ЧТО ТАКОЕ РОССИЙСКАЯ ПРАВОЗАЩИТНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ



Некоторые общественные деятели, имеющие российский паспорт и называющие себя правозащитниками, за последнее время провели ряд насыщенных встреч с лидерами западных государств. Пообщаться со столь приятными людьми пришлось президенту Франции Николя Саркози и госсекретарю США Кондолизе Райс. В частности, правозащитники говорили о том, что у них не получается диалога с властями России. Между тем, не совсем понятно, почему он должен получаться.



Конечно, говорить обо всех российских правозащитниках как о едином целом неправильно. Ведь есть и среди них и люди, занимающиеся действительно полезным делом, в частности, «Фонд защиты гласности». Отстаивая свободу слова, эта структура старается не наносить вред национальным интересам. Но, увы, конструктивный диалог данной структуры с властью не укладывается в тенденцию.

Наш правозащитник – это профессиональный оппозиционер, вечный борец, бросающийся со словесной шашкой на всепожирающую кремлёвскую машину. Излюбленная тактика таких бойцов – увидеть в любых действиях властей антинародные намерения, начать цепляться к каждому слову и раздуть шумиху.

Занимаясь отдельными, зачастую очень спорными, эпизодами, в которых, возможно, нарушаются права человека, эти люди делают себе имя и затем либо относительно тихо живут на деньги, выделяемые различными фондами в виде грантов, либо начинают шуметь ещё больше.

А вы попробуйте обратиться в какую-нибудь правозащитную организацию с просьбой разобраться с ментовским беспределом в вашем районе – обычной такой житейской просьбой. Вы им скажете: местная шпана дорвалась до власти, «ксивы» получила и развлекается, и деньги зарабатывает. В 90% наших правозащитных организаций вам ответят: как это всё ужасно, как мы прониклись вашей бедой, а вы поступите так-то и так-то, а заодно вступите в наши стройные ряды, уплатите членский взнос и перезвоните на следующей неделе.

Нет, им интересна большая политика, большие дела, обычно очень дурно пахнущие. Просматриваешь сайты соответствующих организаций, таких как движение «За права человека» или Московская Хельсинская группа, и начинаешь думать, что борьба идёт не за права человека, а против России. «Московский участковый обвиняется в избиении мигрантов из Киргизии». «ФСБ против академика Решетина: судебные слушания продолжаются». «Спасите Трепашкина». Где-то до сих пор мигают заголовки: «ФСБ взрывает Россию», «план Масхадова – свободу чеченскому народу», даются ссылки, пусть и устаревшие, на сепаратистский ресурс Кавказ-центр.

Но как-то всё это дёшево. Грамотные люди понимают очевидную глупость происходящего в правозащитном движении. А неграмотные люди этим вовсе не интересуются.

В общем, хотелось бы, конечно, как лучше, но получилось, к сожалению, как всегда. Хотели, наверное, действительно думающие о наших с вами правах энтузиасты создать организации, которые бы реально занимались проблемами граждан. А вышла сеть крикливых маргинальных союзов, движений, конгрессов, занимающихся бог знает чем, делающих всё, ради очернения страны, где работают, зарабатывания денег и пропаганды зачастую антироссийских, антиконституционных идей и действий.

Ни одна инициатива правительства, на моей памяти, не была воспринята ими как положительная. Даже если она отвечала интересам спонсоров.





ЛИЧНЫЙ ОПЫТ



Четыре года назад «повезло» мне потрудиться в одной общественной организации, близкой ко Льву Пономарёву. Финансировалась она напрямую из Италии посредством денежных переводов. Основной задачей её являлась пропаганда некоторых любопытных спонсорам идей: разрешение эвтаназии, реставрация института губернаторских выборов, легализация лёгких наркотиков, ввод в Чечню миротворческого контингента ООН, реабилитация Ходорковского.

Офис организации находился в полуподвальном помещении старого жилого дома в центре Москвы. Весь агитационно-программный материал распечатывался на стареньком резографе, что придавало движению определённый колорит.

В организации трудились в основном выжившие из ума старики и старушки, совсем уж маргинального вида молодёжь, иногда попадались и люди примерно среднего возраста, называвшие себя «русскими интеллигентами».

Чем конкретно занималась организация, для меня так и осталось тайной. Непонятным для меня остался и вопрос, куда девались выделяемые, немалые, кстати, деньги. Зарплаты сотрудников заоблачными назвать было очень сложно – так что эту статью расходов можно просто не учитывать.

Сейчас, правда, я начинаю понимать, что, скорее всего, целый набор таких вот маленьких организаций служил лишь инструментом отмывания денег, поступавших в Россию с Запада. Утверждать не стану, но, возможно, все они были финансовыми сателлитами некоторых политических партий, заявляющих о приверженности западным ценностям, а заодно служили сетью своеобразных рекрутинговых агентств, привлекавших всех, кто чем-то недоволен, дабы в случае необходимости вывести их на улицы. Сотрудники организации планомерно составляли базу сочувствующих граждан с адресами и телефонами, приглашали на съезды и акции. Не исключено, что все эти базы благополучно сохранились.



СЛОВА



Многие отечественные правозащитники имеют особый взгляд на уклад жизни в России. Ознакомившись с их видением ситуации, начинаешь сильно сомневаться в компетентности цитируемых деятелей.

Людмила Алексеева, Московская Хельскинская группа, о сексуальных извращенцах: «В реальности против них настроены не только власти, но и общественное мнение, поэтому этим людям у нас живется очень непросто, их права нарушаются».

Руслан Кутаев, Комитет действия Всероссийского гражданского конгресса: «Российские военные, спецслужбы совершали неимоверное количество преступлений».

Галина Кожевникова, центр «Сова», о событиях в Кондопоге: «Я, честно говоря, не очень понимаю саму постановку, «местные жители и уроженцы Кавказа». Эти люди живут в этом городе на законных основаниях, они такие же местные жители. Пускай они приехали чуть позже…»

Светлана Ганнушкина, комитет «Гражданское содействие, об этнической преступности: «Само по себе требование выселить «преступные диаспоры» — это разжигание межнациональной розни».

Лев Пономарёв, движение «За права человека», о миграционной политике государства: «Можно привести в пример заявления некоторых руководителей Федеральной миграционной службы, которые выдвигают уже чисто расистские предложения. Они говорят, что надо следить за местами компактного поселения мигрантов…»



КСТАТИ



Некоторые структуры, ведающие защитой прав человека, имеют немалый вес в мировом сообществе. К примеру, весьма влиятельная международная правозащитная организация Human Rights Watch.

Её исследования и ежегодные сводки являются как серьёзным научным материалом, так и базой для многих коммерческих, государственных и политических структур в вопросах перераспределения инвестиций, заключения международных договоров, урегулирования конфликтов.

В то же время, даже столь авторитетный источник информации может быть тенденциозным. В частности, HRW не раз упрекалась в том, что в арабо-израильском конфликте занимает сторону арабов.