…главные атрибуты зла в культуре – молниеносность, мощь, яркость и ненадежность: зло «эффективно», но эффект этот чаще всего бывает краткосрочным. Добро же, напротив, основательно, сложно, фундаментально, медленно и неотвратимо: оно всегда в итоге побеждает, но также почти всегда очень и очень запаздывает с приходом. Собственно, у слова «добро» в русском языке есть еще и вещное значение: «нажитое добро». У зла же ничего подобного нет: зло в принципе эфемерно, нематериально, иллюзорно.

Смотря на эталонного «эффективного менеджера» нашей страны – А.Б.Чубайса, понимаешь, что про него в этом смысле ничего непонятно. С одной стороны, по всем прикидкам – типичный демон; и мало кто в нашей стране еще так демонизирован. С другой стороны, нет ничего более вещного и материального: уж сколько всего прошло пред нашими глазами, сколько звезд взошло и ухнуло за горизонт, а Чубайс – вот он, торчит в зените и никуда не девается, как самое настоящее «добро» («этого добра…»). Никто никогда не знал и не узнает, кто и сколько проплатил Эрнсту и Лукьяненко за то, чтобы в «Ночном дозоре» силы добра были маркированы лейблом «Горсвет», но что без Чубайса тут не обошлось, в этом-то уж точно никто не сомневается.

Фирменная фишка Чубайса – брать на себя вину (она же ответственность) за все и вся. По сути, в нашей политсистеме он работает профессиональным козлом отпущения – примерно в том смысле, в котором это было в известной песне Высоцкого. Когда в Москве случился блэкаут и полгорода осталось без света, первое, что Чубайс сделал – вылез в телевизор извиняться. Это хорошо, конечно, когда начальник извиняется за явный прокол – редко кто нас балует таким самоуничижением. Но только не Чубайс: уж кто-кто, а он этот фокус («да, это я виноват, а еще я всю Россию ограбил!») показывает аж с 1994 года. В сто пятнадцатый раз не смешно. Особенно когда эта поза является по сути замаскированной индульгенцией: формула «вали на рыжего» означает на самом деле, что у рыжего есть по факту роскошь полной вседозволенности. Какую бы гадость Чубайс ни сделал – он и так уже воплощение всеобщего зла, и поэтому с него взятки гладки.

Собственно, это и превращает Чубайса из живого политика в твердокаменную статую. О чем ты его ни спросишь: «А почему так бездарно слили СПС на выборах в 2003 году? А что это за гэги в пакете законов по энергореформе? А куда делась «либеральная империя»? – ответ (обычно устами какого-нибудь Гозмана) всегда один: «Да, а еще Чубайс Россию продал». Все; разговор закрыт.

Совсем недавно – семь лет назад - его называли «молодым реформатором». Сейчас он празднует полтинник – а в политической системе и вовсе выглядит как нечто вечное; неизменный образец тоталитарного либерализма, на который и поныне равняется любой офисный пролетарий – от топ-менеджера до последнего клерка.

Кроме того, при огромном, зашкаливающем антирейтинге Чубайс, однако же, имеет и внушительный фан-клуб – особенно в женской половине «образованного класса». Автору этих строк не раз приходилось наблюдать экзальтированных дамочек, которые буквально молятся на рыжего. И тому есть культурные причины – он воплощает одно специфически мужское качество: в пространстве публичных мифологических фигур нет ничего более твердого, чем «железный Толик».

Насколько Чубайс «попадает» в собственный миф – вопрос отдельный; ясно, что пересечения есть, но они крайне незначительные. Я знаю о нем ненамного больше, чем другие, но все-таки несколько лет провел в непосредственном контакте с многими его ближайшими сподвижниками; пару раз имел опыт общения и с ним самим, а главное – знаю кучу сплетен дворни. Под впечатлением от всего этого в моей собственной картине мира сложилась очень странная феноменология Чубайса.

Я воспринимаю Чубайса как сына военного и офицера – добросовестного офицера революции. Это человек в каком-то, самом большом смысле ограниченный, который всегда смотрит на верховного начальника (и в этом смысле не годится в главнокомандующие), но служит не ему, а самой службе – и потому может и начальнику потыкать за небрежение. Он не рвач и не вор, но и не бессребренник: он любит деньги, но любит их по-офицерски – как зримое свидетельство награды за верную службу. Главное для него – выполнить приказ, желательно невыполнимый, и выполнить его любой ценой – чтобы потом повесить орден себе на шею и чувствовать себя человеком.

То, что у революции сложилась такая специфическая этика – не его, Чубайса, вина: какая была, такую он и взял на вооружение. В другую эпоху был бы другой Чубайс; но сама эта роль – офицера его величества – никуда не делась. Просто у нас какое оказалось величество, такие получились и офицеры.

Собственно, вот и все хорошее (а равно и плохое), что я могу сказать о нем в его юбилей. Добавлю только, что и его злодеяния, и его заслуги сильно преувеличены молвой. Что не отменяет, однако, реального наличия как тех, так и других.

С Биллом Гейтсом. Что-то почувствовали...

Этот текст был написан почти три года назад. С тех пор автор стал членом Общественной палаты. Оригинал хранится в его ЖЖ, и это несомненный – Изюм Сети.