Книга «КРИЗИС» Владимира Мединского и Александра Хинштейна в июле появится в книжных магазинах. В дуэте двух знаменитых публицистов (и депутатов Госдумы) Мединский как автор «Мифов о России» отвечал, в принципе, за историю, а разоблачитель Хинштейн – за дела сегодняшние. Впрочем, тут трудно разделить: историческая матрица кризиса накладывается на современность. Да и как в совместном творческом процессе двух творческих людей опознать вклад каждого? Напрашивающаяся аналогия с Ильфом и Петровым поддерживается еще и тем, что «КРИЗИС» написан с искрометным легким юмором. А иногда – жестким.



Талон на повидло

В Германии времен Первой Мировой инфляция была сравнима с британской. Но в 1918-м Германия войну проиграла… Победители наложили на нее совершенно фантастическую контрибуцию.

Директор Национального банка Ялмар Шахт произвел интересное сравнение: после франко-прусской войны 1870 года побежденная Франция должна была выплатить в 12 приемов 6 миллиардов франков золотом или: 3,2% капиталов населения Франции, 25% национального дохода 1869 года. 6 миллиардов – стоили все монеты из золота и серебра, обращавшиеся в этот момент во Франции. Сурово, ничего не скажешь.

Но с Германии после Первой мировой – потребовали уже 132 миллиарда золотых марок: 38% капиталов населения, 220% национального дохода 1913 года и в 22 раза больше драгоценных металлов, чем их реально находилось в обращении.

К тому же, чтобы заставить немцев исправно платить дань, Франция и Бельгия оккупировали Рур – основной промышленный район Германии, источник и промышленных товаров, и денег.

И до этого была инфляция, жизнь впроголодь, с заменой продуктов всевозможными «эрзацлеббенсмилттелями».

Но тут началась уже не инфляция, а гиперинфляция. Такого не случалось в истории ещё никогда.

Летом 1921 года, 1 доллар стоил 75 марок; летом 1922 – 400 марок. В декабре 1922 года (до оккупации Рура) – 7 тысяч. В январе 1923-го (после оккупации) – 18 тысяч.

1 июля 1923 года за один доллар давали уже 165 тысяч марок, через месяц – 1 миллион, 1 ноября – 4 миллиона, к концу года – страшно даже выговорить – 4 триллиона (!) 200 миллиардов марок.

К 1924 году марки обесценились в 1 600 000 000 000 – в 1.6 триллиона (!) раз.

Это официальные данные. Они есть в любом серьезном немецком справочнике и в литературе на русском языке.

Зарплату выдавали ежедневно, чтобы люди успевали хоть что-то купить. К этому времени относится действие новеллы Стефана Цвейга «Невидимая коллекция»: драгоценная коллекция старинных гравюр уходит за бесценок. За каждую гравюру платят вроде бы прилично, но пока приходит время расчета – они уже обесценились, на них можно купить разве что немного еды.

Ещё более запоминающийся образ приводит в «Черном обелиске» Эрих Мария Ремарк: его герои покупали абонементы на обеды в ресторане.

«…если стоимость первого обеда по такой книжечке ещё в какой-то мере соответствовали ценам, установленным на данный момент, то, когда наступало время десятого, курс успевал уже резко упасть». Чему владелец заведения, ясное дело, был раздосадован и любыми путями пытался выставить друзей из ресторана.

Одним словом: доблестные союзники, победители Первой мировой, напрочь развалили экономику Германии. Мы же говорим – сложную интенсивную экономку уничтожить не так трудно, она очень уязвима.

Развалили – и испугались, потому что Германия превратилась в очаг революционного движения в самом центре Европы. Испугались и ринулись чинить то, что сами сломали, не понимая, что Гитлер уже провел первое собрание НСДАП в мюнхенской пивной; нацизм ведь – во многом появился именно благодаря кризису…

Ещё долго немцы будут хранить благодарность великому экономисту Ялмару Шахту. Шахт был убежден, что денежная масса должна соответствовать массе товаров и услуг, деньги должны быть «дорогими».



Шахт Ялмар (1877 – 1970) – директор Национального Банка Германии (1916—1923), президент Рейхсбанка (1923—1930, 1933—1939), рейхсминистр экономики (1936—1937), рейхсминистр без портфеля (1937—1942).
В качестве одного из главных военных преступников был привлечен к суду Международного военного трибунала в Нюрнберге. Полностью оправдан. После освобождения работал в банковской сфере, став владельцем банкирского дома Schacht GmbH (Дюссельдорф).



Под его руководством 16 ноября 1923 выпустили новую денежную единицу. Для неё аккуратные немцы придумали глубокомысленное название: официальное средство платежа. Но называли и рентной маркой.

Поначалу германские власти собирались вообще изъять из обращения старую обесценившуюся бумажную марку по курсу 1 рентная марка = 1 000 000 000 000 марок.

Ялмар Шахт уговорил не делать этого. Пусть переход к новой валюте происходит постепенно, без рывков.

Две марки ходили одновременно, их можно было обменивать одну на другую – как серебряный рубль в России на ассигнации или как доллары на «гринбэки» в США.

Новая марка не обменивалась на золото, она гарантировалась реальными государственными ценностями – землей и недвижимостью. Размер эмиссии рентной марки был жестко ограничен, и «официальное средство платежа» быстро стало стабильным.

К июню 1925 года старая девальвированная марка окончательно была изъята из обращения. Этот акт символизировал собой наступление новой эпохи: подъема экономики и доверия иностранцев. Великие державы наконец поняли, что германская экономика все-таки сможет нормально функционировать, но немцы не способны в кратчайшие сроки выплатить репарации. И стали давать кредиты.

А про Шахта появился веселый стишок:



Кто рентную марку ввел в оборот?
Ялмар Шахт спас немецкий народ.



Больше чем марка, обесценивалась только денежная единица Венгрии, пенгё, в 1945-1946 гг. За полтора года стоимость пенгё упала в триллионы раз. В июле 1946 была даже введена новая денежная единица адопенгё, равная двум триллионам пенгё.

Эту валюту никто и не пытался «вылечить». Зачем? Пришедший к власти Левый блок с помощью СССР в августе 1946 просто ввел новую валюту: форинт. А пенгё постарались забыть, как страшный сон.

Таким видели нацисты своего рабоче-крестьянского избирателя до прихода к власти. Это фрагменты попагандистских плакатов национал-социалистов до 1933 года. Дальше с пропагандой пошло повеселее

«У кого нет миллиарда – пусть идет в ж…»

Если вдуматься, спокойных, некризисных времен – в ХХ веке у нас практически не было.

Столетие едва наступило – и сразу же японская война, позор Цусимы, погромы, баррикады, разгул террора, роспуски Думы…

Только-только всё устаканилось – и на тебе; Первая мировая, хлебные бунты, февраль 1917-го, октябрьский переворот, братоубийство, военный коммунизм.

1920-е годы – сплошная разруха, гиперинфляция.

1930-е – голодомор, коллективизация, индустриализации, репрессии.

1940-е – ясно без пояснений.

1950-е – послевоенное восстановление хозяйства; миллионы – по-прежнему жили в землянках…

1960-е – безумные хрущевские реформы; разгон колхозов, запрет на приусадебные участки и личный скот, повышение цен и увеличение норм выработки.

Лишь 1970-е – хоть впоследствии и назовут их презрительно застоем – привнесли в жизнь некоторую стабильность; люди перестали бояться завтрашнего дня. Но ненадолго.

Потом – перестроечные 1980-е, развал страны, беспробудные, лихие 1990-е.

Итого: за всё столетие – максимум 15 лет стабильной жизни…

Путину – откровенно не позавидуешь. В наследство ему досталась нищая, распадающаяся на куски держава.

Треть населения – жила за чертой бедности. Более 9 миллионов безработных. Разваленные промышленность и сельское хозяйство. Полная потеря управления. 158 миллиардов долларов внешнего долга.

Когда через 8 лет он уходил, это была уже совсем другая страна. Годы правления Путина – стали тем временем долгожданной стабильности, которой так не хватало России всё предыдущее столетие.

Обычно критики Кремля отвечают на это, что успехи Путина – лишь результат счастливого стечения обстоятельств. Нефть, дескать, резко поперла в цене; полился золотой дождь нефтедолларов. Ну, а сидеть и стричь купоны – большого ума не надо.

На самом деле, это откровенное лукавство. В момент прихода Путина к власти – нефть стоила 33-34 доллара за баррель. Причем в начале следующего, 2001-го года, ещё и опустилась до $25 и держалась примерно на том же уровне до новых выборов.

2002 год – $ 28/баррель.

2003 – $ 30.

2004 – $ 36.

Кардинально вверх она пойдет только на втором его сроке; а ведь к тому моменту – ситуация в стране резко уже поменяется.

Но точно такие же цены были и в последние годы Советской власти; баррель нефти стоил тогда от 18 до 32 долларов. И именно эта дешевизна, по версии многих либеральных экономистов, и привела к тотальному кризису, а затем и к распаду страны; в своей нашумевшей книге «Гибель империи» Егор Тимурович Гайдар пишет об этом прямо.

Подождите, а в чём тогда разница? Почему одни и те же цены для Горбачева оказались губительны, а для Путина – спасительны?

Да потому, собственно, что нефтяная дороговизна – лишь отговорка для тех, кто не желает замечать очевидного.

Успех Путина – это вовсе не сырьевые сверхдоходы. (Даже сегодня, при цене в 50 долларов за баррель, экономисты хватаются за голову и предрекают спад.) Его успех – это воля, помноженная на разум. Плюс – немного удачи.

Так уж повелось, что фактор личности играет в судьбе России определяющую роль. Одно неверное движение – и вся дальнейшая история движется совсем по другому пути...

Этот закон действовал всегда; и при царях, и при генсеках, и при президентах.

Алексей Михайлович, допустим, сильный был государь. И Россия при нём вырвалась вперед. Как и при Екатерине Великой.

А их потомок Николай Второй – правителем оказался никчемным и слабым; свою семью – он любил больше России. Итог: ни России, ни семьи. И всё – по вине Николая. Точно так же, как не будь Горбачева, не случилось бы, наверное, и развала Союза…

Первое, с чего начал своё правление Путин – он принялся наводить элементарный порядок; устанавливать четкие правила игры.

Для каждой категории элиты они были своими, но сводились, в общем, к единому знаменателю; никто больше не вправе приватизировать власть или пытаться ее шантажировать.

Подчиняешься этим правилам – живи спокойно; никто о прошлых твоих прегрешениях не вспомнит. Нет – значит, не обижайся.

Большинство новые условия приняли; в том числе и олигархи. Летом 2000-го на эпохальной встрече с крупнейшими воротилами Путин прямо объявил им новые принципы общения власти и бизнеса. Олигархи – не лезут в политику, не покупают премьеров, министров и депутатов, не вывозят капиталы за рубеж, выходят из оффшоров.

Одним из участников этой встречи был, кстати, и Ходорковский. Уже потом, сидя в колонии, он будет вспоминать:

«Путин сказал, что он ожидает, что крупнейшие компании не будут использоваться для решения политических задач. И мы все (я в том числе) заявили, что поддерживаем эту позицию.»

Ходорковский поплатился именно за то, что нарушил своё обязательство. Равно, как и несколько других олигархов, попытавшихся эти принципы оспорить; Гусинский, Березовский.

Наверное, честнее и справедливее было бы – призвать к ответу и всех остальных. Пересмотреть, к примеру, итоги приватизации; или – отменить залоговые аукционы. Но о стабильности тогда можно было и не мечтать.

Выбирать следовало что-то одно; и прагматичный Путин из всех зол предпочёл меньшее. В спокойствии и умиротворенности Россия нуждалась сильнее, чем в очистительном пламени социальной справедливости; пламя – на то и пламя, чтоб выжигать всё окрест…

Но невозможно переделать людей в одночасье. Хоть олигархи и вынуждены были подчиниться новым порядкам, по ментальности своей они ничуть не изменились; просто виду – старались теперь не показывать.

«Это всё от нашей “культуры”. – как бы объясняет подобную метаморфозу один из представителей этого цеха банкир Смоленский. – А вы где видели готовых капиталистов? Все ходили только недавно с комсомольскими значками. А некоторые и с партбилетом в кармане. О чем мы говорим?! Сколько длится превращение обезьяны в человека? А мы хотим, чтоб за пять минут.»

Да, олигархи не выводили больше денег в оффшоры, не приватизировали министров и депутатов, не покупали госсобственность за бесценок. Но – вести себя, как заблагорассудится, запретить им тоже никто не мог.

Телом – они находились уже в XXI столетии; душой – в XX.

Посмотрите знаменитые списки «Форбс» – золотую сотню наших сограждан. Практически все – родом из 1990-х. Первая десятка – уж точно: Дерипаска, Потанин, Вексельберг, Абрамович, Алекперов, Прохоров Фридман…

Когда российская экономика пошла в гору, олигархи восприняли это, как знак свыше.

Они хотели жить сегодня и сейчас, а не откладывать личное счастье на потом.

Большинство из них о завтрашнем дне и не думали; сумасшедшие прибыли полностью вскружили им голову. Вместо того, чтобы ловить момент и инвестировать сверхдоходы в развитие производств и новые проекты, они предпочитали вытаскивать выручку из кассы и жадно распихивать по карманам. На эти деньги новоявленные миллиардеры покупали себе яхты, старинные замки и самолеты; ездили отрываться на самые дорогие курорты мира, буквально шокируя аборигенов своим размахом и широтой души.

(Служащие одного из отелей на Ямайке долго ещё будут помнить совладельца «МДМ-банка» Андрея Мельниченко, который отмечал здесь день рождения. Мало того, что именинник снял отель целиком; он ещё и гостей доставлял исключительно чартерными самолетами; 2 борта прилетели из Америки, 6 – из России, парочка – из Европы.)

Когда-то эту моду – на красивую заграничную жизнь – в капиталистический стан первым привнес Березовский; в далеком 1997-м вместе с Абрамовичем, ещё служившим при нем мальчиком на посылках, он приобрел 27-метровую яхту «Stream» за 4 миллиона долларов. Для российского бомонда это воспринималась тогда, как что-то невообразимое. Дьяченко с Юмашевым долго цокали языками, инспектируя новинку.

Сегодня – такой покупкой никого больше не удивить. Если у тебя нет яхты или на худой конец личного самолета – значит, ты не можешь считаться богатым и успешным; как громогласно объяснял когда-то владелец «Миракс-групп» Сергей Полонский: у кого нет миллиарда – пусть идет в ж...

Дальше всех в этом безумном стремлении к роскоши пошел Абрамович; у Березовского – была достойная смена.



Абрамович Роман Аркадьевич (р. 1966) – самый известный российский олигарх, некоторыми почитается за финансового гения.

Величина его яхт, самолетов, вилл (в смысле площади – в кв. метрах) прямо пропорциональна размеру его состояния. А чему она обратно пропорциональна, – неизвестно. Точнее известно, но попробуйте угадать сами.



К моменту кризиса бывший повелитель Чукотки общепризнанно считался самым широким из всех миллиардеров. Его личный флот состоял из 7 яхт общей стоимостью порядка миллиарда долларов, 4 самолетов, коллекцией эксклюзивных авто ручной сборки; и даже – персональной субмариной ценой в $ 80 миллионов. Плюс – бесчисленное множество резиденций в разных уголках планеты; одна – шикарнее другой. (В минуты откровенности Абрамович признался как-то, что хочет иметь собственные дома во всех понравившихся ему уголках света; во Франции, Британии, Испании; даже в Бразилии.)

А ещё Абрамович стал первооткрывателем новой олигархической забавы – в 2003-м году он купил лондонский футбольный клуб «Челси». Почин, хоть и получился затратным – уже потом английские журналисты подсчитают, что только обновление команды обошлось новому владельцу в миллиард долларов; каждый день, стало быть, ежедневно он тратил полмиллиона (!) – но чрезвычайно заразным.

Вслед за Абрамовичем иностранные клубы кинулись разбирать и другие олигархи. Алишер Усманов, например, выкупил 25% акций британского «Арсенала», опередив другого потенциального клиента – Владимира Потанина. Аркадий Гайдамак – израильскую команду «Бейтар», а его сын – клуб «Портсмут».

Сулейман Керимов – чуть не стал хозяином итальянской «Ромы», Владимир Евтушенков – британской команды «Шеффилд Уэнсдей». Даже неугомонный Березовский – и тот, поддавшись общему психозу, превратился в «понятийного» акционера бразильского клуба «Коринтианс».

Правда, и об отечественном спорте олигархи тоже не забывали; иначе бы в Кремле их просто не поняли. Тот же Абрамович – уже который год вынужден спонсировать российский футбол и даже платить зарплату Гусу Хиддингу. Вице-президент «Лукойла» Леонид Федун – хозяин «Спартака». «Газпром – владеет «Зенитом». Потанин – спонсирует ЦСКА. Дерипаска – миноритарный акционер краснодарской «Кубани».

Вряд ли все эти люди поголовно влюблены в большой спорт – Абрамович, допустим, до «Челси», никогда особым пристрастием к нему не отличался; если и ходил на игры омского «Авангарда», исключительно по долгу службы («Сибнефть» была одним из главных спонсоров команды); на трибуне откровенно зевал и томился. Но этот был тот самый случай, когда понты – дороже денег.

Вложения в спорт – оказались очень выгодной с политической точки зрения инвестицией. Высшие лица государства, члены правительства – частенько приходили теперь на матчи и чемпионаты; сидеть с ними в гостевой ложе – было и престижно, и приятно; да и достучаться до высокопоставленных ушей так было гораздо легче.

Путин – выполнил своё обещание, данное ещё во время первой предвыборной кампании; олигархи – стали равноудаленными. Никаких преференций и персональных условий. Если радость на всех одна – на всех и беда одна.

И тем не менее, они по старинке пытались проторять дорожки к душам и сердцам новых властителей; не всегда – безуспешно.

«Рабочая группа по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти, действующая при Государственной Думе Российской Федерации, доводит до Вашего сведения исключительно важную информацию для рассмотрения…» Так начинается псевдо-документ, который последние недели бродит по интернету. Его изготовители плохо знакомы даже с правилами оформления думских документов. Фамилия подписавшего должна быть прописными, господа. Печати никакой не может быть. А присутствующий на печати номер ИНН – вообще прелесть. В общем, не похоже, что тут серьезная провокация. Так, мелкое хулиганство.

На роскошных вечеринках, которые олигархи проводили в Куршавеле, Москве, Монако и Ницце представители власти присутствовали всегда; а кому неохота послушать живую Кайли Миноуг (за ее приезд в столицу накануне Нового, 2007-го года, Сулейман Керимов выложил миллион долларов). Правда, и Путин, и Медведев – эти светские рауты предпочитали обходить стороной. Принцип равноудаленности – соблюдался ими свято.

…Когда-нибудь будущие историки, описывая великосветские забавы российских толстосумов, будут искренне поражены чудовищным симбиозом спеси и фанаберии, которая владела российскими богачами начала XXI века; этакой ярмаркой тщеславия.

(Один из авторов был свидетелем поразительной картины, когда топ-менеджер РАО «ЕЭС» Александр Чистяков, прилетев на отдых в Эмираты, отправил назад в Москву комнатную собачку чартером; с собакой – в отель не пускали; а рейсовых самолетов она, видно, боялась.)

В конце концов, так ли много надо для нормальной жизни? Зачем одному, пусть даже и очень богатому человеку, эскадрилья личных самолетов или флотилия яхт? Какой смысл накупать себе множество заграничных дворцов, если жить в них все равно не будешь; максимум – перекантуешься пару ночей. И ведь не просто каких-то там скромных домишек; нет, непременно надо, чтоб с историей, родословной...

Виктор Вексельберг – купил бывшую виллу Муссолини на озере Комо; а ресторатор Новиков – соседнюю виллу покойного модельера Версаче.

«Король» удобрений Дмитрий Рыболовлев – стал счастливым обладателем особняка Дональда Трампа во Флориде ценой в $ 100 миллионов.

Симон Поваренкин – приобрел в Нормандии бывший замок Ив Сен-Лорана «Габриэль»; это удовольствие обошлось всего лишь в 9,6 миллионов евро.

То ли дело Михаил Прохоров; накануне кризиса олигарх, известный своей скандальной тягой к прожиганию жизни и обливанием длинноногих моделей коллекционным шампанским «Кристалл» (одна бутылка – 300 евро, рекорд – 260 бутылок; сколько это будет – посчитайте сами, даже без учета стоимости моделей) объявил о покупке самой дорогой виллы в мире. За бывшую резиденцию бельгийского короля Леопольда II в Монако с него запросили 730 миллионов; понятно – не рублей…

Впрочем, даже эти выходки меркнут на фоне безумств, совершенных парочкой российских бизнесменов, чьи имена держатся в секрете. Один, по данным британской The Daily Mail, приобретя за 10 миллионов долларов роскошный дом в местечке Сэндбэнкс, тут же снес его и принялся возводить новый, ещё пуще прежнего. Другой, купив виллу в Бельвью-Сюр-Мер под Монако, опечалился соседством с железной дорогой; гул поездов мешал ему, бедному, почивать. Недолго думая, он взял, да и объявил, что готов выложить 100 миллионов евро за акции железнодорожной компании; лишь бы только передвинуть её подальше.

Эти люди, как будто забыли главную жизненную заповедь; к гробу – тележку не приделаешь. В этот мир все приходят голыми; и уходят – тоже в неглиже…

Все эти годы власть старалась не вмешиваться в дикие забавы олигархов; лишь ограничивая политические амбиции некоторых, позабывших об осторожности, богачей.

Перед думскими выборами 2007 года Центризбиркому чуть ли не в последний момент пришлось вычеркивать из списка ЛДПР наиболее одиозных граждан; девелопера Года Нисанова, «дорожника» Армена Шагиняна. Правда, многие их коллеги по цеху в парламент все-таки прошли; есть в ЛДПР, например, такой депутат Дмитрий Свищев. Правда, в Думе мы с ним ни разу не сталкивались; говорят, его проще встретить на склонах Куршавеля, где регулярно организовывает он кубки миллиардеров...

Можно ли упрекать Путина в том, что он, если и не потворствовал этому безудержному прожиганию жизни, то, как минимум, ему не противился.

И да, и нет. Путин – глубоко прагматичный политик. Олигархи для него – давно уже отработанный материал.

Прошли те времена, когда капитал управлял страной. Сегодня – вся полнота власти в руках у Кремля; полагаем, этот тезис не требует даже подтверждений.

Отобрав политическое влияние у олигархов, заставив следовать новым правилам игры, Путин – не стал окончательно загонять их в угол; в конце концов, пусть себе резвятся.

Да и переделать их в одночасье было выше его сил; а других писателей, перефразируя известное изречение Сталина, у него не было.

В понимании Кремля, олигархи – почти как зверушки в школьном зоосаде; барахтаются, глупые, в просторном вольере; иногда даже – рычат и показывают зубы. Но главный-то все равно тот, кто приносит питомцам корм…

Когда наступил кризис, это стало окончательно ясно. Как нашкодившие школьники, миллиардеры устремились гурьбой в Белый дом и Кремль; просить господдержки.

Тут-то и выяснилось, что хваленые российские олигархи, кичившиеся своим умением зарабатывать миллиарды, далеко не так оборотисты, как хотели казаться.

Все их несметные богатства – оказались лишь результатом общего роста рынка. Поголовно выходя на IPO – международные фондовые биржи, – они увеличивали свою капитализацию за счет растущих в цене активов; причем, приписывая себе не только существующие, но и будущие проекты.

Эти многомиллиардные состояния – были во многом фикцией; туманной дымкой над утренней Темзой. Хотя под них они исправно получали западные кредиты, банковские ссуды.

Абсурд – по-другому не скажешь. Годы подряд Минфин размещал стабилизационный фонд в иностранных ценных бумагах. А наши компании одновременно получали на Западе кредиты; ежегодно размер совокупного корпоративного долга возрастал почти вдвое.

1 января 2006 – $ 175,1 млрд.

1 января 2007 – $ 261,9 млрд.

1 января 2008 – $ 417,2 млрд.

1 января 2009 – $ 451,9 млрд.

Иными словами, западные банки кредитовали российский бизнес за счет российского бюджета.

Другое дело, что с приходом кризиса кредиты эти быстро пришлось отдавать. На 1 апреля текущего, 2009 года, корпоративный долг снизился уже до $ 278 миллиардов и неуклонно продолжает сокращаться. (Получается, всего за 3 месяца возвращена была рекордная сумма – $ 174 миллиарда.)

Во многом столь спешная отдача иностранных долгов стала возможной, благодаря господдержки, которую получили крупные компании.

Это ещё один – предмет постоянных споров; надо ли помогать олигархам в трудную минуту или каждый пусть умирает в одиночку.

На сей счет у нас есть собственное мнение; помогать бизнесу – конечно, надо. (Так поступает не только Россия, но и практически все страны мира.) Даже не по причине особой к нему любви.

Бизнес – это не только собственники и акционеры. Это ещё и трудовые коллективы. Нередко частные предприятия – являются градообразующими в городах, а то и целых регионах.

Без Горьковского автозавода, допустим, Нижегородской области выжить будет почти невозможно. Так же, как и Липецкой – без Новолипецкого металлургического комбината, а Вологодской – без «Северстали» и Череповецкого азота.

Миллионы людей – обычных работяг и инженеров – оказались заложниками амбиций своих хозяев. И с этим, увы, ничего не поделать. По крайней мере – сейчас.