ЗАЧЕМ ОБЪЕДИНЯЮТСЯ «ЛЕВЫЕ» РАДИКАЛЫ И «ПРАВЫЕ» ЛИБЕРАЛЫ



С весны 2005 года, после «оранжевой» революции на Украине, на политической сцене России стал разыгрываться новый сценарий. В символических уличных демонстрациях против власти стали смыкаться право-либеральные и лево-радикальные группы. Вот репортаж о демонстрации в Петербурге (2005 год): «Объединились те, кого доселе считали несоединимыми. Вместе, под ярким многоцветьем флагов, шли молодые люди из «Яблока» и НБП, анархисты и коммунисты, предприниматели и пенсионеры».



Это явление наблюдается и на собраниях «Другой России», и в «Маршах несогласных». Поскольку либералы-западники за 90-е годы совершенно утратили авторитет в массе населения, от участия левых в этом альянсе многое зависит – именно они несут лозунги тех протестов, которые обеспечивают демонстрациям хотя бы минимальное сочувствие улицы. Ситуация здесь изменчива, однако важна не только выработанная на закрытых совещаниях и переговорах конъюнктурная позиция, но и само видение проблемы у лидеров и участников разных движений, их логика в обсуждении той угрозы для государственности России, которую создают «оранжевые».



«Против мрачных мертвецов»



Если позиция либеральных политиков в борьбе с «режимом Путина» ясна и логична, то намерения левых и националистических организаций – продукт постмодерна, вне логики и программ. Вот, на левом интернет-сайте pravda.info выложена статья о том, что «на этапе революционной борьбы, когда будут решаться общедемократические задачи, российские левые должны консолидироваться со всеми оппозиционными силами, в том числе и с экс-премьером Михаилом Касьяновым».

Этап какой революционной борьбы мы переживаем? Какова программа Касьянова? Каковы основания для того, чтобы левым заключать с ним не просто союз, но даже «консолидироваться»? Основания смехотворные: «Его аппарат состоял из профессионалов с преимущественно левыми взглядами. Здесь достаточно упомянуть главного экономического советника Касьянова, знаменитого Михаила Делягина».

Вот радикальные левые – национал-большевики. «Оранжевая» доктрина не вяжется ни с одним словом их самоназвания, но нацболы в восторге от революции. В заявлении НБП говорилось: «Мы приветствуем неожиданный, но исключительно взрывчатый союз украинских демократов и либералов с националистами. Так держать, товарищи! Против мрачных мертвецов Кучмы и Януковича. Мы приветствуем под оранжевым знаменем начавшуюся украинскую революцию живых против мертвых. Ваш пример вдохновляет нас».

Нацболов хвалили те, кто должен быть их заклятыми врагами. «Никого значительнее нацболов сейчас я не вижу, хотя во многом и не разделяю их идеологии. Но сегодня они являются наиболее опасной, а следовательно, с моей точки зрения, полезной в противостоянии существующему режиму силой», - заявил Б. Березовский.

Делегация молодежного «Яблока» выезжала на Украину и участвовала в акциях на Майдане, потом и в России стала ядром «оранжевых». Этих молодых либералов, в гроб сходя, благословил А.Н. Яковлев. В одном из последних интервью «Независимой газете» он сказал: «Я знаю молодежную организацию «Яблока» - мне многие ребята там нравятся. Это люди с состоявшимися демократическими взглядами, желающие что-то понять». Вот высшая похвала архитектора перестройки – «желают что-то понять». Это у него называется «состоявшиеся демократические взгляды».



Человек с улицы



Чем всегда брала левая мысль и почему она считалась и в России, и на Западе необходимой частью общественной мысли в целом? Она брала тем, что умела выделить главное противоречие эпохи, без карикатуры, изложить интересы сторон и дать верную карту расстановки сил. При этом, как правило, левая мысль была на стороне обездоленного и угнетенного большинства, но ее анализ становился национальным или мировым достоянием. Что же сегодня? Куда все это пропало? Левые ругают Чубайса, возмущаются отменой льгот пенсионерам, но за этими деревьями не видно леса главных противоречий.

Не видно даже тех угроз для России и её народа, которые уже созрели и вот-вот начнут взрываться. Понятно, почему молчит власть, неспособная эти угрозы отвести. Понятно, почему молчат Чубайс и Каспаров, которые эти угрозы реализуют. Но как понимать молчание левых? Первая причина, что приходит на ум – кризис левой методологии. Не видят противоречий, не могут назвать их движущие силы.

Даже идеологи КПРФ, в большей степени сохранившие унаследованную от советского времени дисциплину рассуждений, повергнуты «оранжевым» спектаклем в смущение. Руководители близкого к партии Центра исследований политической культуры России С. Васильцов и его заместитель С. Обухов пишут: «Коммунисты ни в коем случае не должны уходить с улиц. В любом городе и селе есть масса «больных» проблем, коммунисты призваны стать во главе их решения... Любое массовое движение всегда действует по своей собственной, вполне определенной, логике. Партии необходим особый, соответствующий моменту, язык: ёмкий, краткий, образный и близкий для человека улицы».

Что же, от категорий классовой борьбы КПРФ отходит и предлагает нового социального субъекта - человека улицы? Это прямо-таки скачок в царство свободы. На каком же языке будут с ним говорить коммунисты ХХI века? Что это за особый язык: «ёмкий, краткий, образный и близкий для человека улицы»? Судя по всему, это язык матерный (как выражались герои Лескова, «материальный»). Таков теперь исторический материализм.



Кого бить?



По мнению аналитиков КПРФ, любое массовое движение всегда действует по своей собственной логике. Зачем же тогда коммунистам оставаться на улице? Чтобы перенять логику «человека улицы»? Похоже, что с такой логикой КПРФ не сможет определить свою позицию в момент «оранжевой» революции – как не смогла ее определить для себя компартия Украины.

Примечательно противоречивое рассуждение одного из руководителей КПРФ А. Фролова: «Сегодня в широком ходу версия о том, что акции протеста левопатриотической оппозиции льют воду на мельницу импортируемой с Запада «оранжевой революции», цель которой — окончательно разрушить Россию. И хотя я полагаю, что запущена эта версия не без стараний путинских пропагандистских служб, тем не менее отвергать ее с порога никак нельзя... Что же показывает практика? Мощный митинг КПРФ прошел в Уфе отдельно от акции «оранжевых». С его трибуны было четко сказано: «Мы все очевидцы того, что происходило под «оранжевыми» знаменами в Грузии и на Украине, кто финансировал «оранжевых» и кто сейчас в правительстве этих стран. Это ставленники Америки. Мы родились и присягали красному знамени и верны будем ему до конца жизни. КПРФ не входила ни в какой блок «оранжевых» и «голубых». Коммунисты всегда были верны своему народу и своей Родине и всегда в бой шли первыми». Затем протестанты двинулись к Дому республики, где соединились с участниками «оранжевого митинга» и приняли участие в пикетировании».

Так что же показала практика? Митинг КПРФ разоблачает «оранжевых» как ставленников Америки. Заявляется, что «коммунисты всегда в бой шли первыми». Казалось бы, они должны были пойти в бой именно против ставленников Америки, против «оранжевых». Нет, они «соединились с участниками оранжевого митинга и приняли участие в пикетировании». Тут есть признаки поражения логики.

Фролов считает, что надо «врозь идти, вместе бить». С кем врозь, кого бить? Вопрос простой: если власти («путинскому клану») будут угрожать «американские ставленники», то в чем классовый интерес российских рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции? В том, чтобы «вместе со ставленниками» покрепче ударить власть? Или «вместе с властью» покрепче ударить «оранжевых ставленников»? Ответа нет, хотя, похоже, партийные массы предпочли бы сначала побить «ставленников».

Один из левых идеологов «новой волны» пишет: «В условиях, когда главной политической угрозой стала прямая фашистская диктатура, началось сближение всех противников фашистского режима из обоих антагонистических лагерей – коммунистического и «демократического»... На наших глазах формируется единый фронт противников фашистской административной вертикали от «комитета 2008» и сторонников Хакамады до анпиловцев и лимоновцев включительно».

Итак, главной политической угрозой он считает фашистскую диктатуру. Казалось бы, «оранжевая» революция, свергающая эту «диктатуру», должна рассматриваться как благо, устраняющее главную угрозу. Но вот вывод: «[Образование единого антифашистского фронта] несет в себе огромные риски и угрозы, как для Компартии, так и для России в целом. Фактически в России начал реализовываться «оранжевый» сценарий, уже обкатанный и отрепетированный на Украине… Не слишком ли велика цена за временный и неустойчивый альянс с заведомо классово и социально враждебной силой?»

Как это понять? Ведь «оранжевый» сценарий, хотя и несет риски и угрозы, все же есть угроза низшего уровня по сравнению с главной. Нельзя же в условиях войны с фашистской диктатурой отовсюду получать одни удовольствия. Классовый анализ, даже сдобренный ругательствами, ведет к нарушению логики. Какая, к черту, фашистская диктатура? Совсем забыли азы истории - или лавры Швыдкого с его пугалом «русского фашизма» уязвили самолюбие?

В целом, мышление наших «левых» пока что ограничено рамками истмата. Самые ортодоксальные марксисты благосклонно отнеслись к «оранжевой» революции, видя в ней подъем политической активности трудящихся. По мнению А. Бузгалина, «Майдан стал не просто массовой общедемократической акцией гражданского неповиновения. Он стал прообразом мирной народно-демократической (антиолигархической) революции, столь необходимой народам Украины». Какая близорукость! Майдан был инструментом для достижения цели, не имеющей ничего общего с «народно-демократической революцией». Чтобы не увидеть этого, надо было иметь на глазах не фильтр, а шоры.

О правых не говорим, это разумные враги России, к тому же подключенные к интеллекту Запада. Беда в том, что левые не нашли языка, на котором можно верно описать главные угрозы нашему бытию, порождаемые нынешним кризисом. Марксистские понятия скользят мимо, не выражают той беды, которую интуитивно чувствуют люди. Тот альянс, который в 1991 году добился ликвидации СССР, начал новую операцию в бывших советских республиках. Одна из целей – пресечь попытки к восстановлению хозяйственных и культурных связей. На наших глазах проведена замена властных группировок в Грузии и на Украине. И это была не косметическая замена, а радикальный поворот с усилением антироссийских установок новой власти. Недаром эти акции получили название «революций». Никакого отношения к классовой борьбе они не имеют, никаких социальных противоречий не разрешают, но ведь и противоречия, и борьба бывают не только классовыми.

И в среде левых идет расщепление – возникли левые «постмодерна», вечная оппозиция, не просто культурно чуждая, но даже враждебная левизне труженика, его социальным требованиям справедливости, законности, благополучия для всей страны. Это наследники не Октября 1917 года, а парижского «Красного мая» 1968 года и перестройки. Им противна Россия – «тысячелетняя раба».

Да, к ним тянется часть молодежи, как она тянулась и к Горбачёву, а потом к Ельцину. Корень этого – в мировом кризисе индустриальной цивилизации, которая оставляет обездоленными и духовно измученными большую часть городских жителей. Запад сдабривает их участь разного рода жвачками, а в России на это нет денег и знаний. С конца 80-х годов эта часть обездоленных была мобилизована для бунта против советского строя. Сегодня следующее поколение – для бунта против режима Путина. Это – наша социальная драма, глубокое недовольство молодежи «канализируют» на ложный образ врага, и ее бунтарство не чревато ни социальной революцией, ни демократизацией, ни духовным обновлением.



Шансы «оранжевых»



Как же нам разобраться в этой ситуации, не наплодить новых врагов? Россия сейчас – арена противоборствующих сил, она подвижна, в ней мало порядка и много хаоса. И пока эти силы не обретут четкую мировоззренческую структуру, надо отказаться от определения главных сил как правых и левых. Лучше поставить вопрос так: какова «карта» расколотой России, как меняется расстановка сил и их «окраска»?

Понятия «правые» и «левые» привнесены к нам давно и издалека, смысл их уже на наших глазах не раз сменился. Исторически левые – те, кто подрывает порядок и сеет хаос. Правые – партия порядка. Когда левые за социальную справедливость, а когда за свободу наживы – зависит от того порядка, который они ломают. Если на дворе капитализм, они за трудящихся, если советский строй – они за буржуа. Люди запутались, коммунисты даже говорят, что они левые, но дело их правое.

Зачем же нам сейчас рассуждать в понятиях «правые-левые»? Больше пользы от «карты», полюса которой – фундаментальные ценности. Огрубляя, можно сказать, что население России разделилось на две части (не говорим о тех, кого реформа сбросила в бедствие и на время парализовала их гражданское чувство). Цель одних – переделать Россию в зону «нового порядка», пусть на задворках Запада, с потерей своей культуры и даже большинства населения, неспособного перенести такую реформацию. Цель вторых – отвести от России эту угрозу, а затем договориться о приемлемом жизнеустройстве.

Внутри этой второй части общества есть шанс компромисса, но с первой частью – нет. Можно назвать первую силу антинациональной, ибо ее цель – сменить саму матрицу, на которой воспроизводится народ России. Вторая сила старается уберечь культурно-исторический тип народа. Это в интересах большинства – и русских, и других народов России. В составе обеих этих сил есть и правые, и левые. Антикоммунист Каспаров обнимается с «большевиком» Лимоновым, Зюганов цитирует антисоветчика Ильина. Союзы это непрочные, но таковы свойства хаоса.

Понятно, что исход этой холодной гражданской войны решает не численность «живой силы», а вся система боевых средств. «Вестернизаторы» оснащены лучше, за ними – деньги, СМИ, поддержка «мирового сообщества». Их утопия ясна, миф Запада добротен, шкурные мотивы эффективны. Но главный ресурс антинациональных сил – внутренняя слабость «национального» лагеря. Набирает силу противоречие между двумя течениями национализма – гражданским и этническим. Первое стремится вернуть Россию на имперский путь, вновь собрать «семью народов» вокруг русского ядра, второе – снизить статус России до национального государства европейского типа. Расхождения принципиальны.

Сегодня равновесие неустойчиво. «Оранжевые» принимаются плохо, наверное, готовят другой сценарий, но сильных идей пока не видно. В перспективе, думаю, шансы «оранжевых» будут уменьшаться. Сходит с арены восторженная антисоветская интеллигенция, а «дети страшных лет России» за «оранжевыми» не пойдут, достаточно их повидали.

Национальные силы понемногу укрепляются. Чем быстрее и добротнее будет построена платформа, на которой они смогут договориться, тем меньше будет риск «оранжевых» проектов по каким-то новым сценариям. Тем больше шансов так укрепить нынешнюю политическую систему, что сидящая на двух стульях правящая верхушка будет без катастрофы перетянута на «нашу» сторону. Тогда не понадобятся ни «оранжевая», ни «антиоранжевая» революции.

Но о платформе левых национальных сил надо говорить особо. Проблема стыковки социального и национального требует новых подходов.