ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ – ЧЕМ ОНА ГУБИТЕЛЬНА ДЛЯ РОССИИ



В 90-х годах прошлого века – когда все, как думалось, упивались свободой – в стройных рядах защитников прав человека звучали возгласы о якобы жестокости существовавшей тогда системы наказания малолетних преступников. Предлагалось ввести в их отношении так называемую ювенальную юстицию – специализированную систему ведения дел о правонарушениях, суда и наказания для несовершеннолетних. Некоторые из этих инициатив были приняты, однако после ухода Ельцина дебаты по этому поводу поутихли. По прошествии более чем 7 лет, накануне выборов, на поверхность дискуссия вокруг введения в России западной системы ювенальной юстиции разгорелась вновь. Редакция «Нашего Времени» попробовала разобраться в сути этого явления и возможных последствиях введения ювенальных судов.



Для этого в редакции был собран круглый стол, в котором приняли участие: профессор Академии управления МВД Маргарита СТУРОВА, обозреватель «Нашего Времени» Ирина МЕДВЕДЕВА, обозреватель «Нашего Времени» Татьяна ШИШОВА, корреспондент «Нашего Времени» Денис ГРАЧ, сотрудник епархиального отдела по связям с вооруженными силами и правоохранительными органами Владимирской епархии Михаил САФОНОВ, адвокат Лариса ПАВЛОВА, доцент Академии управления МВД Евгений РАБУНОВСКИЙ.



Шишова: На сегодняшний день ювенальная юстиция преподносится её сторонниками таким образом: должны быть созданы ювенальные суды, которые будут заниматься не только делами с участием несовершеннолетних подозреваемых, но и защищать права детей. Услышав такую формулировку, многие проникаются подобной идеей до глубины души.

Однако защита прав детей на таком уровне подрывает саму суть отношений родитель-дитя, где родитель вправе управлять действиями ребенка, вправе запрещать и наказывать. Более того, ювенальные суды – это лишь стержень, на который будут насаживаться новые идеи разобщения детей и родителей, такие как медико-педагогические психологические центры профилактики (МППЦП), в которых детей помимо всего прочего будут просвещать о том, какие они имеют права по отношению к родителям, и как они могут их отстоять в рамках ювенальной юстиции.

Все эти инициативы могут иметь серьезные политические последствия, так как большинство сторонников ювенальной юстиции непосредственно связаны с различными фондами и международными организациями.



Стурова: Да, действительно, ювенальная юстиция не ограничится введением ювенальных судов. Тем более, в таких нет необходимости, ведь в России процессами над несовершеннолетними и так занимаются специально подготовленные опытные судьи, знающие специфику подростковой преступности и осознающие, какое наказание и за какое преступление исправит ребенка, а не испортит.

А создание профилактических центров способно лишь усугубить ситуацию. Заигрывания с детьми уголовно наказуемого возраста ни к чему хорошему не приведут. Их просто убедят в собственной невинности, перекладывая всю ответственность на воспитательный процесс.

А наказание есть метод воспитания! Необходимо понимать, что безграничная свобода, привитая в столь юном возрасте, столкнет наше общество в бездну вседозволенности. Наказание применять необходимо, другой вопрос – какое наказание за какой проступок.

Основной тезис сторонников ювенальной юстиции состоит в том, что детей после осуждения помещают в колонии, которые совершенно не приспособлены к содержанию детей. Там над ними всячески издевается персонал, есть и своего рода дедовщина. Детей надо от этого оградить. Учреждения должны быть воспитательными.

Однако российский опыт пенитенциарных учреждений совсем не так ужасен, как его представляют правозащитники, да и гораздо эффективнее предлагаемых «санаториев для малолетних преступников». Обязательный труд, обучение, религиозное просвещение и обязательная любовь к детям – Макаренко повторил то же, что было разработано и успешно применялось в детских исправительных учреждениях братьев Рукавишниковых еще в XIX веке. Сегодня в России есть свои новые Макаренко: Александр Петрынин из Хабаровска создал свой центр по работе с детьми с девиантным поведением, где отбывают срок осужденные несовершеннолетние края. Это не тюрьма – это заведение, в котором Петрынин перевоспитывает детей и их родителей, постоянно приглашая их трудиться и учиться бок о бок со своими чадами. Он также использует огромные резервы Русской православной церкви.

Ювенальная юстиция, напротив, пытается всячески противопоставить детей и родителей, подрывая истинность заповеди «чти отца своего и матерь свою», а где подорвана одна заповедь, там и все остальные.



Медведева: Хотела задать вопрос по наказаниям. Сторонники ювенальной юстиции говорят, что детей нельзя отправлять в места лишения свободы. Мне кажется, что когда несовершеннолетний совершает убийство, мера наказания должна быть адекватной!



Стурова: Да, мера наказания должна быть адекватной и при этом сочетаться с воспитательным процессом.

В России, в детских колониях, дети при всем при том не сидят в железных клетках, свободно перемещаются по территории колонии, выезжают на полевые работы и экскурсии. Однако сторонники ювенальной юстиции зачастую не совсем хорошо об этом осведомлены и ориентируются, в первую очередь, на американскую систему наказания. А там работают совершенно другие, гораздо более жесткие и менее эффективные принципы. Это видно и из статистики. В России среди отбывших срок в детской колонии подростков рецидив случается лишь у 25% подростков (а в колониях Вологодской области – 18%). В США рецидив происходит в 80% случаев. Вот где реально существует школа криминала.



Медведева: Не так давно я посещала колонию для особо опасных несовершеннолетних преступников под Можайском. Я уже давно не встречала такого хорошего воспитания, поведения, таких отношений между персоналом и заключенными. Достраивается церковь. Здесь дети работают, получают образование, воспитание. Я подумала: надо же, хоть где-то еще не разрушена воспитательная система.



Стурова: И таких колоний большинство. Есть проблемные места, но это лишь вопрос подбора персонала, а не изменения всей системы. В большинстве случаев дети реально чувствуют заботу

А в существующих центрах развития семьи не учат воспитанию детей, наоборот, учат, как можно детей избегать, учат пользоваться противозачаточными средствами. Это с нашей-то демографической ситуацией!

А чему научат в этих центрах детей которые все-таки появились на свет? Мы знаем, что под видом образования там подают растлевающую информацию о сексе и насилии, двух завязанных на животной страсти ипостасях. Растление состоит в том, что в седьмом классе ребенку просто рано знать о том, как выглядят половые органы друзей противоположного пола, как правильно совокупляться и что такое изнасилование. Ведь ребенок практически все воспринимает как руководство к действию.

Есть и другая опасность. Когда детям с горшкового возраста рассказывают о том, что они могут подать в суд а родителей, наказать их, психика ребенка нарушается. Родители перестают быть авторитетами. Складываются порочные стереотипы семьи, разрушаются представления об иерархии. У детей есть чувство уважения, трепета перед родителями, будет чувство превосходства – посажу!

Сторонники ювенальной юстиции говорят о том, что суды будут защищать детей, которых родители спаивают, сажают на наркотики, избивают, гонят на панель! Но как раз такие забитые дети зачастую боятся жаловаться на родителей.

Одна моя знакомая, живущая в США, утверждает: ювенальная юстиция - один из кругов ада! Была воспитанная дочка, но под давлением этих центров стала жаловаться на родителей. Только потому, что родители не пускали её, ещё такую маленькую и несмышлёную на дискотеку, где она может попробовать алкоголь, наркотики или оказаться жертвой похоти старших. А родители, как оказалось, попирают право дочки на отдых!

Особенно тяжко придётся родителям истинно православным, которых, к счастью, всё больше и больше. У таких родителей будет больше запретов, ибо они более чутко и внимательно следят за воспитанием чада. Именно такие родители будут подвергаться репрессиям. А дети из «группы риска» не будут бояться колонии, у них не будет страха наказания. Велик процент детей с повышенной агрессией, совершающих убийства без мотивации. Таких убийств станет больше, пропадёт сильнейший барьер страха!

Все это, по сути, механизм сожжения мостов между поколениями, следовательно, разрушения традиций. Это также уничтожение населения, а значит и всей страны!



Шишова: Опыт западных стран дает нам много интересного. Сторонники ювенальной юстиции на страницах «Учительской газеты» описывали ситуацию. мать ругалась на дочь, та начала дерзить, мать стукнула её, не избила, просто стукнула. Дочь подала в суд, мать признали виновной! Выход? Позволить ребенку жить, как он хочет? Дать возможность всем, кто к этому стремится растлить детей? Мы же откроем двери гомосексуализму и наркомании в детские души.

И к чему такая секретность в центрах планирования семьи, где детей предупреждают, чтобы они ни в коем случае никому не говорили, чем они там занимаются, какую информацию получают?



Стурова: В современном цивилизованном мире осталась одна Россия, которая этому разложению хоть как-то сопротивляется, сопротивляется приведению мира к общему знаменателю – разрушению нравственности!



Медведева: Да, глобализация – неизбежна, но все представляют её как-то абстрактно. Кажется, что это будет экономическая глобализация, отмена границ. Но ведь это будет и отмена укладов, отмена национальных традиций.

Мировое правительство, об этом говорится уже очень давно. А ювенальная юстиция – отличный механизм опустошения территории для последующего насаждения власти этого мирового правительства. Почему опустошение территории? Очень просто: дети, не получившие воспитания, вряд ли сами смогут стать нормальными отцами и Матеями, когда вокруг столько соблазнов. А у родителей складывается образ ребенка-доносчика. Люди просто не станут роать врага, малыша-тирана!



Шишова: Олег Зыков, ярый сторонник ювенальной юстиции, не устает повторять, что всегда, когда ребенок совершает преступление, виноваты в этом взрослые. Таким образом, у ребенка с малых лет пропадает само по себе чувство вины, которое вряд ли уже возродится во взрослой жизни.

Что касается политических последствий применения ювенальной юстиции в России, следует отметить вот что. Вся эта риторика свободы, вседозволенности, создает возможность для рекрутирования в «оранжевые» ряды подростков и молодежи. В ряды «маршей несогласных» будет вставать всё больше несовершеннолетних ребят и девчёнок, накачанных непонятно чем, настроенных против взрослых. А милиция не будет иметь право применять к ним силовые меры, даже в случае агрессивных действий. Неплохой механизм, неоднократно опробованный на улицах и площадях Восточной Европы.

А недавно было объявлено, что в московских школах введут омбудсменов по правам ребенка. Омбудсмен будет неподвластен школьной администрации, это независимый институт гражданского общества. Ученики смогут рассказывать им о том, как нарушаются их права в школе, а они на основании этих вот рассказов смогут передавать дела в суды. Это фактическая власть над школьной администрацией, финансируемая пресловутыми западными правозащитными фондами. Кроме того, омбудсмен будет собирать и на учеников и, как следствие доносов, на учителей досье частного характера. А по сути – компромат! А это уже механизм влияния. И кто пойдет им жаловаться? Скорее всего, потенциальные бунтари из числа старшеклассников, а не несправедливо обиженные прилежные ученики (это будет скорее исключением). Таким образом, будут вербоваться кадры для «выхода на площадь».



Грач: Но почему же сама по себе ювенальная юстиция опасна для России? Может быть, проблема в слабости и неорганизованности исполнительной власти? Проще проконтролировать существующие запреты. Например, следить за тем, чтобы не пускали в ночные клубы тех, кому нет 18?



Павлова: К сожалению, общество до конца не осознает, что мы уже достигли критической точки. Рухнет всё, самобытная Россия останется в прошлом. Уже подрастает целое поколение, ни коим образом не отвечающее установкам российского воспитания. Подходит к концу формирование правовых норм воспитания другого человека. Значимость образования упала на самое дно иерархии социальных институтов, происходит неуклонное отторжение детей от родителей. Полностью вывести детей из-под влияния родителей, оставив за ними функции содержания, и напрочь лишив их возможностей для воспитания – вот главная цель введения ювенальной юстиции.

А в концепции российского образования вопрос о функции школы в воспитательном процессе ограничивается лишь словами о том, что оно должно идти в духе гуманизма, высшей материалистической философии, ценности индивида, индивидуализме. А введение пресловутого ЕГЭ – механизм разрушения образовательной составляющей, так как под новую систему создаются новые учебники, более половины которых признаются не то что неэффективными, вредными для детей, для их психики.

Всё та же современная школа направляет детей на лекции в так называемые «молодежные консультации». Там висят плакаты с изображениями гениталий, проводятся лекции о гомосексуализме, абортах, онанизме. А чем позже об этом дети узнают, тем лучше.

Органы ювенальной юстиции получат всю полноту прав над несовершеннолетними и контроль на родителями. Если родители начнут детям запрещать посещать эти консультации (где их детишек откровенно развращают), они будут наказаны, причем оправданно с точки зрения права.



Шишова: Да, и этому есть подтверждения и в западной практике. В Германии родители, верующие католики, не отпускали дочь на занятия по сексуальному воспитанию. За это их лишили родительских прав, мотив – ограничение права на образование.

Девочка в отсутствие родителей, не понимая, как такое могло произойти (хотя сначала она и сама ополчилась на родителей) начала в буквальном смысле сходить с ума. И таких примеров масса.



Рабуновский: Я как представитель органов внутренних дел хочу отметить вот что. Нужно, чтобы с детьми, в рамках профилактики, раскрытия и наказания подростковых преступлений, работали в первую очередь специалисты по детям, а не по правозащитной деятельности.

В СССР была специализация на очень высоком уровне. Школа, ЖЭК, дома пионеров, пионерская и комсомольская организации. Существовал даже институт общественных воспитателей. В милиции были специальные, хорошо организованные и подготовленные отделы по делам несовершеннолетних, «детские комнаты» милиции. Комиссии по координации работы всех этих органов существовали на всех уровнях власти – от поселкового, до Совета министров.

А сейчас делается всё, что бы вбить клин между ребёнком и тем, кто пытается сделать из него себе подобного, лучше, чем он сам. А система МВД сегодня занимается лишь расследованием подростковых правонарушений, с тех пор как министр внутренних дел Федорчук совершил глобальную в этом отношении ошибку, выведя из следственных органов профилактику.

К вопросу о наказании малолетних преступников. Необходимо понимать, что полезность наказания состоит не в строгости (которая порой бывает завышена), а в его неизбежности, против чего так борется ювенальная юстиция.