Сюрпризы исторической памяти

Человеческая память с годами слабеет. Но есть даты, которые никогда не должны забываться. Это дни, когда народ обретает свободу – от колониального гнета или вражеской оккупации... Что же такое происходит с людьми? В Таллине собрались сносить памятник освободителям Эстонии, в Прибалтике называют нас оккупантами… Нам, ветеранам освобождения, это обидно. И непонятно.

Начиная с 1941 года, Эстония, как и другие прибалтийские республики, попала в зависимость от фашистской Германии со всеми признаками оккупации. Все они стали лишь «округами», управляемые комиссарами-бургомистрами, которых назначал Берлин. Земля у крестьян, полученная от советской власти в 1940 году, была отобрана и передана выходцам из Германии. Проводилась политика онемечивания. 300 школ были разрушены или превращены в казармы.
Я беседую с проживающим в нашем районе героем Советского Союза, участником парада на Красной площади в 1945 году, генерал-майором В.О. Сухановым. Он воевал в составе 225 штурмовой авиационной «Рижской» дивизии. Прошу вспомнить и рассказать, как было дело.
- У меня остались не только воспоминания, – говорит Виктор Осипович, – у меня есть и вещественные, документальные свидетельства тех событий. В 1984 году нас, группу ветеранов, воевавших в Латвии, пригласили туда, чтобы участвовать в торжествах и вручить медаль «40 лет освобождения Риги». Вот она.
Я рассматриваю увесистое бронзовое изделие, вложенное в деревянную форму, выгравированы число «40» и соответствующие слова на русском и латышском языках. Потом Виктор Осипович показал вырезку из газеты «Советская Латвия» от 25 мая 1984 года: статья «Встретились друзья-однополчане» и фото увешанных наградами ветеранов, среди которых – и мой собеседник. В тексте такие слова: «25 летчиков дивизии стали героями Советского Союза. 22 из них получили это высокое звание в боях за освобождение Советской Латвии».
Суханов вспоминает, как ему приходилось выступать на многочисленных встречах с благодарными жителями Риги, в том числе на заводе ВЭФ и в школах. Встречался он и с жителями Каунаса (Литва), куда после войны перебазировалась его подразделение. И там у жителей было такое же настроение: с Советской армией к ним пришло освобождение.
Я тоже воевал в Латвии, служил в разных подразделениях, а после ранения и госпиталя – в полку 1244, которому за освобождение латвийской столицы было присуждено звание «Рижского». Воспоминаний много, но главное: мы вели себя вполне корректно, даже обращались к местным жителям на их родном языке (нам перед вступлением в Латвию раздали русско-латышские разговорники, и я до сих пор помню наиболее употребительные фразы). Мне не стоит особенно напрягать память: остались дневниковые заметки.
…Преследуя немцев, вплотную подошли к восточной границе Латвии. Первый латышский дом был больше похож на игрушечную, раскрашенную скворечню, чем на человеческое жилье. Такой же игрушечный сарай, ветряк, колодец. Стоит это хозяйство на опушке леса – и ни души. До ближайшего «селения» – хутора – 5-7 километров. Запугав население, немцы разогнали людей по окрестным лесам, а часть увели с собой. Никто не выходит нам навстречу. У одного такого хутора нас обстреляли. Мы начали искать – никого не нашли, кроме старухи и одичавшего пса.
- Скучная жизнь, – сокрушались солдаты. – Вроде как все есть, а чего-то не хватает.
- На отшибе жили, и этот хутор, и вся страна, – сказал ефрейтор Скоба. – Гляди: до соседа – шесть верст. Загорится изба – помочь некому. И вообще. Разве сравнить с нашей деревней! 400 дворов! Народ! Сила! Правильно сделали, что к нам присоединились... Нельзя одним в такую пору – проглотят и имени не спросят.
- Почему же они в лес-то ушли?
- Мало с нами пожили, плохо еще нас знают.
…Молва о том, что русские не только не «режут», но и не трогают чужого добра, дошла, видно, до латышей, спрятавшихся в лесах. Они стали возвращаться в свои хутора – сначала после нашего ухода вперед, а потом тотчас, едва хутора освобождались от немцев. Люди встречали нас на дорогах, угощая молоком, салом.
- Свейки! Свейки!
- До свидания! Спасибо за хлеб-соль!
С опозданием пришел приказ: к продуктам не прикасаться! В одной из частей несколько бойцов отравились мясом, которое осталось на хуторе после ухода противника.
…Весна. На фронте она подкрадывается быстро, из-за кустов, из-за гор и – ошеломляет. Зима прячется в овраги, отлеживаясь и чернея на теневой стороне, бежит в лес, забираясь в самую чащу. Бойцы сладко дремлют на солнышке, прищуриваясь и улыбаясь.
Рассказывают, что в Риге, еще до освобождения, произошел такой случай. Один студент, углубленный в какие-то расчеты, объявил вдруг, что война закончилась. Когда «сумасшедшего» привели в жандармерию, он в доказательство своего утверждения выложил немецкие сводки о потерях русских на фронте:
- В Красной Армии осталось только 5 человек. С кем вы воюете?..
…Через несколько дней Рига пала. При взятии города наших артиллеристов почти не допустили до «дела» – прекрасная Рига совершенно не разрушена. Латыши очень благодарны советским воинам за такую гуманность.
Жители Риги не забывают своих освободителей – на 1 Мая прислали подарки. Чего тут только не было: сыр, колбаса, печенье, папиросы, водка – «особая московская» с рижской этикеткой!
После ста грамм расфилософствовались. Зашла речь о латышах. Что ж – народ как народ, трудолюбивый, талантливый, поэтический – этого мнения не может изменить горстка предателей, которые часто устраивали нам провокации и всаживали нож в спину. У латышей старые узы с Россией, особенно у латгальцев…
Не все освободители вернулись домой, к своим семьям. В нашем совете ветеранов Хамовники работает активистка Никонова Алла Николаевна – дочь фронтовика, который погиб в боях у деревни Вярска, при освобождении Эстонии в 1944 году. Там и могила ее отца – Никонова Николая Михайловича. Неужели тронут могилу?

Автор представляет Совет ветеранов Хамовники