«БРАТСКАЯ» РЕСПУБЛИКА – ОТ СЛОВА «БРАТКИ»



Интеграцией государств на постсоветском пространстве придётся заниматься нашим потомкам. У нынешней власти – получается неважно. Лучше – у коррумпированных служащих по обе стороны границы.


У меня немало близких и друзей, оказавшихся за рубежами Отечества после распада Союза «нерушимого республик свободных», которые, увы, не смогла «сплотить навеки Великая Русь»… Свободных не только от опеки «старшего брата», но и от обязательств по отношению к населению этих республик. Подчёркиваю, населению, а не гражданам, потому что граждане, в отличие от населения, обладают чувством собственного достоинства и более остро переживают последствия межгосударственного «развода». Особенно это чувствуется на границах бывшего СССР, когда остаёшься один на один с проблемами, которые нельзя решить телефонным звонком, обращением в «инстанции», газету, к друзьям или знакомым.

Государственная граница – это особые условия пребывания гражданина во времени и пространстве, ограниченном рамками чужого, не всегда дружественного законодательства. Несколько картинок из личного опыта.



Балалайка Страдивари



Впервые с пограничными «заморочками» мне пришлось познакомиться лет пятнадцать назад, когда с группой российских граждан я ехал автобусом в Германию. Границу с Беларусью пересекали в Бресте. Что бросилось в глаза на подъезде к границе – огромная очередь из легковушек, автобусов и грузовиков, которая раздваивалась у таможенного терминала. Автобусы и легковые машины выстраивались в одну колонну, грузовики – в другую. Процедура прохождения таможенного досмотра заняла несколько часов. Нас попросили покинуть автобус, вытащить вещи, задекларировать валюту и драгоценности. Самодеятельных артистов, ехавших с нами, заставили расчехлить музыкальные инструменты и… потребовали справки о том, что балалайки, домры и гармошки не являются произведениями великих мастеров. Потребовалось немало времени и нервных клеток, чтобы убедить таможенного «сябра» в том, что балалайки народного ансамбля «Соловушки» и близко не лежали с инструментами Гварнери и Страдивари. Литраж водки, которую традиционно везут «русо туристо» сосчитали и предложили на выбор: отдать таможенникам в качестве конфиската (!) либо на месте уничтожить (!). Пришлось «уничтожить», закусив крекерами…

Спустя лет пять гоню для себя из Германии подержанную автомашину с группой таких же, как я, искателей приключений. Во Франкфурте-на-Майне на границе с Польшей не пришлось даже из машины выходить. Опускаю стекло. Немец-пограничник мне: «Биттэ папир?» Я ему: «Биттэ шён!». Он глянул на меня, в паспорт, посмотрел бумаги на авто, шлёпнул печать, улыбнулся, изрёк: «Биттэ шён!, добавив: «Аллес гутэ!». Я ему: «Данке шён!», изобразил улыбку и, потрясённый, так газанул от него, что посшибал ограничительные пластиковые конусы, ввергнув пограничника в неописуемое изумление…

На границе Польши с Беларусью пришлось изумляться мне.



«Шприцевание» – универсальное средство перехода границы



Польшу проехали без приключений. Заплатив перед границей пять злотых за порчу экологии, мы ехали в сторону дружественной Беларуси. Время клонилось к вечеру. Километра за два до границы на лесной дороге упёрлись в хвост очереди из легковых авто. Встали. Тут же подскочили «чисто конкретные пацаны», собранные из интернациональной шпаны. На плохом русском предложили заплатить за скорость проезда к белорусской границе. Цена вопроса: 100 долларов США или 150 дойч-марок. Я все деньги вложил в покупку авто, оставив деньги только на бензин, поэтому не очень вежливо отказался от услуги. Мои товарищи – тоже. Один из братков намекнул, что близится ночь и гарантий сохранности наших автомобилей через несколько часов никто не даст. Очень хотелось есть, спать и вообще – в Россию.

Долго стояли. Почти стемнело. Послали двух «разведчиков» выяснить перспективы. Разведчики были офицерами милиции и робко надеялись на понимание польских коллег. Вернулись они быстро, матеря поездку, Польшу и её полицейских. Их стражи порядка дали понять нашим, что лучше договориться с братвой. Мне пришлось продать одному из членов нашей группы пару колёс в сборе, которые щедрый хозяин-немец оставил в багажнике купленного авто. Заплатили браткам. Началось наше продвижение вне очереди…

Две из шести наших машин братки отправили куда-то в начало. Вскоре дошла очередь и до меня. «Регулировщики», похожие на наших пацанов в жилетах на вокзальных площадях, поставили мою машину у обочины неподалёку от самодельного шлагбаума из берёзовой жерди, которая перекрывала лесную дорогу. По обе стороны стояли два вагончика. Один – с надписью «Кафе». Шлагбаум поднимали неспешно, пропуская по четыре-пять авто в час, в зависимости от поступления средств ожидающих. Технология проста, а потому – гениальна. Перед шлагбаумом в начале очереди стоят две легковушки с прицепами, занимая места для четырёх авто. По сигналу «бригадира» одна из них выезжает на обочину, уступая место заплатившим из конца очереди. Второй дежурный не трогается с места, не давая другим двигаться к границе. Это и называется «шприцевать» очередь. Проспавшая от усталости очередное продвижение водительница «четвёрки» с белорусскими номерами со слезами на глазах умоляла пропустить её к границе, пытаясь усовестить шпану, рассказывая, что везёт польские яблоки на продажу не от хорошей жизни. Ноль эмоций.

А между тем, за порядком у шлагбаума лениво наблюдал мобильный польский патруль, разъезжая на микроавтобусе вдоль очереди. Правда, он моментально испарился, когда к шлагбауму подъехал чёрный «Мерседес». Из машины вышел бритоголовый верзила. «Шестёрки», руководившие очередью, мигом впорхнули в двери «Кафе». Верзила вошёл в вагончик напротив. Минут через семь-восемь вышел с полным полиэтиленовым пакетом, сел в машину и уехал. В пакете могли быть старые газеты, очень важные документы или наши доллары с дойч-марками.

… Бригада выпорхнула из «Кафе». Нам подняли жердь, я пересёк неформальную границу Польши с Беларусью, направившись к государственной вместе с такими же транзитниками, «выпотрошенными» интернациональным рэкетом.



Мы – одной крови. Или ворон – ворону…



Процедура пересечения польско-белорусской государственной границы имела существенные отличия от германско-польской. Эти отличия мы почувствовали не только во время оформления документов, но и после. На первом же посту ДАИ (!) – вот уж Бог шельму метит, нас заставили снять приличные металлические транзитные номера, выданные в Германии, и купить картонные белорусские. И это ещё не всё. Даишник, продавший нам эти картонки, клятвенно заверил, что номера не обязательно крепить на штатные места. Достаточно поставить их за лобовое и заднее стекла. Здесь же к нам в компанию попросился парень из Мурманска, гнавший дизельный «Форд Скорпио».

Колонну повёл один из наших милиционеров, облачившись, на всякий случай, в форму. На следующем посту ДАИ нас остановили. Проверили документы. Милиционерам бумаги вернули. Ворон – ворону… Наши – попросили выкупить… Не прямо, естественно, а намёками. Мол, за то, что не закреплены транзитные номера на авто, придётся приехать в суд города Гродно платить штраф. А когда состоится суд – неизвестно. Мы стали выворачивать карманы – бесполезно. Затем я вспомнил, что в багажнике есть упаковка баночного пива. Вёз в подарок зятю. Мой товарищ – о бутылке российской водки, не выпитой за рубежами. Едва уломали рэкетиров в форме принять скромные подарки. Нам вернули права и отпустили. Мурманскому попутчику не повезло. Его оставили, обнаружив «проблемы» с номерами двигателя… В общем, нас просто «передали» из рук в руки с одного «ДАИльного» поста – другому.

Дальше поехали быстро, но аккуратно, учитывая страсть белорусских даишников к контролю скорости из кустов. Обнаруживать по ходу голодных стражей с радарами было приятно вдвойне. Во-первых, от того, что им не удавалось остановить нас за превышение скорости, а во-вторых, за то, что всё это было предсказуемым и очень похожим на нашу родную, советскую действительность.

P.S. Про ситуацию на границах с бывшими братскими республиками сегодня не поведал общественности только ленивый. Многокилометровые очереди из грузовиков, многочасовое стояние на границе привлекло внимание даже нашего правительства. Дай Бог, чтобы люди, ответственные за межгосударственные отношения, как можно быстрее взялись за решение этой проблемы. Там ведь не только миллионы долларов и евро достаются бандитским общакам и коррумпированным служащим. Там подрывается вера в справедливость нашего государственного устройства, вера в тех, кто эту власть призван осуществлять.