Сейчас в издательстве ОЛМА Медиа Групп готовятся новые издания «Мифов о России». Каждый раз, когда книги Владимира Мединского выходят из печати, читатели находят в них много нового. Появляются новые главы, неожиданные факты, неизвестные данные… Так будет и на этот раз. Этот короткий отрывок из 3-го издания «Мифов-1» вместил две судьбы августейших особ и две самые знаменитые революции.


Вот любопытное наблюдение. Последний из французских монархов Людовик XVI накануне Французской революции, мне кажется, в чем-то был двойником Николая II Романова.

Вне всякого сомнения, из всех французских королей лет за пятьсот это был самый добрый, честный в личном плане и справедливый человек. Он был застенчив и нерешителен. Он был очень трудолюбив. Любил слесарничать. Был неплохим картографом, и все стены его кабинета в Лувре были увешаны картами, графиками, чертежами, и даже неплохим инженером. Он мог часами общаться с простыми мастеровыми, дворцовыми работниками. В нем не наблюдалось и тени спесивости как в Людовике XIV и в других французских монархах.

В отличие от всех своих предков Людовик XVI был удивительнейшим однолюбом: у него не было фавориток, он всю жизнь любил свою одну-единственную женщину - жену, печально знаменитую Марию-Антуанетту – ту самую, которую потом казнят на гильотине следом за королем.

Он терпеть не мог балов, дремал в театре, вообще избегал всяческих увеселений. Для него любимым занятием было побеседовать с морскими офицерами о географии. Именно Людовик стал инициатором тихоокеанской экспедиции знаменитого капитана Лаперуза. Того самого, про которого в советской песенке про Сахалин:


А почта с пересадками летит с материка
До самой дальней гавани Союза,
Где я бросаю камушки с крутого бережка
Далекого пролива Лаперуза.


Когда эта экспедиция, организованная по инициативе Людовика XVI с его страстью к картам и географии бесследно пропала, он очень переживал. Говорят, даже находясь в заточении, накануне смертной казни, все время спрашивал тюремщиков, не вернулся ли капитан Лаперуз.

Вот такой был король. Добрый. Человечный. Искренний. Совершенно не жестокий. Видимо, это стало очередным камешком на весах судьбы, предопределившим то, что именно на нем пресеклось французское королевство. Человек с такими личными качествами не смог проявить достаточной жестокости в подавлении первых ростков будущего бунта.

Революции ведь не происходят, когда все очень плохо. Когда очень плохо, люди думают о том, как выжить. Именно при Людовике XVI, может быть, в силу его совестливости, определенном уменьшении трат двора и не самых плохих советников, которых он привлекал, жизнь людей стала более менее сносной – по крайней мере, лучше, чем при его предшественнике. Однако революции зачастую происходят, именно когда немного полегчает.

Когда человек вздохнет, осмыслит пережитое, проникнется мыслью о всеобщей несправедливости – почему мне так было плохо или есть плохо, а кому-то хорошо. Вот тогда у него сживаются кулаки, он берется за булыжник – оружие пролетариата, за секиру, рушит фонарь, сооружая первую баррикаду… Вот тогда-то и происходят революции. Так что не надо думать, что экономический подъем является какой-то гарантией против недовольства масс.

В общем, чем Людовик не портрет – с некоторыми отличиями в деталях – Николая Александровича Романова?

Когда начались волнения 1905 года, Николай II пошел навстречу народу – я имею в виду знаменитый манифест, провозглашение гражданских свобод, выборы в Государственную Думу, свободу организаций и так далее. Всегда в ответ на давление Николай стремился сделать шаг навстречу. По крайней мере, не развязывал контрреволюционного террора.

Точно так же действовал и Людовик. Часть Генеральных штатов – депутаты третьего сословия – провозгласили себя Национальным собранием, по сути второй верховной властью во Франции, равной королевской. Двор воспринял это как открытое неповиновение, как бунт. Королю все советовали, как минимум, распустить собрание, а лучше всех арестовать.

Однако что сделал монарх? Поступил вполне в духе таком фамусовском, в духе доброго московского барина - он просто повелел закрыть зал заседаний и не пускать туда депутатов. Когда они утром пришли, то увидели, что зал заседаний национального собрания закрыт, на двери висит замок. Король предполагал, что после этого они, понурив головы, разбредутся кто куда. И разойдутся по домам. Однако именно тогда этого и не произошло – что, кстати, говорит о том, что на этом уровне гражданское общество во Франции тогда сформировалось. Депутаты нашли рядом какой-то пустующий спортивный зал - зал для игры в мяч - и провели там первое заседание нового органа власти во Франции, провозгласив себя Учредительным собранием.

Окажись на месте короля тогда Троцкий или Ленин, я думаю, они не ограничились бы вывешиванием замка. Вполне возможно, они послали бы туда пару экипажей слегка подвыпивших матросов-железняков, которые бы просто штыками разогнали бы всю эту камарилью. И никакого Национального собрания, никаких заседаний в зале для игры в мяч. И вся история Франции прошла бы тогда по-другому.

Если бы да кабы… Банальности про сослагательное направление, которого не знает история, повторять нет смысла. Мягкость Николая и добросердечие Людовика породили ужасы нашей гражданской войны и их французской революции.