А если мачеха – недолго ей стоять

В №8 НВ я писал, что Россия встала на путь восстановления своего статуса великой державы, Империи. И это – единственный путь сохранения страны.
Закончил статью так:
"У Империй есть слабость – они в конце концов рушатся. В XX веке это произошло дважды всего за 74 года. Но о том, как может устоять новая российская Империя, мы поговорим в другой раз". Выполняю обещанное.



Очень страшная история

Мы окружены страхами и угрозами, опасностями и кошмарами. Теракты, взрывы! Катастрофы! Самолеты падают! Машины бьются! Шахты горят! Эпидемии и пандемии! Менингит растет! Цунами, торнадо, ураганы, наводнения! Демократия гибнет! Землетрясения! Реакция наступает! Преступность растет! В ПАСЕ нас ругают! СПИД не спит!

Геев бьют! В ВТО не принимают!

Ни шагу без взятки! Оппозицию обижают! А что с погодой, это ваа-щще!!!

Даже стахановка российского гламура Рената Литвинова вздыхает с телеэкрана: "Как страшно жить!" Но вспоминаются слова великого русского писателя в адрес другого классика:

"Он пугает, а мне не страшно".

Конечно, многие из этих напастей могут разрастись до катастрофы. Однако давайте отличать реальные угрозы Державе от гипотетических, а то и вовсе виртуальных опасностей. Увы, современное общество и СМИ таковы, что разница между реальными вызовами и ложными опасностями порой не видна.

Попробуем различить ее.


Этим закончилось, а начиналось...

Демократия в изощренной форме

Самая главная сегодня страшилка – угроза демократии.

Но смысл понятия "демократия" в нашем мире туманен. Возможно, затуманен нарочно.

Скажем, США в Европе считают оплотом демократии, хотя там применяется смертная казнь. И в то же время ПАСЕ сурово упрекает Россию за то, что у нас смертная казнь всего-то "приостановлена" (с 1996 года!), а не отменена законом навсегда.

В ПАСЕ это считают уж-жасно недемократичным.

А вот, например, Ирак, где идет гражданская война и, по статистике ООН, каждый день гибнут в среднем сто человек, на Западе считают демократичным. И выборы там образцовые.

И хотя ясно, что нормальные выборы не могут проходить в стране, охваченной войной, Запад спокоен – демократия победила! Хотя победила она разве что в особо охраняемом квартале Багдада, где расположены посольства.

Примеров такого изощренного понимания демократии – несть числа. Возможно, поэтому российские политики ищут четкие определения "демократии".

Например, в центре дискуссий – "суверенная демократия". Думаю, речь идет о том, что суверенная Россия имеет суверенное право строить демократию по своим, суверенно выбранным правилам. А формы и пределы демократии определяют власть и общество.

Поэтому, скажем, публичные казни оппозиционеров у нас не практикуются, но однополые браки запрещены. Потому что от первого мы ушли давнымдавно, а ко второму не пришли (и надеюсь, не придем никогда).

И в этом смысле термины "управляемая демократия" или "контролируемая демократия" тоже подходят, просто звучат похуже. Разговоры о том, что это вообще не демократия, нелогичны. Ведь никаких всемирно признанных стандартов демократии нет. Кроме самых общих – честные выборы, наличие оппозиции, свобода печати, собраний, слова. Все это в России есть, и отказываться от этого никто не собирается.

Но вот предоставлять какому-нибудь политическому маргиналу с пятью сторонниками часик времени на федеральном телеканале в прайм-тайм – это перебор. Хотя кто-то и скажет, что это недемократично. И пусть скажет – мы имеем суверенное право послать его… ну, хотя бы в Страсбург. Или подальше.

А кто такие "мы"? От чьего имени я так смело выступаю?

Факт: соцопросы последних лет стабильно показывают, что озабоченность проблемами демократии высказывают не более 10% россиян. Вот от имени других 90% я и говорю.



Не жалеем, не зовем, не плачем!

Вторая страшилка: нас перестал любить Запад, а с ним ссориться опасно, нас не пустят в "европейскую семью народов", прогонят из цивилизованного мира!

Одна из главных привилегий любой державы – возможность проводить самостоятельную политику. Например, ни Латвия, ни Эстония никогда не могли и не смогут быть самостоятельными в своей политике. В первой половине ХХ века они вынуждены были выбирать между Германией и РСФСР, сегодня – между НАТО и Россией. А вот Россия вполне может обойтись без чьей-то любви и дружбы. Конечно, хорошо, когда взаимовыгодно дружишь со всем миром, но это – почти недостижимый идеал. Недостижимый еще и потому, что достигать его не очень-то и надо.

Россия – самодостаточна, а мир все же многополярен, несмотря на то, что сегодня США все еще "более равны", чем другие равные государства. Мы можем выбирать партнеров.

При этом экономически Россия может выжить вообще без внешней торговли (ну не будет у нас ананасов, и шут с ними!), но это экстремизм. Никто так вопрос не ставил даже в советские времена, а уж теперь-то тем более. А Россия нужна многим. Например, европейский "политикум" и СМИ могут хаять нас до хрипа, но главы государств, правительств, крупнейших компаний Европы понимают, что без наших газа и нефти прожить сложновато.

Воевать с нами едва ли кто рискнет, а торговать – как выйдет. Можем торговать, а можем и нет. Это для нас не судьбоносно, то есть по барабану.

Что же касается "европейской семьи народов", то это понятие более чем сомнительное. Ведь в ней есть масса "заклятых друзей" типа греков и турок, албанцев и сербов, католиков и протестантов в Ольстере и так далее… Так что все разговоры о "семье" – сладкая сказочка для детей среднего и пожилого возраста.

А значит, и жалеть не о чем. И плакать глупо. И настойчиво звать Запад в друзья не стоит.



"Ах, скажите, чьи вы?"

Говоря о перспективах любого политика, который идет к власти или пришел к ней, всегда спрашивают: "Кто его поддерживает?". И обычно выделяют четыре сектора поддержки или, напротив, сопротивления. Это – политическая элита, бизнес-сообщество в лице его крупнейших представителей, силовые структуры (армия, спецслужбы) и население, то бишь электорат (не имеющие права голоса политикам не интересны).

В каждой стране свои "тараканы". Например, в США "президентская гонка" – это схватка мощных бизнес-групп – энергетических гигантов, финансовых монстров, владельцев предприятий ВПК. Именно они в конечном счете определяют победителя.

В Западной Европе похожая ситуация, но вековые традиции парламентаризма заставляют политиков больше учитывать мнение электората.

В Китае главное – мнение политической элиты, то есть высших партийных чиновников, именно в их среде вызревают принципиальные кадровые решения. Население не имеет права голоса, а армией руководят те же партчиновники, только в погонах.

А в Латинской Америке традиционно высока роль армии.

Скажем, без армейской поддержки мятежный подполковник Уго Чавес не стал бы президентом Венесуэлы и не удержал бы свой пост. Правда, правление Уго Чавеса или президента Боливии Эво Моралеса было бы невозможным без поддержки большинства населения.

В России тоже есть свои особенности, но не выходящие за общемировые рамки. Например, Николай II сначала потерял поддержку "политической элиты" (многочисленных великих и просто князей, высшей аристократии), бизнеса (тогда – национально ориентированной буржуазии), армии (из-за бездарной войны) и населения, а уж потом потерял трон. Так что даже самодержцам стоит считаться с "группами поддержки".

И, восстанавливая державу, их тоже нужно учитывать. Однако сейчас в России сложилась неординарная ситуация.



"А" упало, "Б" пропало

Сколько в России политиков?

Многие сотни, учитывая депутатов Госдумы, членов Совета Федерации, а также "внепарламентских" деятелей. А сколько реально известны населению, имеют авторитет? Поддержку хотя бы трех – пяти миллионов людей, что в масштабах РФ – мизер? По моим оценкам, в России из настоящих политиков можно составить футбольную команду. Но – один состав, скамейка запасных будет пустовать.

Все остальные – назначенные чиновники. Сегодня он – "крупный политик" и не сходит с телеэкрана, а завтра – посол в Монтевидео. И исчезновение заметят только его родные и друзья.

Вывод прост: в России нет реальной "политической элиты", а значит, и заботиться о ее поддержке или бояться ее не имеет смысла.

Бизнес-сообщество? Уверен, что после дел Гусинского, Березовского и Ходорковского любой российский миллиардер, как напалма, боится политики.

Установка дана жестко и ясно:

делай свой бизнес, богатей, делись с государством, когда попросят, но никогда не лезь в политику и не пытайся рулить властью. И тогда будет тебе счастье, любая гадалка подтвердит!

И все понимают, что лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и в Краснокаменске.

Вывод: бизнес-сообщество "построено" под власть и бодро марширует под ее команды. Говорить о "влиянии" даже неловко… Силовики? История показала, что не в правилах нашей армии вмешиваться в жизнь государства, менять политический курс. Даже декабристы, в большинстве люди военные, не прибегли всерьез к своему силовому ресурсу. Если же говорить о новом времени, то вспомним первые годы ельцинской эпохи. В армии кипело чудовищное возмущение развалом, распадом, нищетой, даже высшие офицеры открыто говорили о предательстве, о капитуляции перед противником.

И что же? Да ничего. Пошумели и кое-как приспособились. А сегодня накал страстей снизился, потому что положение в армии улучшилось. Конечно, дела там еще далеки от идеала, но сравнение с 90-ми годами позволяет говорить о заметном прогрессе.

Вывод: армия не будет играть против правителя державы. Более того, в российском офицерстве широко распространены державные, патриотические настроения. И воссоздание империи люди в погонах, бесспорно, поддержат.

Итак, "А" упало, "Б" пропало… Из всех влиятельных сил общества остался только электорат, он же население, он же народ.

Получается, что сегодня правитель должен напрямую апеллировать к народу, считаться только с ним и отчитываться только перед ним. Неординарная ситуация для сегодняшнего мира. И вроде бы удачная для власти. Но она таит в себе ловушку.



Ловушка для державы

Российская власть традиционно отделена от народа. Более того, российскому народу власть традиционно враждебна.

Ни о каком доверии между народом и властью говорить не приходится. Во всяком случае, за весь XX век такое доверие теплилось всего-то несколько лет, причем не во всех социальных слоях. Я имею в виду начало послесталинской "оттепели", начало горбачевской перестройки и самое первое время правления Ельцина. Все три "очарования" закончились жестокими разочарованиями.

И дело не в том, что народ наш очень уж недоверчивый, скорее наоборот. Дело в том, что власти у нас, как правило, на людей было плевать, хотя публично все клялись "лечь на рельсы" за народ. Лживая, бездарная, лицемерная, вороватая, высокомерная, жестокая, эгоистичная… Такая власть обычно попадалась российскому народу (оставим пока в стороне мнение о том, что "всякий народ заслуживает своих правителей").

И хотя во власти порой попадались замечательные люди, даже великие, все равно в целом она была отвратительна: "Хуже нету черта, чем чиновник, ведьмы нет когтистее, чем власть".

Но сегодня сложилась редчайшая ситуация реальной поддержки народом президента страны. Его рейтинг стабильно держится на уровне 70%. Нет, в целом власть, с которой люди сталкиваются в жизни – а это местные чиновники, мелкие канцелярские бесы, – по-прежнему часто вызывает омерзение. Но это чувство не распространяется на высшую власть, а именно она возрождает империю.

Конечно, и народ в России не сахар. В стране нет гражданского общества. А откуда ему быть?

Первые мало-мальски свободные выборы у нас прошли меньше 20 лет назад. И "выдавливать из себя раба" общество будет еще очень долго. По капле. При том, что многие и не собираются этого делать.

Опасно то, что встреча такой власти с таким народом легко может привести к возрождению не державы, а диктатуры. А это положит конец прогрессу страны. Мы это уже проходили.

Власть начнет укреплять сама себя, чиновники привычно примутся пополнять личные закрома, народ отвернется от всей этой шняги и "уйдет в себя". Но рано или поздно он обязательно "выйдет из себя", прихватив с собою ломы и дубинки. Или что-то поубойнее.

Россию еще можно загнать в тоталитаризм, но не надолго и с гарантированным развалом страны в итоге.

Поэтому сегодня, на мой взгляд, очень важно не проворонить момент доверия народа к высшей власти и всячески налаживать обратную связь. Здесь все годится – и Общественная палата, и правозащитники, и СМИ.

И если снова говорить о демократии, то она не в том, чтобы гей-парады разрешать, а в том, чтобы каждый гражданин был защищен от произвола.

Чтобы московские, например, власти, не предлагали людям за их дома в Бутове на золотых подмосковных сотках жалкие гроши. А выселяемых из престижного центра не загоняли в то же Бутово. И чтобы беспредел дедовщины или беззаконие милиции находили жесткую оценку в судах. Короче, нужна простая, но пока трудно достижимая вещь: чтобы власть считалась с людьми и мало-мальски их уважала.

Потому что современная российская держава не может состоять из холопов и бар. Верить в такую возможность – и есть смертельная ловушка.

Доказательство – Кондопога.

Там власть плевала на то, что народ думает, считала его быдлом и за мзду покровительствовала приезжим. Окончилось погромами. И дело не только и не столько в межнациональном конфликте, приезжие могли быть славянской бандой. Просто, если так будет вести себя всероссийская власть, то мы дождемся "всероссийской Кондопоги".

Держава по сути своей – защитница, мать народа. А если она злая мачеха – недолго ей стоять.

Это очень важное условие, но не единственное. Есть еще маленький ключик…


...а начиналось с вот этого.

Ключ, отпирающий беду

Вспомним 1917 год – год двух революций. Все началось в Петрограде на почве продовольственных трудностей, которые возникли в феврале из-за плохой работы транспорта. Население было взбудоражено. У хлебных лавок выстраивались очереди голодных, озлобленных людей. Эти очереди становились своего рода антиправительственными митингами. Массовое недовольство дополнилось стачечным движением.

Оно нарастало в ответ на произвол предпринимателей, непрерывно ухудшавших условия труда.

18 февраля в Петрограде началась забастовка рабочих Путиловских заводов. 23 февраля начались организованные большевиками забастовки, митинги и демонстрации, переросшие в стихийное восстание. 25 февраля забастовка в Петрограде стала всеобщей; на сторону рабочих стали переходить воинские части… Ну и так далее.

А события конца 80-х – начала 90-х годов в СССР? Тогда и без того не избалованная страна вдруг оказалась охвачена дефицитом продовольствия, сигарет, борьба с алкоголизмом привела к огромным очередям за водкой. Именно тогда родился анекдот: "Мужик приходит в магазин и спрашивает: "Еда есть?" "Есть". – "Дайте кило". Это стало прологом к падению Союза.

История, разумеется, не имеет сослагательного наклонения, но рискну предположить, что если бы в 1917 году в Петрограде всем хватало хлеба, то самодержавие устояло бы. И если бы Горбачев на рубеже 90-х справился с дефицитом, то КПСС сегодня была бы на месте "Единой России".

В предреволюционном обществе всегда куча острейших проблем. Но спусковым крючком, ключиком, отпирающим двери революционной беды, в России являлся продовольственный вопрос. Сегодня он существует в виде проблемы роста цен и падения реальных доходов.

Социологи отмечают, что главные беспокойства россиян в последние годы связаны именно с ростом цен, инфляцией.

Скажем, в мае этого года "Левада-Центр" по итогам опроса сообщил, что среди главных претензий россиян к власти, точнее – к правительству, рост цен и падение доходов, так думают 47% опрошенных. По данным ВЦИОМа, 35% россиян считают главной проблемой страны инфляцию.

Да, надо бороться с терроризмом, сепаратизмом, преступностью, коррупцией чиновников. А еще – с наркотрафиком и наркоманией, со СПИДом, раком, туберкулезом и так далее. Надо укреплять армию, развивать здравоохранение и образование, жилищное строительство. Все это очень важно.

И все же наиболее серьезную угрозу российской Державе несет отчуждение власти от народа и падение уровня жизни граждан.

Понятно, что до всеобщего процветания нам, как до бывшей планеты Плутон. Но если не менее 70% россиян каждый год будут жить хотя бы на 100 рублей богаче и если они будут уверены, что держава защитит их любые законные и жизненно важные права, то будет она крепкой и простоит долго.

Опубликовано в НВ №13 в отябре 2006 года