ИЛИ ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОГО ТУРИЗМА



Неподдельный интерес, который последнее время проявляют горожане к «дикому» туризму, позволяет говорить о некой второй волне увлечения таежной, речной и горной романтикой, захлестнувшей Россию. Первая волна была, как многие помнят, в 60-80-х годах прошлого века: альпинисты, водники, велосипедисты, спелеологи буквально не выбирались из походов. Билеты на поезда и самолеты были по карману многим, забраться куда-нибудь в горы Кавказа было не слишком опасно, и гаденькие томатные консервы «Завтрак туриста» обходились куда дешевле, чем сегодня. Новая эпоха внесла, конечно, свои коррективы в атмосферу пеших прогулок по природе, и консервы сейчас стоят несколько дороже, но важна суть.



А суть такова: все чаще граждане стали предпочитать турам в Афины и Стамбул рисковые маршруты по нашей заповедной сельской местности. Причем многие «новые дикие русские» даже не подозревают, что вторгаются в особую область с особыми законами, самые мягкие из которых звучат примерно так: «Каждая соринка – в желудке витаминка», «Баклан (турист-новичок – авт.), прилетевший поздно (к костру, на обед – авт.), пролетает мимо», «Микроб – зверь нежный, от грязи дохнет», «Вещь, отошедшая от хозяина на расстояние более 2-х метров, считается дикой и подлежит приручению», наконец, «Если тебя не нашли спасатели, тебя найдут археологи». Сурово.



Если комар попал в чай, значит, это уже суп



Но настоящих подвохов и испытаний новичок должен ждать, на самом деле, вовсе не со стороны примитивно-палаточного быта, погоды, диареи или кровососов, а со стороны наставников-инструкторов. Именно в инструкторов по туризму выродились многие романтики семидесятых. Опытные «таежные кони» вовсе не прочь иной раз ядовито поглумиться над изнеженными экскурсантами нового поколения, и тут надо держать ухо востро. Так к чему надо быть готовым горожанину, в первый раз решившему податься в пионеры-первопроходцы и с группой таких же «бакланов» ушедшему покорять высоту № 213 под Малой Пупырловкой?

Тут уместно привести пример из скромного личного опыта обозревателя «НВ». Путешествуя недавно в Краснодарском крае, по предгорьям Кавказа, наша группа, во главе, естественно, с «таежным конем»-инструктором, остановилась на ночевку. Палатки разбили прямо у туристической тропы, запалили костер, попили, попели, уснули. Утром инструктор разбудил всех вне себя от гнева.

- Озверели, обезьяны! – орал старый турист, потрясая кулаками. – Следом за нами другая группа идет, а вы кладете прямо на дороге!

Спорить было невозможно: посреди набитой тропы в ореоле рваной туалетной бумаги лежала большая рыжая куча.

- Кто? – свирепо повел допрос инструктор.

Дамы потупились, мужчины приняли независимый вид.

- Мне убирать? – вспыхнул ветеран – Ну так я сам определю, кто из вас нагадил!

Вожак решительно выхватил из рюкзака ложку и присел на корточки. Невозможно передать степень ужаса и омерзения, охватившего в этот момент всю нашу «бакланистую» группу. Девушки умоляюще закрыли лица ладонями, но инструктор был непреклонен. Зачерпнув щедрую порцию, он невозмутимо отправил ложку в рот. Почмокал, как бы распознавая «автора», и потянулся за второй. К этому моменту больше половины путешественников уже маялись желудками в ближайших кустах.

Конечно, кушал инструктор вовсе не «отходы производства». Старый лесной пень поднялся раньше всех, вывалил на дорогу банку кабачковой икры и разыграл убедительный спектакль. Реакция наших, особенно женских, организмов на зрелище оказалась настолько продолжительной, что группа еще два часа не могла выйти на маршрут.

Кроме экстраординарных случаев, вроде описанного, у туристов есть традиция «боевого крещения». Если любовно уложенный дома импортный рюкзак кажется невыносимо тяжелым, угловатым, и пот льется со лба «баклана» наподобие Ниагары, то хорошо бы «баклану» заглянуть на дно рюкзака: там вполне могут оказаться подкидыши – один или два кирпича. «Шутка», бывает, растягивается на несколько дней, до окончания похода. Или, например, заменят ложку на похожую, но с дыркой посередине. Злодеи-ветераны апеллируют к тому, что у туристов заведено друг на друга не обижаться. А еще не надо удивляться, если на дне котелка, после того как все варево уже прилежно съедено оголодавшими за день первопроходцами, обнаружатся чьи-нибудь прокипевшие носки. Сушатся-то они у котелка, бывает, падают. Бывает – добрая рука помогает упасть. Как говорится: «Если комар попал в чай, значит, это уже суп».



Пещерная нечисть



Совершенно особое чувство юмора у инструкторов по водному туризму. Новичок, впервые севший в байдарку или катамаран и заранее трепещущий от предвкушения встреч с речными перекатами, обязательно услышит, что его суденышко называется «Титаник» или «Курск-2». На реке Катунь, например, существует традиция привинчивать медные таблички к валунам, у которых когда-то по неосторожности погиб кто-либо из туристов или инструкторов. Понятно, за десятилетия таких «надгробий» вдоль маршрутов набралось немало. Сплав по Катуни на катарактах (достаточно безопасных катамаранах с надстройкой) – одно из главных развлечений туристов-дилетантов. За час катаракт с восемью пассажирами и инструктором спускается на пять километров по течению. Сплав продвигался бы гораздо быстрее, но через каждый километр инструктор подводит судно к очередному надводному камню, украшенному медной табличкой, и рассказывает, при каких кошмарных обстоятельствах здесь в таком-то году погиб несчастный отдыхающий. Потом обильно принимает на грудь. Через два часа, когда катамаран добирается до первой деревеньки с магазином, в поминках принимает участие весь растроганный и напуганный «пассажирский» состав катаракта, после чего необходимость в дальнейшем продвижении по реке просто отпадает.

Нередко в свои едкие забавы старые туристы вовлекают местное население. Известный случай: в нескольких километрах от крымского поселка Чернореченский есть пещерка, в которой уже более двадцати лет «робинзонствует» безобидный бомж по кличке Ежик. Входа в пещеру два: один труднодоступный, с крутого обрыва, второй – провал в кустах, рядом с туристической тропой.

- Грибники пару раз в мое «окно» проваливались, это было. Теперь – вообще беда. Сижу, значит, за столом, обедаю. Вдруг треск, визг – и прямо на стол что-то тяжеленное – бух! Баба на столе лежит. У меня-то зрение к полумраку привычное, а женщина со света ничего не видит. Наконец «прозрела», увидела меня, как завоет и брык со стола в обморок. Когда очнулась, снова в крик. Насилу объяснил, что я такой же человек, как она, а не какая-то нечисть. Говорит, шла в поход с туристами, инструктор ей и говорит: «Посмотри, Людочка, на том кустике ягодки…».



Не пьёшь? А надо!



Встречи с местным населением в российской глубинке не всегда проходят безболезненно для «диких туристов». Об этом надо помнить, особенно отправляясь наслаждаться роскошными пейзажами по малонаселенным местам Сибири, Алтая или Средней Азии.

Как рассказывал тот же оголтелый турист, Василий Примаков:

- Было дело, встретили нас на реке Чусовой двое на лошадях, с обрезами берданок, пьяные. Hас двое, их двое. Мой друг шел впереди меня и налетел на них первым. Увидели аборигены одиноко бредущего мужика с рюкзаком, проявили к нему интерес, подъехали и спрашивают: «Водка есть?» Друг говорит, как и положено в таких случаях: «Водки нет». Ее, родимой, и вправду у нас не было. Тогда мужички-землепашцы, после легкого разговора за жизнь, прыгают с коней и скидывают с плеч обрезы. Друг успел в эту минуту жену-детей вспомнить и со всеми проститься. Те, однако, говорят ему: «А вот у нас водка есть. Бросай рюкзак, пить будем». Тут он чуть все не испортил: «Я, говорит, не пью!» Мужики в трансе. В общем, дело было на грани конфликта к моему приходу. Аборигены навели на друга ружье, суют чарку – пей! – «Hе буду!» Я думал поначалу, что местные выпивку вымогают, а они в него, оказывается, пытались заливать. Конфликт был улажен, я за друга и за себя водки накатил, меня посадили на коня, повесили на грудь бинокль, дали в руки карабин, так и сфотографировали. Потом мужики предлагали переночевать у них. Накормить нас хотели.

Но это, скажем так, лирическое отступление. Разумеется, кроме подвохов от инструкторов и неприятностей от контактов с нетрезвыми сельчанами, «дикие» походы предоставляют горожанину также целую толпу самых разнообразных, эксклюзивных развлечений. В этом плане «таежные кони»-ветераны настоящие затейники. Не дадут в лесу от скуки умереть. Добровольно-принудительно, под всеобщий грохот смеха, путаясь в сетке и натыкаясь на подвешенные бревна и банки с водой, вам, возможно, придется гуськом ползти, преодолевая так называемую полосу препятствий. Потом скакать через ветви двух сросшихся деревьев, маршировать шеренгой – одна нога в ласте, а другая привязана к ноге соседа. Многим нравится.