Дом Советов России. Зал заседаний Верховного Совета Российской Федерации. 27 сентября 1993 года. Стенограмма велась после двух часов ночи. Председательствует Заместитель Председателя Верховного Совета Российской Федерации В.А.Агафонов.


Окончание. Начало 1, 2, 3

Председательствующий. Спасибо.
Слово предоставляется народному депутату Лета Тамаре Ильиничне.
Подготовиться Сорокину Геннадию Николаевичу.
Пожалуйста, Тамара Ильинична.

Лета Т.И.( Октябрьский территориальный округ 325,Вологодская область)
Предыдущее выступление закончилось стихами, и я, слушая все выступления, анализируя нашу работу, вспомнила стихи нашего вологодского поэта. Мне кажется, они очень отражают и наши мысли, и нашу работу, и самое главное - выводы.
Если позволите, я прочитаю:
"Доверчивым сердцем славянским, беспечная стайка берез, осеннюю щедрость и ласки опять принимает всерьез. И, бросив другие занятья, с рассвета и вплоть до темна, березки по вкусу и стати себе подбирает она. Счастливо шумят на опушке, красуясь у всех на виду, как - будто забыли, простушки, чем кончили в прошлом году".
И совершенно всем ясно, чем мы кончали каждый раз, когда у нас были компромиссы. Я хочу сказать это, конечно, мое мнение, что сейчас наступил тот момент, когда компромиссы невозможны.
И опять же несколько строчек из стихов нашего поэта Виктора Бокова:
"Лес стоит, никому не нужен. Храм стоит, никому не нужен.
Я стою, никому не нужен. Что же нам делать? Стоять на своем."
Сегодня, разрывая кордоны, женскими руками, женскими словами я вспомнила и стихи нашего вологодского поэта, известного Романова, который сказал:
"Да, бабы, брат, большая сила. Им власть великая дана».
И я подумала, что не очень нас охотно избирали. Мы, конечно, были неконкурентноспособны, мало кто женщин попал в Парламент, но в тяжелый момент, все-таки первые слова, которые были сказаны: "женщины вперед". И если бы нас было даже вдвое меньше, чем сейчас, мы раздвинули бы все кордоны, а не только тот где стояли мальчики, которых мы уговорили, называя сынками не знали уже какие слова найти, чтобы они отошли. Поэтому, мне кажется, мы и наши избиратели должны сделать вывод на будущее, что все-таки когда наступает решительный момент, женщины не подводят.
Я в эти минуты и в эти часы вспоминала своего отца, Героя Советского Союза, гвардии полковника Лету Илью Кузьмича. В решительную минуту, когда надо было защитить город Чертков, его раненого, на костылях, обвинили, что он как командир полка сможет
убежать на машине. Тогда он приказал взорвать мост. И тем отрезал дорогу к отступлению.
Те люди, лица которых мне очень приятны, хорошо здесь говорили(я рада, что с первого Съезда в них не ошиблась) и взорвали «мосты сомнений». И я думаю, мы будем стоять на своем. Спасибо.

Председательствующий. Слово предоставляется Сорокину Геннадию Николаевичу. Подготовиться Бабурину Сергею Николаевичу,

Сорокин Г. Н.(Верхнесалдинский территориальный избирательный округ 665, Свердловская область).
Уважаемые друзья! Здесь очень часто(я слушал много выступлений) упоминали слово
«компромисс»: компромисс, компромисс. Да что за компромисс? Что за разговоры?
Когда я был молодым лейтенантом, приехал на учения. Мне повезло, я служил с фронтовиками. И вот на одних ученьях, перед их началом, заслушивая решение о наступлении один из офицеров задал нашему командиру, генералу-фронтовику, вопрос: "А если в плен попадем?" Он говорит: «Выгнать вон и уволить. Какие могут быть сомнения? Еще война не началась, а человек уже собирается в плен сдаваться и думает об этом. Он не должен быть здесь, на этом месте». Был такой случай. Я это на всю жизнь запомнил.
В данном случае, приняв решение защищать Конституцию и закон, вступив на стезю депутатской деятельности, каждый человек, если он действительно, порядочный человек, должен отбросить все сомнения, и никаких разговоров о том, что возможны какие – то соглашательские и компромисстские подходы, не должно быть.
Я, может быть, к счастью, может, к несчастью, поскольку избран от Свердловской области и сидел рядом на одной скамейке, с Борисом Николаевичем, когда его выбирали. Я вам должен сказать, что ни в этот момент, когда он выдвигался депутатом, ни в тот момент, когда он выдвигался в Председатели Верховного Совета, и позже, я никогда не голосовал, и не призывал голосовать за него. Все наоборот. Почему? Потому, что человек этот, проработав в Свердловской области (а в моем округе его лично многие знают), показал себя исключительно таким человеком, которому государство доверять нельзя.
Что сейчас происходит? Сегодня ночью ко мне подошли корреспонденты, и я их обвинил в том, что они показывают пустые коридоры. Мне говорят: нет, не все такие, и, вообще, что вы скажете? Дайте нам интервью, и так далее. Я сказал, что думаю обо всем этом. Как же нужно не уважать свой собственный народ, чтобы так унижать людей. Я не хочу никого превозносить, но мы избраны, в результате, действительно, конкурентной борьбы. Так как же нужно ненавидеть свой народ, чтобы унизить тех, кто представляет население территорий, откуда мы приехали. Как же нужно ненавидеть свой народ, чтобы унизить тех, кто представляет население территорий, откуда мы приехали. Как же нужно ненавидеть вообще страну, в которой вечевой принцип существует уже тысячу лет! Как нужно ненавидеть и презирать людей, считать их быдлом, предлагать им какие-то дикие суммы и прочие так называемые льготы!
Уважаемые товарищи, в свое время мы совершили колоссальную ошибку, пожимая руки тем людям, с которыми, извините, даже разговаривать противно. Мы совершили не ошибку, а переступили через себя, когда говорили о том, что мы все товарищи, коллеги и должны какой-то консенсус найти. Мы консенсус нашли, его нам показали из Кремля.
И на сегодняшний день, если говорить об истории, мы находимся в таком положении, как в период Лжедмитрия, только тогда был «тушинский вор», а сейчас кремлевский.
Каким образом можно выйти из этой ситуации? На мой взгляд, решение о том, что не позднее марта осуществить выборы, никакому пересмотру подлежать не может. Решение о том, что мы должны вести какие-то переговоры, должно быть отброшено. И последнее.
Я обошел вокруг Белого дома, сквер Павлика Морозова, в котором нас поджидал ОМОН. Там никого нет. Полтора час назад были, а сейчас (я разговаривал с командиром полка разведки) нигде никого нет.
Более того, когда наша охрана начала перемещаться по крыше Белого дома (вы извините, я уж так привык «Белый дом» говорить) ,фонари сразу засверкали со стороны мэрии. Потому что там сидят и боятся, совсем утратили всякое равновесие. Какие могут быть компромиссы, когда мы победили!
Из зала. Правильно, правильно. (Аплодисменты).
Сорокин Г.Н.И последнее. Тут многие говорят, мол где армия, вот армия такая-сякая. Я повторю, товарищи: «Хватит таких разговоров. Я разговаривал с офицерами - сюда многие командиры приезжали. Есть войска. Есть войска, которые готовы подойти сюда по первому зову. Их сознательно не направляют. Части, соединения, батальоны, полки - есть.
Почему? Потому, что для каждого из нас мы законодатели, а там исполнительная власть, и для армии существует задача (как и для Министра безопасности…, и для Министра внутренних дел) - произошел государственный переворот. Где войска безопасности? Почему два училища находятся безо всякого движения? Почему бывшая бригада КГБ стоит без движения? Что за двойственная политика у Министерства внутренних дел? Где конвойные слова и другие части Министерства внутренних дел? Это их работа, их обязанность. Нас охраняют с той стороны Министерство безопасности, Министерство внутренних дел.
Если мы назначили министров, они должны выполнять свои обязанности, учитывая фактор социальной поддержки и вообще любой поддержки в своих войсках, чтобы защиту хотя бы какую-то иметь.
Если мы сейчас опять впутаем в это армию, поверьте, ее снова через полгода обольют грязью. Армия не хочет быть заложником в этих политических играх. И не будет. О если возникнут какие-то трения, поползновения и, значит, атаки на нас опять, завтра же здесь будут войска, завтра же!
Завтра же, и сомнений в этом ни у кого не должно быть! Ни у тех, кто находится в этом зале, ни у тех, кто сидит за стенами Кремля и на Старой площади.
И последнее. Есть фактор, который убеждает меня в том, что ничего не выйдет из этой затеи со стороны бывшего президента. Вот смотрите: Старая площадь... сидела там номенклатура, которая пережила период путча, в результате которого выяснилось, что она совершенно неспособна ничего сделать. Заменили название, пришли демократы - люди те же, Старая площадь та же, кабинеты те же, должности те же. И они опять занялись переворотом. Да у тех ничего не вышло, и у этих не выйдет потому, что люди-то одни и те же. И верить, что всерьез будут какие-то действия просто смешно. Я бы хотел на такой oбoдpитeльной ноте завершить свое высказывание.
И вот что я хотел сказать. Товарищи! Я думаю, что придется нам все-таки разобраться, с теми, кто ушел, и с теми, кто что делал. Хватит заниматься потакательством. Хватит потакать разным людям в стремлении уйти от ответственности, в том числе и в нашем парламенте. Хватит заниматься умозрительной философией, абстрактным гуманизмом!
Есть конкретные дела у каждого комитета, есть у нас Комиссия по транспорту, связи и информатике - почему связи нет? Почему Министр на месте? Есть у нас Комитет по промышленности и энергетике – почему нет света? Есть у нас Комитет по вопросам обороны и безопасности – почему товарищи оттуда бегают туда – сюда? Есть у нас комитеты по отраслям (с этим надо разобраться) и те, кто там действует: Генеральный прокурор и прочие (тоже надо разобраться). Хватить заниматься попустительством. Если мы этого не поймем, если мы этого не осуществим, никаких выборов мы не получим: никакого нормального парламента, даже вновь избранного, не будет, потому что на вопрос Руслана Хасбулатова, недавно прозвучавший, о том, способны ли вы противостоять тем деньгам, никто не ответил, что да, я способен. И я подтверждаю: я не способен противостоять ломовому ходу в ходе избирательной кампании денежных мешков. Не той я породы человек. Я думаю, что об надо помнить. Спасибо большое.

Председательствующий. Слово предоставляется народному депутату Бабурину Сергею Николаевичу.
Я очень извиняюсь перед Михаилом Георгиевичем Астафьевым, он подавал записку тоже почти одним из первых, но она у меня попала куда-то под другие записки. Поэтому после Бабурина я предоставляю возможность последним выступить народному депутату Астафьеву. Пожалуйста, Сергей Николаевич.

Бабурин С.H., Советский территориальный округ, Омская область
Уважаемые коллеги, действительно опасность миновала. И это, наверное, символично, что ОМОН каждый раз отказывается выполнять приказ о штурме Белого дома. Но главное, наверное, - в том, что здесь, в Верховном Совете Российской Федерации, собрались люди, которые не на словах, а на деле встали на защиту Конституции.
Это москвичи, которые, несмотря на погоду, несмотря на свои семейные и служебные дела, находятся рядом с нами, а также жители других городов. Это работники Верховного Совета, которых манят больше, чем депутатов, и которые, несмотря на свои многочисленные домашние проблемы, ночуют здесь вместе с нами. Это, наконец, депутатский корпус.
Наверное, действительно сегодня утро особое. И я хочу сказать, что, наверное, все мы по-новому посмотрели друг на друга. И грани фракций смешались. Вы обратили внимание, что у нас нет сейчас споров по многим вопросам, хотя мы остались разные. Это хорошо, что мы разные. Но самое главное - мы доказали, что гарантом Конституции,
гарантом законности сегодня является только Верховный Совет, Съезд народных депутатов Российской Федерации. И мы должны эту ответственность с себя не снимать и в дальнейшем.
Мы должны обеспечить гражданский мир и конституционную законность.
В связи с этим, дорогие друзья, я хочу сказать, что согласен с большинством депутатов. И когда говорят о нулевом варианте, для меня, например, несомненно, что это хороший термин и он должен расшифровываться очень просто: "Борис Ельцин - ноль".
В этом отношении я за нулевой вариант. И мы должны сказать, что взявшись защищать Конституцию, мы будем действовать последовательно и бескомпромиссно:
ведь мы заботимся действительно не о себе. Слава Богу, мы за эти дни это доказали. Мы заботимся о том, чтобы остановить диктатуру и авантюризм. Это последний, может быть, шанс, если мы остановим авторитаризм и защи¬тим народовластие. Я сегодня беседовал с американскими журналиста¬ми. Когда они стали объяснять, что Борис Николаевич хороший человек, то я им сказал, что может быть, даже рад, что он установит диктатуру. Сейчас вы считаете, что это будет диктатура проамериканская, но имейте в виду, что Борис Николаевич сегодня есть, а завтра его нет, и та диктатура, которая придет за ним, я убежден, будет другой. А если к тому же вам удастся разрушить нашу державу и вместо единой великой России полу¬чить двадцать, тридцать, сорок независимых ядерных держав, то я вам не завидую. Я думаю, что это понимает все больше полити¬ков. Поэтому мы, отстояв в эти трудные дни Конституцию, уважение к Парламенту, сегодня отступать не должны. Наверное, надо исходить из того, когда мы часто спорим сутками, мы часто ошибаемся, но, глядя на часы, я думаю, что утро, вечера действительно мудренее. И сейчас утро. Спасибо. (Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо. Слово предоставляется народному депутату Астафьеву Михаилу Георгиевичу.
И будем выходить на перерыв.

Астафьев М.Г., Дзержинский территориальный округ,г.Москва
Дорогие друзья, коллеги, у нас сегодняшнее заседание больше напоминает в хорошем смысле слова митинг. Я имею в виду, что Регламент не работает, каждый способен высказать то, что хочет, как он чувствует ситуацию. Это очень интересно. Я должен сказать, что с самого начала, честно говоря, не верил нисколько в штурм до сегодняшнего дня, поскольку психологически, мне кажется, это было невозможно, но не ушел из этого зала, хотя можно было пойти посидеть и полежать. Мне очень хотелось послушать, как мы выступаем в неформальной обстановке. Я не жалею, что здесь провел эти часы и смог посмотреть, как наши друзья и коллеги реагировали в такой экстремальной ситуации. Практически получилось нечто вроде если не исповеди, то разговора по душам. Я бы тоже хотел кое-что здесь добавить. Само собой разумеется, что всякие нулевые варианты в худшем смысле слова я, естественно, отвергаю. Не буду долго распинаться на эту тему, но мне бы хотелось пару слов сказать о природе компромисса вообще, как я понимаю компромисс. Я, безусловно, выступаю за разумные компромиссы.
Это есть смысл цивилизованной политической жизни, ибо во имя интере¬сов страны мы должны научиться примирять различные точки зрения и находить действительно компромисс, чтобы не разваливать страну, не бросать ее в пучину гражданской войны, но дважды два – четыре, и компромиссов тут быть не может. Когда нас просят признать, что дважды два не четыре, а четыре с половиной (так нужно для компромисса), то это неприемлемо.
Вот в этом вся разница. И здесь сам собой напрашивается разговор о природе политического центризма. Поскольку я уже «окрашен» как жуткий экстремист, красно-коричневый, мне приходилось неоднократно на эту тему рассуждать, тем более, что я себя как paз экстремистом не считал.
Почему у нас это так? А очень просто. Потому что у нас действительно есть люди левых убеждений, или, скажем так, левоцентристских, есть люди (я себя к ним отношу с правоцентристскими убеждениями. Но это убеждения. Мы можем с чем-то не соглашаться…но центристскими я считаю какие-то умеренные (левые или правые) взгляды. Но в наших условиях центризмом называют бесхребетность, когда человек способен тридцать раз менять свою точку зрения на один и тот же вопрос. И вовсе не потому, что сложились новые обстоятель¬ства, а в связи с тем, что изменилась политическая конъюнктура. Но я бы даже не хотел тыкать вам всем известных высоких деятелей (некоторых - из нашего Президиума), которые умудрялись от съезда к съезду делать разные доклады на одну и ту же тему, а теперь вот в связи с компромиссом по 10 декабря.
Я должен сказать об этом уже говорилось, что есть вина всех нас. Не буду никого обличать, потому что хоть и не с самого начала, а где-то уже год с лишним, как я вкусил все «неудовольствия» от того, что был в оппозиционном меньшинстве.
Хотелось бы, чтобы этот эпизод нашей политической жизни действительно подвел нас к тому, что есть моменты, нельзя торговаться, нельзя сторговываться. Нас жизнь все время учила, что когда мы шли на беспринципный торг, мы всегда проигрывали. Вспомните 10 декабря, когда я бегал с этим красным рупором по залу и кричал, что соглашение принято менее, чем двумя третями голосов. Но ведь, честно говоря, все же понимали, что меньше, чем двумя третями и что оно не могло отменить Конституцию. Пошли на компромисс. Что в итоге получилось? Мы воспитали в бывшем президенте Ельцине уверенность, что мы можем проглотить все. И фактически мы его подталкивали к этим, сейчас уже просто преступным шагам.
Я являюсь ветераном двух путчей, поскольку два года назад тут под руководством Руслана Имрановича и Александра Владимировича также защищал Верхов¬ный Совет. Но, простите, сколько было сказано слов о героической августовской революции! Но ведь практически никто не нападал на Верховный Совет, уж я-то знаю: я сидел тут. Не было нападения. А здесь мы с вами находимся неделю в буквальном смысле под дулами автоматов! И у нас люди здесь тоже хотят реально вооружиться. И опасность достаточно реаль¬ная, и власть не скрывает, налегает, наступает. Вот к чему мы пришли, поэтому я думаю, что нам действительно надо впредь, когда мы начнем работать в нормальном режиме, не искать вот этих мелкотравчатых компромиссов и в отношении Генерального прокурора, и Председателя Совета Министров. Будем вместе делать выводы. Я должен сказать вам, что если мы действительно начнем работать исходя из этих новых позиции, то увидим, как начнет меняться нравственная атмосфера в нашей стране, когда мы перестанем терпеть засилье воров, боясь обидеть, сказав, что они воры. А их надо снимать с работы и удалять. Пока это не так, у нас ничего измениться не может, буквально ничего.
Вот это такая европейская шкала. Казалось бы, по этим меркам центром у нас должен быть, что-то вроде нынешней правящей группировки. Но в наших условиях эта одномерная шкала абсолютно неприемлема, потому что на событиях в нашей стране необычайно мощно сказывается влияние международного капитала. И мы имеем у себя просто пятую колонну в лице Президенте, всего его окружения и всей этой «Демократической России». Это настоящая пятая колонна, которая вроде бы является либеральной по своему экономическому мышлению.
В конце я снова скажу о центризме. Классическая формула - европейская, когда партии различные располагаются слева направо. Обычным критерием служит отношение к собственности, к тому, насколько доходы общества должны быть распределены среди различных категорий населения, и некоторые вопросы идеологические, скажем, отношение к религии.
Но европейские либералы и либералы наши – это большая разница. Поэтому, мне кажется, что необходимо, оценивая ситуацию в нашей стране, ввести еще одну шкалу – вертикальную и по ней отмечать степень следования национальным интересам страны. И вот тогда мы увидим, что наш либеральный центр провалится, ибо совершенно очевидно, что Президент и вся его команда, работают против России. Они являются просто, так сказать, авангардом международного капитала (не уточняю даже страну его происхождения), который должен подчинить нас и нашу экономику иностранным интересам. Вот такой у нас центризм.
Ну, что сказать? Я думаю, что сегодняшняя ночь - это тоже один из этапов нашего нового знакомства. С нетерпением, честно говоря, жду когда мы сможем, наконец, работать
по-настоящему как парламент, не занимаясь дрязгами.
Простите, я еще раз отвлекусь. Ведь все эти политические дрязги – это опять трюк, придуманный чтобы не дать нам контролировать бюджет и не дать нам препятствовать утечке наших ресурсов за границу. Тут же есть определенное разделение обязанностей: одни воруют, а бывшему президенту Ельцину они поручили нас все время пугать,
чтобы он держал парламент на грани разгона. Вы, мол, глядите, разгоню. Чтобы мы сильно боялись и наши мозги были бы заняты тем, как бы нам выжить. Это была ситуация, в которой мы, вспомните, находились последние несколько месяцев. Мы все время решали вопросы текущей политической борьбы. Проблемы налогов где-то иногда возникали, потом пропадали. Мы не занимались настоящим делом.
Наконец нормально будем работать, как и положено законодательному органу.

Председательствующий. Выступило 24 человека по обсуждаемой теме. Сейчас я буду объявлять перерыв. Но небольшую информации хочу сделать. Одну минуточку, сейчас пришли наши министры, мы приветствуем их. Потому что сегодня мы все вместе.
Наверное, неплохо поработали. И я хотел бы зачитать еще одну телеграмму.

«Москва, Дом Советов, десятый чрезвычайный Съезд народных депутатов.

Уважаемые народные депутаты! Мы, офицеры Северного флота Российской Федерации, а не Соединенных Штатов Америки и Президента Клинтона, однозначно заявляем, что стоим на стороне закона, признаем Министром обороны генерала Ачалова, исполняющего обязанности Президента России Руцкого Александра Владимировича.
Таким, как Ельцин и окружающим его подлецам, не место на нашей любимой Родине. Будьте решительны и стойки. Отступать нельзя ни на шаг.
От вас зависит сейчас жизнь детей, стариков, честь России, ее будущее. Стоять до конца! Мы с вами, передайте самые теплые слова защитникам Дома Советов. Моряки на сговор с предателями не идут. Передайте, если есть возможность, всяким ОМОНовцам, генерал-майору Панкратову, всем военнослужащим, кто пытается захватить Дом Советов: если хоть один волос упадет с гражданских лиц, из под земли достанем, но научим как обращаться с людьми. (Аплодисменты) Родина, честь, достоинство, Россия.
Оргкомитет офицерского состава кораблей и частей Северного Флота. (Аплодисменты)! Председатель Оргкомитета капитан первого ранга Смирнов».
(Аплодисменты)

Эту телеграмму надо быстро тиражировать и позаботиться, чтобы об этой телеграмме знали и депутаты, и работники, и те, кто рядом с нами.
Теперь несколько объявлений я бы хотел сделать.
Я обращаюсь к представителям коммерческого кабельного телевидения: найдите возможность, пожалуйста, показать по своим каналам это заседание Съезда и тех, кто был рядом с нами в эту трудную ночь. И рядом с нами в это доброе, наступающее для всех нас утро.
Далее. Я хочу попросить запись стенограммы настоящего заседания приобщить к тем подписям, что сделали мы с вами в этой книге и издать все отдельным документом.
Я думаю, что будет интересный документ для всех нас с вами. Последнее. Наверное, как только я сейчас объявлю перерыв, я думаю, что мы всем Съездом на одну минуту выйдем на балкон.
Последнее. Поскольку нам еще сегодня в 10 часов работать, свечи нам не понадобились, вы их оставьте, пожалуйста, здесь. Нет это не сувенир, это не сувенир, нам еще работать, а кто знает, будет свет или нет. На сувениры хотите взять? Хорошо. Одну минуту, уточнения. Давайте, пожалуйста. Кто там?

Депутат (не представился). Товарищи! Я хотел бы по этой телеграмме, которая адресована Валентину Алексеевичу, одну деталь отметить. Эта телеграмма отправлена к нам сюда в 3 часа 15 минут. Такой момент очень запоминается.

Председательстующий. Давайте выйдем на балкон на минутку. В 10 часов соберемся, придут все остальные депутаты, и можно будет дать слово министрам.
Виктор Павлович! Андрей Федорович! Я не потому не дал слово, что Вам нечего сказать. В 10 часов Съезд продолжит работу, депутаты будут здесь и, наверное, есть необходимость в том, чтобы Вы проинформировали Съезд.
Виктор Павлович! Согласны? В 10 часов Съезд продолжит работу, соберутся все депутаты и приглашенные, и тогда можно будет сделать информацию.

«Десятый (чрезвычайный) Съезд народных депутатов Российской Федерации, 23 сентября – 4 октября 1993 г. Стенографический отчет». Издательство РГТЭУ.