План вхождения в Азиатско-Тихоокеанский регион



Декабрь 2005 года, когда в Малайзии прошел первый саммит «Россия–АСЕАН», на котором были приняты Совместная декларация и Комплексная программа российско-асеановского сотрудничества, в какой-то степени можно считать прорывом России в плане налаживания ее контактов со странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Но при этом мы должны признать, что Россия опоздала и в АСЕАН, и в целом в АТР на много лет. Не исключено, что – десятилетий.



О так называемом азиатском компоненте как неотъемлемой части нашей внутренней и внешней политики заговорили недавно и вдруг. Словно команду спустили: идем на восток. Но зачем? – не говорят.



Завтра началось вчера

Такое поведение в традициях российской власти. В свое время царское правительство тоже не отличалось выдержанностью и последовательностью решений относительно своих тихоокеанских владений. Только представить, что Аляска, Алеуты и Гавайи, немалая часть плодородной Калифорнии, а дальше – больше (в смысле амбиций тех, что были на службе у государства – достаточно вспомнить имена Баранова, Врангеля, Крузенштерна и многих других) – все это могло бы быть и сегодня частью России. При таком геополитическом раскладе, возможно, и не было бы падения Порт-Артура или нынешних, например, претензий японцев к Курилам – посмотрите на карту…

XX век внес свои геополитические коррективы: через Азиатско-Тихоокеанский регион прошел фронт «холодной войны» двух сверхдержав – СССР и США, разделив его на две военно-политические и социально-экономические системы. Противостояние «усугубилось» с появлением на вьетнамском побережье Южно-Китайского моря советской военно-морской и авиационной базы, - регион превратился в арену уже непосредственного военного и ядерного противостояния СССР и США.

Парадокс, но факт: прекращение холодной войны и глобального противостояния, отход от идеологической внешней политики и коммунистических принципов привели к тому, что Москва в значительной мере утратила интерес к продвижению в Юго-Восточную Азию на многие годы. Сегодня спохватилась.



Восток – дело запоздалое

По мнению В.С. Мясникова, востоковеда, академика РАН, Россия опоздала в АТР на много лет. Этот регион в последние десятилетия был ареной жесткой конкурентной борьбы между Китаем, Японией, Индией, США, другими странами, и мы видим её результаты. Поэтому России для выстраивания отношений с азиатско-тихоокеанскими странами необходимо сначала понять, какую нишу она может занять, выработать целевые установки и стратегию. У нашей страны должна быть цель вхождения в ЮВА.

Один только пример. Китай установил свои отношения с АСЕАН в 1991 году. В 2001 году страна подписала с АСЕАН соглашение о свободной торгово-экономической зоне на 10 лет, выработав при этом стратегию собственного развития на 30 лет вперед. Конкуренты – Индия, Япония, США – тут же «кинулись» подписывать с АСЕАН такие же соглашения. Какая цель у Китая? О ней говорил еще Мао Цзэдун: ветер с востока будет одолевать ветер с запада, когда мы возьмем себе Юго-Восточную Азию. Сегодня Китай ведет мирную политику и к своим целям идет мирным путем.



Точки соприкосновения

Главный наш конек – сотрудничество в сфере ТЭК. Известно, что российские компании давно работают в таких секторах экономики Вьетнама, как нефтегазовый, электроэнергетический и угольный. Есть определенные перспективы в содействии развитию газовой отрасли Индонезии и Мьянмы. Многоплановым можно назвать интерес (но пока только интерес) Таиланда к энергетическому сотрудничеству с Россией – от поисково-разведочных работ до «бензобака». Китай, Корея, Япония проявили единодушие в строительстве единой нефтепроводной системы «Восточная Сибирь – Тихий океан», есть проект энергомоста «Сахалин–Япония», атомщики неплохо себя чувствуют в том же Китае и так далее. Но почему-то не покидает ощущение, что все выше перечисленное никак не увязывается с реальным развитием Сибири и Дальнего Востока, и тем более страны в целом.

Один из чиновников из Минэкономразвития, как бы подтверждая сомнения, в полукулуарных беседах заметил, что в ближайшей перспективе в отношении экспорта-импорта с АТР вряд ли что-то для нас изменится существенно, основной акцент, мол, надо делать на нашем экономическом сотрудничестве и, прежде всего, силами регионов Дальнего Востока и Сибири.



Как все это понимать?

Что сегодня представляют собой государства Азиатско-Тихоокеанского региона? Это качественно новое измерение. Это другая скорость развития. Это устремление в будущее не просто за счет развития науки, технологий, промышленности или строительства продуманной финансовой системы, но, прежде всего, за счет всестороннего просвещения людей и передовых методов образования, ориентированных на IT- и нанотехнологии – на новую научно-техническую революцию.

Если говорить об азиатско-тихоокеанском регионе в целом, то это безусловный геополитический центр всех коммуникативных, финансовых и навигационных связей между Азией, Европой и Африкой, между Индийским и Тихим океанами и тем огромным массивом, в который входит и наш Дальний Восток, и Япония, и Австралия. Это, конечно, мощный коммерческий путь, а сейчас еще и энергетический. По существу, даже промышленное развитие Китая зависит от политической и экономической стабильности этого региона в целом. Когда-то Испания и Португалия, потом Голландия, Франция, Англия, США, Япония в той или иной мере господствовали на этом пространстве. Но сейчас в этом регионе сошлись интересы всех крупных держав одновременно, в том числе и Индии.



Мы к ним или они к нам?

И мы тоже решили идти на восток, не давая себе в том отчета и не задумываясь о тех ловушках, которые нас подстерегают.

Во-первых, наши сибирские и дальневосточные районы мало что могут предложить странам Азии, которые, ко всему прочему, территориально далеко от них находятся. Во-вторых, надо понимать, что Юго-Восточная Азия – не сильный источник инвестиций, эти страны сами инвестиционо-поглощающие. Даже Китай мало выходит с инвестициями за рубеж, не говоря о Японии. В-третьих, с нами, в итоге, готовы работать те же самые транснациональные компании, что и со странами АТР, и между ними здесь уже начинается определенная конкуренция. Два дальневосточных гиганта – Япония и Китай – обязательно будут стараться очень многое «забрать» на себя, и чем дальше, тем больше, так как здесь они имеют возможность регулировать многие вопросы в своих интересах.

По сути дела, это новая для нас ситуация – можно сказать, супергеополитическая. Мы, как великая держава, безусловно, имеем свои интересы в этом регионе, но этот «поход» надо рассматривать не с точки зрения развития нашего Забайкалья и Дальнего Востока, а с позиции развития России в целом. В противном случае – об этом хорошо знают наши дипломаты – есть риск возникновения конфликта интересов внутри собственной страны – между ее западным крылом и восточным. Есть риск, что это будут разные интересы, разные культуры, потому что в сибирском регионе люди будут работать с восточными странами, а в центральном – с западными. Должна быть единая политическая линия, чтобы не возникало разнонаправленных векторов – европо-ориентированных и тихоокеанско-ориентированных, завязанных на северном измерении или восточном.



Цепь сомнений и надежд

Не в связи ли с означенным «походом» затеваются и особые экономические и таможенные зоны, зоны инновационного развития, особенно в восточной части страны? Ведь уместнее, казалось бы, взволноваться, во-первых, отсутствием в стране вообще программы по выводу экономики из кризиса и, во-вторых, сформулировать стратегию ее развития (с решением вопросов и демографических) на 30, 50 лет вперед, как это сделали китайцы. Заговорили и о кооперации, но не межотраслевой или межрегиональной – внутригосударственной, а завязанной опять-таки на всевозможных азиатских поставщиках. Конечно, можно использовать зарубежные ресурсы, но все же выгоднее опираться на свои.

Безусловно, в условиях глобализованного мира вопрос экономического развития дальневосточного региона приобретает особую актуальность, и наш Дальний Восток действительно может стать одним из мировых коммуникационных центров, что решит многие как внутренние, так и внешние проблемы страны, но идти к этой цели надо с умом.