ЦЫГАНЕ ТЕРЯЮТ НАВЫКИ КОНОКРАДСТВА



Среди цыган, исповедующих христианство, ходит такая легенда: когда Иисуса Христа распинали на кресте, на Голгофе находился один цыган. Он своровал гвоздь, и поэтому ноги Спасителя прибили лишь одним гвоздем. Якобы Христос, видя такое дело, сказал: «Ну, люди, воруйте...»



Вот с тех пор цыгане и воруют, причем наибольших высот они достигли в искусстве конокрадства. Их соплеменник Яшка из «Неуловимых мстителей» пел: «На семь замков запирай вороного, выкраду вместе с замками!». Журнал «Вестник полиции» в начале прошлого века писал: «Цыгане кочуют от села к селу, от уезда к уезду таборами и всегда оставляют о себе у жителей неприятные воспоминания. Обыкновенно через небольшой промежуток времени из села или деревни, около которой устраивались цыгане, исчезают две-три лучшие лошади, разыскать которых почти никогда не удается». Хотя и русские отметились на этом поприще. Конокрадом в молодые годы был Григорий Распутин, простой сибирский мужик неукротимого нрава, неведомо как сделавший головокружительную карьеру. За воровство его не раз били, даже отдали под суд. Распутин и бежал-то из родных мест в Петербург, спасаясь от гнева односельчан.



Братьям – позор, сестре – почёт



Одно время, с тракторизацией деревни, бизнес на ворованых лошадях практически сошел на нет. Но сегодня, когда поголовье гривастых непарнокопытных в сельских регионах России выросло, лошадей снова воруют. В основном, опять-таки цыгане. Хотя, как убедился корреспондент «Нашего времени», это кочевое племя успело здорово растерять свои таланты на асфальтовых дорогах XX-XXI века. Судите сами.

С цыганкой Ноты я познакомился в городской больнице, где эта юная (по русским меркам) особа лежала со сложным переломом ноги. Ноты, вообще-то, значит Наташа. Оказывается, каждое русское имя имеет свой цыганский аналог: Василий это Лоцы, Владимир – Миклоулис, Александр – Шани, Людмила – Любо, Ольга – Олго. Ну а ухарское цыганское – «Эх, чавелла!» не что иное, как «Ох, девушка!». Так вот, ногу Наташа сломала как раз во время экспроприации коня из конюшни одного из волжских санаториев. Взяться за эту явно не дамскую работенку ее заставил позор двух родных братьев. Ну и собственный авантюризм тоже.

- Конину надо уметь поджаривать на сковородке – тогда получается очень вкусно, – просветила меня Наташа, – а основную часть туши по сходной цене обычно покупают заготовители. Сейчас, когда много частных мясокомбинатов, желающих приобрести туши ворованых лошадей хоть отбавляй. Однако нам в тот раз хороший конь нужен был на развод: братья присмотрели в санатории двух рысаков для наших таборных кобылок Анивы и Зденки.

По словам цыганки, ее родственники подкараулили в пансионате замечательных породистых лошадей – чистокровных орловских рысаков, на которых, как мешки с отрубями, раскатывали отдыхающие. Применительно к лошадям цыгане не употребляют слова «украсть»: в данном случае говориться «увести». Уводят лошадей по отточенной веками цыганской схеме. Вначале высылают разведчиков, которые должны выяснить количество сторожей и собак, что из себя представляет сама конюшня: жеребцы там стоят или кобылицы, состояние замков.

И вот братья Ноты, Максим и Грубиян (имя такое! – авт.), за двое суток слежки установили, что охраняют коней ночью два конюха, которые имеют обыкновение за полночь и до самого утра пялиться в телевизор. Помимо этого, конюшню сторожат два свирепых волкодава. А замки на дверях можно свернуть одним ногтем.

Коней решили уводить той же ночью. После того, как рысаки сослужат табору «мужскую службу» – обгуляют кобылок, их должны были потаенными тропами отогнать в Казахстан. Ну а казахская степь – это как тот свет: оттуда возврата нет.

Все шло как нельзя хорошо. Конюхи смотрели телевизор, а волкодавам Грубиян швырнул два полых коровьих рога, набитых обрезками мяса и мелкими костями. Цыганская практика: получив такой подарок, любая собака на свете моментально забывает о своем собачьем долге. Замки сломали, но далее начался бардак, да такой, что уважающий себя цыган по идее должен был бы от позора тут же на конюшне и удавиться.



Геройство и калым



Ноты заулыбалась:

- Цыганка знает, как сделать так, чтобы иголка или монета в руках почернели, вроде бы от сглаза. Это что бы прохожих дурачить, – девушка разоткровенничалась. – Пальцы купоросом натираются. Так и цыган-конокрад знает заветное лошадиное слово. Лошадь, услышав его, даст себя взнуздать и оседлать, и пойдет за конокрадом в любую даль – хоть в Африку пешком. Братья шептали-шептали санаторским коням свои заклятья – а те их не понимают! Начали ржать, на дыбы подниматься, разбудили козла, который там же в конюшне ночевал. Козел бодается, кони бьются, сторожа с ружьями бегут… Как Максим с Грубияном ноги унесли, и сами не помнят. Наверное, бэнг, цыганский черт, помог.

Пришли они в табор, ругаются, плюются, а мы с девчонками как раз сидели у костра и рассуждали о своей доле: «У наших мужиков власти в семье больше. Их сила – в кулаке, а наша только в языке. Да и что цыгана держит? Сел на коня или в машину и уехал. Может, на день, а может – навсегда. Украдет себе другую жену и будет с ней жить, пока не надоест. А мы детей растим и надеемся, что когда-нибудь вольный цыган вернется». «Сами виноваты, – говорю я. – Нельзя мужчине слабость свою показывать. В чем их удаль – в мастерстве коней красть? Они и этого не могут. Зато я смогу!».

Ноты тут же поднялась от костра, прокралась в санаторий. Там царил переполох, и, одновременно, некоторый пофигизм и облегчение. Сторожа были уверены, что конокрады не вернутся. Рысаков вывели из конюшни, за ними никто не присматривал – мужики, наверное, отзванивались в милицию и дирекцию пансионата. Девчонка вскочила на крайнего коня и погнала его к посадкам.

- Долетела до табора быстро, как на мотоцикле, но конь пугливый оказался, шарахнулся от костра, я упала и вот – сломала ногу.

- Послушай, Наташа, а мужчины в таборе не наказали тебя за «инициативу»?

- Конечно, чавелл обучают цыганским танцам, гаданиям на руке, ну и, разумеется, работе по дому, воспитанию младших братьев и сестричек. Коней красть – это дерзость. Но братьям и отцу понравилось. Все узнали о моем «геройстве» – теперь родственники смогут взять за меня очень большой калым, когда выдадут замуж. А украденного мной коня держали несколько дней с кобылами, сколько потребовалось, а потом снова отогнали к пансионату. «Засвеченный» он – не перепродашь. Даже в Казахстан.

Вот так, на моих глазах и рухнул один незыблемых для человечества столпов – уверенность в том, что цыгане ловко умеют красть лошадей. Осталось усомниться в бесшабашной русской удали, бескорыстном грузинском гостеприимстве и достоинствах американского фаст-фуда, и все – ничего бесспорного на земле не останется.

Кстати, недавно под Воронежем цыганские подростки попытались украсть спортивных жеребцов. Смогли вывести лошадей из конюшни, сели на них и направились прочь. Спортивные лошади решили, что с них вполне достаточно дневных тренировок, еще ночные выдумали! Вот шиш вам! Вскоре трое конокрадов посыпались на землю, как горох из рваного кулька. Причем одна из лошадей своего незадачливого похитителя достала копытами в воздухе и сломала ему челюсть.