольных полей. В Кэсоне южанам разрешено наладить выпуск разной продукции, которая идет на экспорт. Головная компания, занимающаяся этим, - «Хендэ». Выбор не случаен: основатель этого чэбола родом с Севера, поэтому для всей группы помощь северному соседу является не просто выгодным бизнесом, но и семейным делом.

Что значит объединение Кореи для южан, к которому стремится большинство населения страны? Рискну так обобщить бесчисленное множество мнений и нюансов, которые довелось слышать от самых разных людей - поваров и студентов, чиновников и инженеров, журналистов и банкиров.

Во-первых, не должно быть никакой спешки, дело объединения может растянуться надолго, возможно, на десятилетия. В этом плане германский опыт воспринимается как отрицательный и слишком торопливый, породивший больше проблем, чем решивший.

Поэтому, во-вторых, юг намерен сначала подтянуть север до приемлемого социально-экономического уровня, а также встроить северных братьев в систему международных отношений, выведя их из нынешней изоляции. Только после этого можно рассуждать о конкретных путях такого объединения двух стран, которое не вызовет социальных и иных потрясений на обеих частях Корейского полуострова.

Получится ли план поэтапного объединения? Окажется утопией? Давайте не будем рассматривать эти вопросы только в военно-политическом, финансово-экономическом, геостратегическом и еще каком-нибудь «-ическом» аспекте. Объединение Кореи – дело семейное.

Сеул - Москва