ПОМОГ ЛИ СТЕПАНУ РАЗИНУ ОПАЛЬНЫЙ ПАТРИАРХ НИКОН?



В приделе одной из церквушек на территории Ново-Иерусалимского монастыря - любимого детища патриарха Никона - стоит покрытый тяжёлым бархатом каменный гроб. В нем - то ли останки, то ли мощи одного из самых загадочных персонажей XVII века. Выходца из бедной мордовской крестьянской семьи, ставшего Патриархом Всея Руси. А потом - низложенного на церковном Соборе и сосланного в вологодский Ферапонтов монастырь.


Ферапонтов монастырь

Событие, которое произошло в Москве почти три с половиной сотни лет назад, до сих пор оказывает свое влияние на современную церковную жизнь России. Тогда состоялся церковный суд над Патриархом Московским и Всея Руси Никоном. Для суда этого с Востока специально прибыли в Москву православные первосвященники Антиохийского и Александрийского патриархатов - патриархи Макарий Антиохийский и Паисий Александрийский.

Самое интересное и загадочное в этом факте - Константинопольский патриарх Парфений запретил этим патриархам вмешиваться в русские дела. А когда узнал, что они нарушили его запрет и отправились в Москву, созвал Собор Восточных архиереев, который лишил Макария и Паисия – патриарших престолов. Так что судили они Никона, де-юре, уже в качестве частных лиц.



Преступление…



В XVI столетии Московия в несколько раз увеличилась по площади. По сути, переросла в Россию. Для того чтобы «переварить» присоединенные обширнейшие территории, ассимилировать многочисленные народы, их населяющие, потребовалось не только время, но и определенные условия, которые бы, как стальным обручем, стягивали бы племена, народности и народы в единое целое – суперэтнос «Русский Народ».

Как раз такие условия обеспечивала господствовавшая на то время система религиозно-государственных отношений в Московии-России. Церковь и государство были настолько связаны друг с другом, что порой нельзя было провести четкой границы – где кончается церковь, и начинается государство. И наоборот. Церковь была на протяжении сотен лет крупнейшим землевладельцем в государстве. Начиная же со времен фактического правления Патриарха Филарета – отца первого царя из династии Романовых Михаила Федоровича – церковь, по сути, правила государством.

Сын Михаила Федоровича царь Алексей Михайлович инициировал в 1649 году церковную реформу с целью ограничить влияние церкви на государственное управление страной, и разграничить функции церкви и государства. Никон, взяв проведение реформы в свои руки, стремился, наоборот, сохранить существовавшее до сих пор положение, когда владычествовал принцип «священство выше царства», и патриарх должен командовать царем, а не наоборот.

Внешне реформа проходила под знаменем исправления рукописных церковных книг, в которые за много веков переписывания вкрались искажения правил совершения литургий и других церковных треб. В книги вносились исправления, изменялись правила церковного пения, вводилось единогласие во время литургий. Ну и, конечно – вводилось трёхперстие вместо двуперстия при крещении.

Все эти нововведения вызвали сначала ропот священствующих и монашествующих. А затем – и церковный раскол, породив на свет Божий явление «старообрядцев». Те не признали реформы Никона полностью, объявив их происками нечистых сил. Так возникла на Руси Старообрядческая церковь, которая существует и поныне. С течением времени и сама Старообрядческая церковь пережила несколько расколов, и насчитывает сегодня свыше трех десятков независимых друг от друга «согласий» (направлений, течений, движений). От «богородцев», через «беспоповцев» - и до «духоборов» с «молоканами».

В общем, на обвинительное заключение хватило. Церковный собор, созванный для суда над Никоном, вошел в историю как Собор 1666-1667 гг. Он под давлением царя Алексея Михайловича осудил Никона, лишил его сана и отправил в «затвор».



…и наказание



За восемь зимних дней сани домчали Никона в далекий Ферапантов монастырь. Это сейчас он внесен в список памятников ЮНЕСКО благодаря фрескам Дионисия в Рождественской церкви и представляет собой вылизанный музейный комплекс. А тогда монастырь находился в запустении после пожара. Для опального патриарха даже не нашлось кельи, и его поселили в больничной палате.

Он уже бывал в этом монастыре. За десять лет до ссылки именно здесь нагнало его во время поездки по Русскому Северу письмо от государя. Царь передавал приветы от царицы и маленькой царевны и просил поторопиться, намекая на новое важное назначение. Никон догадался, что его изберут патриархом.

Как же все изменилось с тех пор! В Ферапонтове ему предстояло прожить десять лет, но, конечно, Никон об этом еще не догадывался. Он метался. Вокруг монастыря на перекрестках дорог появились деревянные кресты с такой надписью: «Животворящий крест Христов поставил смиренный Никон, Божиею милостью патриарх, будучи в заточении за слово Божие и за святую Церковь в Ферапонтовом монастыре в тюрьме». Такой же крест он поставил на острове, который был специально насыпан посреди Бородаевского озера перед монастырем. Остров сохранился, а недавно местные энтузиасты восстановили на нем крест. Сохранилось и изготовленное в монастыре для опального патриарха кресло, на ручке которого, снизу, можно прочитать надпись аналогичного содержания…

Никон ожесточился сердцем. Алексей Михайлович просил его благословения – низложенный патриарх отказывал. Царь, когда-то бывший его «собинным другом», слал ему милостыню на помин царицы (огромную по тем временам сумму – 500 рублей), Никон ее отвергал. А царскому посланнику он в раздражении сказал так: «после смерти царицы будет и другая беда не меньше, а после этой еще хуже будет: мне это объявлено от Господа Бога». И действительно, вскоре умерли подряд два царевича – Симеон и Алексей, а потом разразился страшный казацкий бунт. Понятно, что обмен посланиями происходил посредством гонцов.

Появлялись в монастыре и другие посыльные… Переодевшись монахами, пришли трое донских казаков. О чем они шептались с Никоном, стало известно, когда дело вскрылось. Оказывается, поблизости стоял казачий отряд в двести сабель, который хотел отбить ссыльного патриарха у охраны, потом ограбить соседний богатый Кириллов монастырь и с его казной идти на Волгу. Об этом сам низложенный патриарх докладывал прибывшим из Москвы дознавателям.

А на Волге раздувал пожар Стенька Разин. Когда после опустошительного мятежа он был схвачен властями и доставлен в Москву, то «со многих пыток» признался, что к нему в Симбирск приезжал старец от Никона. Тот якобы приглашал его идти вверх по Волге и обещал сам выйти навстречу с войском, потому что ему «тошно от бояр, которые переводят боярские семена» (убивают царевичей). На знаменах Разина были портреты Никона и царевича Алексея. В своих подметных письмах разбойник писал, что с ним идут и патриарх, и царевич (к тому времени, правда, уже покойный).

К счастью для ферапонтовского затворника, Алексей Михайлович извету не поверил. А может, просто простил старого друга, которому и без того сделал немало зла. Никон же постепенно стал смиряться, взялся лечить окрестных крестьян, обзавелся огородами, лошадьми - он полюбил конные прогулки, - увлекся рыбной ловлей. Кажется, плохой клев беспокоил его больше, чем московские интриги. Но их эхо докатывалось до Вологодчины, и временами условия содержания ужесточались, а в конце жизни Никона перевели под строгий надзор в Кириллов. Простили его только перед самой смертью. Он скончался в Ярославле, на пути из ссылки.



*****

Отдав десять лет жизни Ферапонтову монастырю, Никон упокоился в стенах своего любимого Ново-Иерусалимского. В миру он был Никитой Миновым, уроженцем села Вельдеманово Нижегородской губернии, что в 90 верстах от Нижнего Новгорода. По отцу – мордвином, сиротой с трех лет. Выходцем из простой крестьянской семьи.