Этот бравый офицер во главе колонны - Валентин Варенников

В детстве он мечтал строить корабли, в ранней юности свои проекты и макеты судов посылал в Ленинградский институт кораблестроения, за что дважды удостаивался почетных грамот. Казалось, судьба его решена на много лет вперед. Но война вмешалась в планы, изменив жизнь Валентина Варенникова навсегда...

- Каким вы запомнили первый день войны?

- В 1941-м году мне было 17 лет. Я только окончил среднюю школу в Армавире – это на Кубани. Думал, что сначала отслужу в армии, а потом поеду поступать в Ленинградский кораблестроительный институт. И вдруг война! Сообщение о ее начале было, как гром среди ясного неба. Ведь сколько не говорили в предвоенные годы о возможности войны, все равно она стала неожиданностью.

В тоже время надо отметить, что благодаря государственной политике наши граждане были готовы к защите страны. В школе на уроках истории нам рассказывали о том, что к власти в Германии пришли нацисты. Мы знали о процессе над Димитровым и поджоге рейхстага. Мы видели, что Гитлер и его полчища вытворяют в Европе. Так что морально все были готовы к защите своего Отечества.

В отличие от сегодняшних призывников, среди которых встречаются такие, что не могут расписаться под принятой присягой, мы все имели среднее образование. Мы были здоровыми, крепкими и физически развитыми ребятами, уже имели начальную военную подготовку и стремились попасть в армию. У нас не было и мысли, чтобы кто-то мог быть не призван на военную службу.

В первый же день войны мы с друзьями явились в военкомат. Нас поставили на учет, однако сразу на фронт не отправили, но работникам военкомата мы помогали. В городе была создана строительная бригада для сооружения железнодорожной ветки на местной нефтебазе. С конца июня до середины августа мы ее строили.

Позже нас снова вызвали в военкомат, где мы приняли военную присягу. И хотя все стремились на фронт и были готовы воевать, нас отправили в Черкасское пехотное училище, которое эвакуировалось на Урал. В пути мы провели половину августа, сентябрь и октябрь. В это время на фронт с востока уходили эшелоны с войсками, с вооружением, а с запада шла эвакуация. Эвакуировали не только население. 1700 самых мощных предприятий, различного рода учреждений и училищ было вырвано буквально из-под носа у немцев и переброшено на Урал и в Сибирь. Об этом, кстати, совершенно не пишут. Пишут, какие были потери, и сколько попало в плен. А ведь мы единственная страна из всех, подвергшихся нападению Германии, которая «дала по зубам» немцам уже в первые дни войны.

Позже, уже командуя Прикарпатским военным округом, я специально интересовался начальным периодом войны на Западной Украине, поэтому очень хорошо знаю, что же происходило в первые месяцы. Например, Перемышль. Он переходил из рук в руки несколько раз. Дивизия, которая отбила этот город, держала оборону до тех пор, пока командование фронта не приказало отойти. И это всего один из тысячи примеров.

Если вспомнить Смоленское сражение, то здесь наступала Центральная группировка немецких войск, которой руководил маршал фон Бок. Гитлер поставил перед ним задачу: за 3 - 4 месяца захватить Москву. На этом направлении были сосредоточены основные силы: две мощных танковых армии, две общевойсковые, основные силы ВВС. Смоленское сражение началось через три недели после начала войны, 10 июля, а закончилось 11 сентября. Немцы впервые почувствовали настоящее сопротивление. Мало того, был проведен контрудар Резервного фронта, которым командовал Жуков. В контрударе участвовали и соседние фронты. В результате немцы были отброшены в районе Ельни на несколько десятков километров, понесли ощутимые потери и перешли к обороне. Такое случилось впервые за всю Вторую мировую войну. До этого немецко-фашистские войска топтали Европу – никто и звука не проронил, ни пяди не защитил. А у нас - не прошли. Одна Брестская крепость, которая была прямо на границе, держалась месяц, находясь в окружении. Месяц! Ровно столько, сколько Гитлеру потребовалось захватить всю Францию.

К сожалению, находятся люди, которые стараются всячески исказить факты о войне или откровенно лгать. Так небезызвестный Гавриил Попов, который считает себя знатоком истории, выступил накануне 60-летия победы в битве за Москву со статьей под названием «Разгром Красной армии под Москвой». Неопытная молодежь, неискушенная, незнающая, прочитав такую статью, решит, что действительно Красную Армию под Москвой фашисты разгромили. Возникает вопрос, почему же тогда немцы не вошли в Москву? Ведь это была их основная цель. Автор откровенно льет грязь на нашу армию: и генералы у нас были серые, и все остальное никуда не годилось. Если это правда, то как случилось, что именно наши «никудышные» генералы разгромили немецко-фашистские войска на всех фронтах, освободили нашу священную землю и Восточную Европу от оккупации, штурмом взяли Берлин и водрузили Знамя Победы над рейхстагом, а не «умные» немецкие генералы захватили нашу столицу?

Во время битвы за Москву мы еще были в училище и напряженно следили за этими событиями. Когда же наши войска перешли в контрнаступление все облегченно вздохнули. Слова Сталина «наше дело правое, мы победим», становились реальностью. А ведь победа в битве под Москвой досталась нашим войскам при соотношении сил один к одному, при этом немцы были в обороне, а наши наступали и отбросили их от Москвы на 150 - 250 километров.

Отучившись десять месяцев в Черкасском пехотном училище, я и еще несколько моих товарищей получили назначение на Сталинградский фронт.

- Расскажите о своем боевом крещении. Ведь Сталинградская битва – одно из главных сражений войны.

- Хочу сказать, что мы были рады, когда нас послали именно под Сталинград. Ехал я на фронт с таким чувством: «это ж надо, допустили немцев до Волги». Казалось, вот мы приедем и «наведем порядок». А когда приехали, то увидели: черное небо, где все время кружат немецкие самолеты и день и ночь бомбят наши позиции и весь город, и пришлось призадуматься – воевать надо настоящим образом, враг еще силен и судьба страны зависит от нас.

Я попал в 138-ю стрелковую дивизию, которой командовал полковник Людников, впоследствии - генерал-полковник, Герой Советского Союза. Дивизия обороняла завод «Баррикады». Мы оказалась в очень сложном положении: немцы прорвались сначала севернее, потом южнее. Мы остались на «островке» - вокруг немцы, а сзади Волга. Ежедневно мы отражали множество контратак. В такой ситуации дивизия удержала занятые рубежи до ноября 1942 года. А 19 ноября началось контрнаступление наших войск и разгром фашистов под Сталинградом. В ночь с 5 на 6 января 1943 года меня впервые ранило.

- Вы участвовали во многих сражениях Великой Отечественной войны, форсировали Днепр, Днестр, Вислу, Одер…

- Еще до форсирования Днепра мы вели тяжелые бои южнее Харькова, в районе города Изюма. Кстати, я – почетный гражданин этого замечательного города. Во время Курской битвы мы прорвали оборону противника, лишив его возможности маневрировать. Наша 35-я Гвардейская стрелковая дивизия, в которую я попал после ранения, проходила по этим украинским землям трижды. Есть под Харьковом такой город - Лозовая. Здесь немцы сосредотачивали награбленное на оккупированных территориях, а потом вывозили в Германию. Особенно много отсюда было вывезено продовольствия. Гитлеровцы любой ценой пытались удержать этот населенный пункт. Мы освобождали его дважды. В честь этих боев дивизия стала называться Лозовской.

Наша дивизия прошла от Сталинграда через всю Украину до Одессы. Мы участвовали и в форсировании Днепра. В районе Днепропетровска есть местечко Войсковое, там сейчас сооружен грандиозный памятник советским воинам. Так вот, в этом районе у нас был один из плацдармов. Только в боях за него в дивизии погибли два командира полка, не говоря о солдатах. А 10 апреля 1944 года мы освободили Одессу.

Затем бои на Днестре. Первый плацдарм оказался неудачным, на втором - в районе Шерпен, недалеко от Бендер, велись тяжелейшие бои. Когда все затихло, нашу армию перебросили на 1-й Белорусский фронт. Тогда мы почувствовали, что готовятся стратегические действия, которые приблизят нас к концу войны. Здесь сосредотачивались самые мощные армии наших Вооруженных сил. Вскоре командование 1-м Белорусским фронтом было передано от Рокоссовского Жукову.

- Сейчас нередко сравнивают и даже противопоставляют друг другу этих полководцев - Рокоссовского и Жукова. Насколько, как вам кажется, это правомерно?

- Я не хотел бы их сравнивать. Понимаете, у каждого человека есть свои особенности, у каждого полководца – тоже. И надо отдать должное тому, что сделал Жуков. Я считаю, что памятник ему поставили заслуженно.

К началу Великой Отечественной войны Жуков уже прославился на Дальнем Востоке. За Хасан и Халхин-гол получил Героя и звание генерала армии. Накануне войны его назначили начальником генерального штаба вместо Шапошникова, который к тому времени был тяжело болен. Когда начались военные действия, Сталин начал направлять боевого генерала на различные стратегически важные направления, использовать его опыт и полководческий дар, чтобы спасти положение. Вначале его послали на Юго-Западный фронт к генералу Кирпоносу и Жуков решил поставленную перед ним задачу. Затем - в Ленинград, где проваливает обстановку Ворошилов. И Жуков там наводит порядок и создает неприступную оборону. Потом его ставят на западное направление, чтобы спасти Москву. Везде Жуков справляется. Практически не было ни одной крупной операции, в которой бы он не участвовал прямо или косвенно. Поэтому не случайно на завершающем этапе войны именно Жукову доверили руководить фронтом, который был направлен своим острием на Берлин.

Что касается Рокоссовского, то он был умным, благородным человеком. В отличие от других, мог, не повышая тона, добиться цели. С меньшими потерями был способен решить боевую задачу. Он не был склонен к наказаниям. Это был очень интересный человек. Удивительно, как в нем сочетался высокий уровень интеллигентности с твердостью характера. Известно, что эта твердость проявлялась даже в отношениях со Сталиным. Так, во время подготовки операции «Багратион» мнения генштаба и Рокоссовского разошлись. Жуков поддерживал вариант генштаба. У Рокоссовского было другое решение. Когда он докладывал на заседании о своем варианте операции Сталину, то Верховный Главнокомандующий сказал: «Вы, товарищ Рокоссовский, выйдите в приемную и все-таки подумайте. А потом придете и доложите». Через 40 минут Сталин пригласил Рокоссовского войти: «Ну, как, товарищ Рокоссовский?». Рокоссовский ответил: «Товарищ Сталин, я от своего решения не отступаю». И к удивлению всех, Сталин согласился с Рокоссовским. Задача была решена. Операция «Багратион» стала одной из самых блестящих и бескровных за всю войну.

После войны, когда в училищах и академиях мы анализировали операции наших войск и лично встречались с Жуковым и Рокоссовским, то еще раз убедились в их несомненных полководческих талантах.

- Путь к победе был долгим и тяжелым. Какие из эпизодов войны Вы вспоминаете наиболее часто?

- Таких эпизодов было очень много. Все-таки от Сталинграда до Берлина с боями ножками пройти, а где и проползти… Я всегда завидовал летчикам, танкистам. Белой завистью, конечно. Истребитель в полете 40 минут, максимум час. Затем он возвращается на аэродром, где его машину обслуживает техник. У летчика есть землянка, есть банька. Он прилетел, поел, отдохнул. А мы всегда с противником в контакте, друг другу смотрим в лицо. Есть еда – хорошо, нет – терпеть надо. Стужа, холод, жара, зной – надо выдержать!

И когда меня спрашивают, где было самое-самое, я отвечаю: у солдата, лейтенанта, капитана вся война – Сталинград. Везде было тяжело.

Я расскажу вам такой эпизод. В начале апреля 1944-го года мы с боями продвигались к Одессе. На пути стояло большое село Христофоровка. На подступах к нему полк залег и окопался, так как противник нещадно обстреливал местность из пулеметов и минометов. Ситуация осложнялась тем, что в поле перед селом остались стебли от подсолнухов и неубранная кукуруза. Кроме крыш высоких домов и ветряной мельницы ничего не было видно. В результате полк не мог двигаться вперед и нес потери. Надо было действовать. А как? - Огневые точки не видно. Стали думать. Изучив по карте обстановку, поняли, что за селом есть огромная балка, которая уходит к нам в тыл. Но время весеннее, в этой балке полно воды. Поэтому немцы нас оттуда никак не могли ожидать. Я сформировал отряд из автоматчиков и разведчиков полка и по балке с этим отрядом вышел в тыл противника. И хотя я был в то время заместителем командира полка по артиллерии, но решил, с одобрения командира полка, возглавить эти действия. Не буду описывать, как мы организовали бой. Хочу только сказать, что наше предположение оправдалось. Немцы нас не ожидали. Мы разделили свой отряд на две части. Один действовал по центру и по югу этого большого села, другой – по северу. Перед тем как атаковать, был проведен мощный огневой налет по всему селу, затем дали сигнал по радио – «В атаку!». После этого мы быстро ворвались в село и в течение 7 - 10 минут уничтожили всех, кто стрелял. Остальных взяли в плен. В качестве трофеев нам достались 6 исправных орудий и четыре склада с боеприпасами. Задача была решена. Войска продолжили наступление. За этот бой я был награжден орденом Красного знамени. Это уже был третий боевой орден за войну.

- Хорошо известно, что вы принимали участие и в Берлинском сражении…

- Да, это действительно так – наша дивизия в составе 8-й Гвардейской Сталинградской армии входила в ударную группировку 1-го Белорусского фронта, который штурмовал Берлин. Это тоже был своего рода Сталинград. Тяжелые бои… Но все увенчалось Великой Победой.

В позапрошлом году я ездил в Германию и Японию - страны, которые были разбиты в итоге Второй мировой войны. В Германии встречался с общественностью, с представителями различных партий и организаций. Проехал и по местам боев. Побывал на Зееловских высотах, там сразу после войны было создано кладбище советских солдат, которое, кстати, прекрасно содержится немцами. Мало того, немцы построили там музей. Там же стоит памятник нашим воинам, он в отличном состоянии. Посетил Берлин: побывал у рейхстага, Бранденбургских ворот. На том самом месте, где сфотографировался 60 лет назад.

- Расскажите, пожалуйста, как случилось, что именно вы стали знаменосцем Победы - принимали знамя, привезенное из Берлина?

- Журналисты немножко преувеличивают. На самом деле все было гораздо скромнее. Во-первых, Знамя Победы впервые я увидел утром 2 мая на рейхстаге. И, как все воины, расписался на его стенах: «Армавир. Варенников». Там было не одно знамя. Кстати, все хотели водрузить свои знамена - в каждом полку они уже были приготовлены. Но когда кольцо окружения Берлина сузилось до такой степени, что войска могли друг друга поразить огнем, Жуков дал команду: «Стой! Закрепиться на занятом рубеже!» И из этого кольца наших войск он выделил 150-ю Истринскую стрелковую дивизию 79-го корпуса 3-й Ударной армии. Кстати, впоследствии, став генералом, я командовал этой 3-й Ударной армией. Жуков приказал именно этой дивизии штурмовать рейхстаг и водрузить знамя. Они с этой задачей справилась. Все остальные войска поддержали действия этой дивизии огнем.

Во время подготовки к Параду Победы каждый фронт создал свой сводный полк, в который подбирались бравые ребята с орденами. Мне посчастливилось, я попал в сводный полк 1-го Белорусского фронта. С прибытием в Москву он расположился в Ворошиловских казармах на Ленинградском шоссе. К нам дважды приезжал Жуков. Мы становились вокруг него, и он рассказывал о порядке проведения парада. В день накануне доставки из Берлина Знамени Победы я оказался в кругу напротив Жукова. Маршал говорил о создании почетного караула для встречи знамени. Посмотрев на меня, он сказал: «А вот этого гусара назначить начальником почетного караула». Так что, я считаю, мне просто повезло. Если бы кто-то другой стоял на моем месте, он бы назначил его. Подготовив к действиям почетный караул, на следующий день мы отправились на аэродром. Там уже было военное и гражданское руководство. Мы выстроились в две шеренги. Прилетел самолет, подрулил к месту, где стоял почетный караул. Подали трап. Из самолета вышли ребята со знаменем: Кантария, Егоров, офицеры сопровождения. Мне вручают Знамя Победы. Затем мы перестраиваемся в колонну по четыре и торжественным маршем идем с этим знаменем. А руководство принимает этот маленький парад.

Существует фотография, где я в каске шагаю во главе почетного караула со Знаменем Победы. Впервые я сам увидел ее через 40 лет в альбоме «Парад Победы», уже находясь в Афганистане, где я руководил с 1984 года нашим представительством. Эта фотография сейчас стала реликвией для нашей семьи.

- Валентин Иванович, написано немало книг о войне, снято множество кинофильмов. Какие из них, на ваш взгляд, наиболее достоверно передают события и атмосферу того трагического времени?

- Если не считать мемуаров, которые в большинстве своем достоверны, то из художественной литературы – это прежде всего книги Юрия Бондарева «Горячий снег», «Батальоны просят огня», «Последние залпы» и Владимира Карпова «Полководец», «Маршал Жуков», «Генералиссимус». Кстати Герой Советского Союза Владимир Карпов был штрафником. Позже, прослужив в штрафном батальоне на Калининском фронте и заслужив своими боевыми подвигами доверие, он воевал в течение всей войны. Получил Героя Советского Союза, работал в разведывательном управлении Генерального штаба. Так вот я интересовался его мнением о фильме «Штрафбат». Правда ли все то, что показывают в нем? Он мне ответил: «Все, что там показано, – ложь». Хочется спросить: для чего снимают такие фильмы, как «Штрафбат», «Курсанты», «Московская сага» или сериал «Солдаты», которые не имеют ничего общего с действительностью?

А фильм «Девятая рота»? Как убого показано в нем наше присутствие в Афганистане. Все сведено к одному эпизоду 9-й роты. И даже этот единственный эпизод искажен. Герой младшего Бондарчука, будучи прапорщиком и старшиной роты, ей же и командует. Такого просто не могло быть и не было. Понятно, что Бондарчук по незнанию исказил действительность. Второе: ребята вели страшный бой за высоту. Сам эпизод показан ярко. Для зрителя это интересно. Но дальше в фильме звучат слова о том, что они зря за эту высоту бились. Что, мол, командование не обратило внимания на этот бой и что вообще на этом направлении войска не пойдут. Делается вывод, что напрасно положили ребят. Это ложь!

Я отлично знаю эту операцию, сам заложил основу ее проведения и организовывал, поручив в дальнейшем проводить ее командующему армией генералу Б. Громову и министру обороны Афганистана генералу Т. Шахновазу. Это была военно-политическая операция. Ее суть заключалась в помощи нашему гарнизону и гражданскому населению, находящемуся в небольшом афганском городке под названием Хост. Этот город оказался отрезанным моджахедами. Там кончались продукты и боеприпасы. Чтобы решить задачу, требовалось вначале захватить перевал, который доминирует над местностью. А затем провести колонны с грузами, захватывая последующие высоты и обеспечивая контроль над дорогой.

Чтобы избежать кровопролития и ненужных потерь, мы договорились с президентом страны Наджибуллой о созыве лойяджирги, аналога нашего Верховного Совета. На нем должны были обсуждаться вопросы, связанные с национальным примирением, в том числе и ситуация, сложившаяся вокруг Хоста. Лойяджирга собиралась и проводилась по-восточному медленно. Поэтому мы, захватив перевал, сделали паузу почти на месяц, ожидая решения. Однако моджахеды не подчинились принятому на этом совете решению о прекращении военных действий на хостинском направлении. Пришлось силой оружия уничтожить тех, кто нам мешал. Особого сопротивления там не было, как это показано в фильме. Это фантазия. Мы их перебили, поставили на высотах свои дозоры и провезли 24 тысячи тонн грузов. Потом снялись и ушли. Очевидно, что 9-я рота должна быть представлена, как подразделение, которое выполняло свой долг и заслужило соответствующую благодарность. А не так, как показано в фильме.

Кстати, в позапрошлом году по просьбе вновь сформированного правительства я ездил в Афганистан и участвовал в международной конференции, посвященной второй годовщине гибели героя Афганистана Ахмад-шаха. Я - человек, который был по ту сторону баррикад, и они меня пригласили. Мало того, меня одного из всех иностранных гостей посадили в президиум. А на конференцию приехали гости из 60 стран мира. Этим фактом было подчеркнуто, как они оценивают нас сегодня. Это ведь очень показательно. Теперь и для них стало очевидным, что в 1979 году мы пришли с добрыми намерениями. И мы им действительно помогали. И лишь коварная политика администрации США подтолкнула оппозицию к войне.

Афганистан некоторые сравнивают с Вьетнамом, пытаются провести аналогию. Это неправильно. Ничего общего ни по целям, ни по задачам, ни по количеству участвовавших войск, ни по потерям между нами нет. У нас людские потери составляют около 13 тысяч, а у США – 360 тысяч. Потери в технике у них – 9 тысяч самолетов и вертолетов, а у нас за 10 лет – 178. Эти цифры несопоставимы. Что же касается итогов, то мы вошли в Афганистан по договору и вышли оттуда по договору. Нас встречали и провожали с цветами и со слезами на глазах. А американцев во Вьетнаме лупили до последнего, так что правительство США было вынуждено обратиться к нашему руководству, чтобы оно дало команду руководителям Вьетнама предоставить им возможность спокойно сесть на корабли и уйти. Они бежали из Вьетнама.

Поэтому, я считаю, фильм об афганской войне нужно сделать таким, чтобы он нес историческую правду. Это должна быть широкомасштабная лента, правдиво показывающая именно военно-политические задачи интернационального характера, которые решала наша армия.

- А какие фильмы вам нравятся?

- Больше всего мне нравятся фильмы Бондарчука-отца. Причем не только о последней войне, но и о прошлом. Как он играет Пьера Безухова в «Войне и мире»! Как он плачет, когда его не призвали защищать Отечество. Это удивительный эпизод. Бондарчук-отец – это, конечно, талант, гений.

- Что вы думаете о состоянии наших Вооруженных сил?

- То, что натворили Горбачев и Ельцин, – это катастрофа. В какой-то степени это потери большие, чем в годы Великой Отечественной войны. Моральные, политические, физические, экономические, социальные и военные. За эти годы были разрушены не только экономические и духовные связи. Вооруженные силы, как и страна в целом, были разорваны на части и лишились духовной силы и источников пополнения современными вооружениями и техникой. Военно-промышленный комплекс понес невосполнимые потери. Под лозунгом перевода на изготовление мирной продукции – конверсии – его практически загубили.

Вы спрашиваете о состоянии войск. О каком состоянии может идти речь, если они до 2000 года не получали практически никакого вооружения. Солдаты и офицеры донашивали старое обмундирование – то, что оставалось на складах. Те же проблемы с питанием и финансированием. В 1998 году в армии застрелились 504 офицера. Почему? Месяцами не выдавали денежного содержания. Многие офицеры были вынуждены подрабатывать. Слушатели академий после лекций работали сторожами или носильщиками, чтобы прокормить семьи. Все это наложило тяжелый отпечаток. А плюс еще - эта война в Чечне, которую организовал Ельцин. Ведь это же самое настоящее преступление. Он начал ее без согласия Совета Федерации, хотя принимать подобные решения должны были именно там. Мало того, он развязал эту войну против своего же народа. Это был самый настоящий геноцид. А как применялись там Вооруженные силы? Какие результаты? Все, что касается первой чеченской войны, - это ужасно. Я помню фотографию – на площади Минутка стоит сожженный танк, а рядом человеческий скелет, обглоданный собаками. Я лично считаю, что такое не должно быть прощено.

Горбачев первый внес свой вклад в развал армии. Он выводил войска из стран Варшавского договора в неподготовленные районы, буквально в чистое поле. Могу привести пример. В Западной Германии стояла канадская бригада, которая насчитывала около двух тысяч человек. Ее передислокацией занимались три года. Мы же выводили сто тысяч за один год. Спрашивается, с какой стати? Что нас заставляло? Все в угоду Западу. Это они хотели, чтобы мы как можно быстрее ушли оттуда.

Как принимались такие решения? Приехал Коль договариваться с Горбачевым об объединении Западной и Восточной Германии. Он получил от своего парламента вексель. Ему было позволено предложить помощь России в пределах 100 миллиардов марок. В ходе беседы Горбачев говорит Колю, что «мы согласны с объединением двух стран», что «немецкий народ должен жить вместе». И чтобы обеспечить вывод наших войск из Германии для объединения страны нужно, что бы вы нам выделили 13,8 миллиарда марок. Он сам назвал эту цифру! Коль покраснел, поперхнулся и попросил повторить. Тот повторил. Это же просто кошмар!

- Что происходит с армией сегодня?

- Конечно, все сразу исправить нельзя. Но потихонечку начинается вытягивание из той пропасти, в которой мы оказались. Конечно, ядерный щит всегда находился и сейчас находится на должном уровне. Что касается Сухопутных войск, то сейчас мы обладаем вооружением, которое в основном было сделано в 70-е и 80-е годы. Это относится и к ВВС, и к военно-морскому флоту. Но в последние годы мы заказали сразу танковый батальон (это более 30 танков), ракетные и зенитно-ракетные комплексы, построили одну новую подводную лодку, еще одну такую же готовим к выпуску. При В. В. Путине, когда он стал Верховным Главнокомандующим, началось нормальное финансирование армии. Первое, что он сделал, - офицеры начали получать деньги систематически, без срыва. Мало того, денежное довольствие постоянно повышается и будет повышаться дальше. Начали решаться вопросы, связанные с жильем. И это уже хорошо. Можно быть уверенным, что наши Вооруженные силы, как и страна в целом, наконец воспрянут. И тогда возродится былое величие нашего Отечества.

 

Опубликовано в НВ №3 в июне 2006 года

 

Москва. 6 мая. INTERFAX.RU - Герой Советского Союза генерал армии Валентин Варенников скончался на 86-м году жизни, сообщили агентству "Интерфакс-АВН" в Клубе военачальников. "Варенников скончался в госпитале имени Бурденко, где проходил реабилитацию после сделанной в январе сложной операции в Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге", - сказал представитель клуба.