Фото с сайта liveosetia.ru  


Об идеологии


Это сугубо гражданские записки. Я не посягаю на звание военного или геополитического аналитика. Мне важно поведать о нескольких умозаключениях касательно Пятидневной войны на Кавказе. Они относятся к частным и малозначительным предметам. Однако дьявол, как известно, кроется в деталях. Дьявол любит бестактность, неряшливость, опрометчивость и слепую к очевидному недогадливость. Во многом на них и основаны его прочные позиции.

Прежде всего, по всем статьям бестактно и неуместно сравнение подобного конфликта с Великой Отечественной. Сравнивающих можно понять: они хотят объяснить, что дело России было правым. Но повторю: получается бестактность, достойная американской пропаганды, но в прошлом непроходная в советской. И тут сегодняшним патриотическим риторам следует подучиться у советских предшественников.

На мой взгляд, сравнения чего бы то ни было с событиями Второй мировой вообще следует избегать, как нескромных эпитетов и громких слов. Ибо это дурной тон. Ибо это непочтительно по отношению к тем запредельным страстям и жертвам. Ибо то была борьба, безмерно страшная еще и тем, как ставились на службу злу отчаянность и отчаяние, и тем, скольким злом было обременено добро. Ибо это ставит в ложное положение и сегодняшних героев, и сегодняшних негодяев. Ибо с таким же успехом можно фигурально заявить, что Россия вместе с небесным воинством выступила против Гога и Магога.

Не нужно сопоставлять проходимцев с нацистами. Не надо пририсовывать усики запутавшемуся касику. Россия много раз давала отпор и диким разбойникам, и зарвавшимся провокаторам. А вот с предельно кровавым террористическим актом набег «авангарда свободы» сравнить бы стоило.

Не надо бояться и открытого обмолвления о том, почему окончательно проясненное число жертв оказалось заметно меньше начально заявленного. В невольно завышенных цифрах нет ничего постыдного. Россияне и югоосетины показали себя на высоте, спасая ближних. А среди побоища, когда тысячи людей не могли найти друг друга и стали свидетелями множества бессмысленных убийств, неудивительно, что примерная оценка числа жертв оказалась, к счастью, ошибочна. Виновники трагедии из-за этого не становятся лучше.

Притом, как ни важен сам факт помощи осетинам и абхазам в их обороне от хунвейбинов Преславной Статуи, еще более важен и заслуживает известности прямой исход выполнения Россией своих политических и моральных обязательств. Таковым стало спасение Кавказа и России от смуты. Ибо в противном случае Грузия, вероятно, не добилась бы ничего, но и Россия, униженная в глазах мира и, главное, слабая и бесчестная в глазах жителей Кавказа, была бы вынуждена пожинать плоды ближней усобицы, в которую неизбежно втянулись бы североосетины, кавказские и турецкие адыго-черкесские народы, терцы, вайнахи, дагестанцы. Такая герилья означала бы много большие жертвы и беспредельное ожесточение с обеих сторон, что всегда ведет к падению нравов и законности там, куда возвращаются опьяненные войною люди. Страшно вообразить, к какому разложению привела бы на Северном Кавказе, и без того неблагополучном, длительная партизанщина без легитимного командования и при отношении к государству не как к гаранту законности, а как к презренному предателю. Не стоит объяснять, какие силы воспользовались бы наличием взведенного оружия, и какой девиз, касающийся разом Грузии и России, был бы ими выкликнут.

Причем Россия, в этом случае уже пудами теряющая честь в глазах россиян (и не только кавказцев), ослабляемая с моральной и сугубо полицейской стороны, вне сомнения, была бы атакована избранной радой «мирового сообщества» и поставлена в положение, среднее между сербским 1914 г. и китайским времен Опиумных войн. Ее обвинили бы в потакании терроризму, потребовав участия в борьбе со своими же гражданами и размещения международных сил на территории Северного Кавказа. После нападения на Цхинвал молчаливое непротивление России могло бы иметь итогом единственно внешний натиск, утрату суверенитета шаг за шагом, а внутри – превращение Кавказа в Гуляй-поле и несдержимый рост неуважения граждан к «царству своему», что гибельно и для государства, и для нации.

Не амбиции, но самосохранение, не алчность несуществующей «Русской империи», но жизненная нужда народов толкнули Россию на вооруженный отпор. Грузинское же руководство из честолюбия и мстительности приоткрыло ящик Пандоры, в коем скрывались не только пресловутые «геноцид» и «гуманитарная катастрофа», но и стихия, способная смести самое Грузию. Эту нехитрую истину и надобно доносить до града и мира, слабо себе представляющего, что русские испытывают те же чувства и потребности, что и все прочие нормальные люди.

Конечно, вразумить Запад, где из российских руководителей твердо знают одного Сталина, – задача, сравнимая с чисткой Авгиевых конюшен. Но какая из задач России с оной несравнима? Чистка же Авгиевых конюшен и прочие подвиги Геракла требуют решительности и находчивости, расчетливой удали.

Таким Геркулесовым поступком оказалось бы низвержение в Гори статуи главной местной знаменитости. Уполномоченные Москвой военные могли бы бережно, без вандализма скинуть статую «дракона Кунцевского» наземь и предоставить ее восстановление хозяевам иль их вольнолюбивым патронам. Наивно верить, что российские вожди почитают «чудесного грузина», что среди военных не нашлось бы надежных исполнителей этого неожиданного приказа, что падение статуи генералиссимуса привело бы к замятне в изрядно зачарованной им Руси. Напротив, именно в момент борьбы против тбилисского режима руководству России предельно выгодно было бы нанести удар и по наивному российскому неосталинизму (с подлинным сталинизмом едва связанному), и по мифу о «русском сталинизме», являющемуся последним прибежищем негодяев пошиба Саакашвили. К сожалению, этот момент был упущен Россией, но не упущен ее врагами, живописавшими поклонение «пьяных русских» горийским реликвиям.

Надо сказать, что идеологическая холодная война – тот фронт, на котором отступать (вернее, позволять себя двигать) дальше некуда. И горячая война с Грузией это подтвердила. Дальше может быть лишь новая битва с комсомольского возраста дураками, которым показывали картинку с оскаленным медведем и объясняли, что нужно остановить ненавистных «варваров» и «русских животных» (как сплошь и рядом выражаются политически подкованные молодые поляки). Неизлечимые советологи, знатоки «русского расизма» с замашками измерителей славянских черепов, «голодоморцы», откармливающие народной трагедией маленького хищного Молоха, специалисты по самоедско-татарскому происхождению Московии, исследователи вопроса о двух миллионах парижанок, изнасилованных казаками, – все они, в сущности, стремятся к общей прекрасной цели: доказать миру, что Россия – это страна, которую нужно непременно уничтожить, а русские – это люди, которых не жалко и нравственно убивать. Мы не имеем права проигрывать скорбным умом и душевно ущербным специалистам по «русскому вопросу», прощая себе бездействовать или действовать бездарно. Понеже пропущение времени подобно еще чьей-то неминуемой смерти.



О наградах


Если рассуждать о вещах сугубо военных, связанных с прошлогодним кавказским конфликтом, я не стану браться за вопросы, касающиеся хода боевых действий, ограничась одним косвенным предметом, в коем, кажется, понимаю довольно. Я говорю о государственных наградах участникам боевых действий.

По итогам Пятидневной войны произошло реальное возрождение Военного ордена св. Георгия и Георгиевского креста. Однако редкостное, судьбинное для России торжество было скомкано исполнением странных статутов 2000 г. и еще более странными нарушениями оных.

Во-первых, вместо восстановления ордена св. Георгия, присуждавшегося за личную доблесть офицеров или за отличное командование войсками, произошло учреждение некоего подобия советских «полководческих» орденов. Нового офицерского «георгия» может быть удостоен только старший офицер или генерал, в том числе – находившийся за сотни километров от поля боя. Георгиевский же крест остался рудиментом рухнувшей в 1917 г. сословной системы и считается «знаком отличия» ниже орденов, однако теперь присуждается и младшим офицерам. Поэтому Георгиевским крестом были награждены более двухсот младших офицеров и солдат, а его обжившимся подобием, орденом Мужества – лишь несколько десятков.

За первых георгиевских кавалеров (появившихся после почти векового перерыва) остается только радоваться. Однако не правильнее ли было бы, коли уж война, удостоить лейтенантов и капитанов одного с полковниками и генералами белого креста и, вспомнив статут «советского егория» – ордена Славы, наградить серебряным Георгиевским крестом достойных высшего ордена солдат, сержантов и прапорщиков? Статуты могут меняться согласно военным и общественным переменам, но «заэличивание» ордена св. Георгия и низведение Георгиевского креста до раздаваемой горстями медали делает возрождение старинных отличий весьма условным. Есть печальный повод присваивать георгиевские награды – так приберегите орден Мужества для мирного времени. Вы стремитесь к равенству – так отмечайте офицерские подвиги орденом св. Георгия, солдатские – Георгиевским крестом, а меньшие заслуги тех и других – боевыми медалями и одним и тем же орденом Почета (только в виде багряного креста с мечами, а не голубой шестеренки и лучше названного орденом Земства). Нынешняя наградная система вообще нуждается в полной переработке, о чем я напишу отдельно.

Во-вторых, среди восьми первых кавалеров ордена св. Георгия оказались, помимо старших командиров, непосредственно участвовавших в боях, начальник Генерального штаба, главком Сухопутных войск и главком ВВС, удостоенные разом II степени. А.В.Суворову, помнится, сразу был пожалован «георгий» третьей степени. Иностранным особам монаршей крови и главнокомандующим преподносилась первая степень ордена. Но простите, кто есть отмеченные руководители российских Вооруженных Сил? Иностранные принцы или безусловные гении, на танке или самолете лично прорвавшие неприятельский строй и удостоенные за тройную доблесть?

Допустим, к российским военачальникам нет никаких претензий, и они заслуживают безусловного поощрения. Для них существует орден «За заслуги перед Отечеством» с мечами (хотя его, на мой взгляд, пора заменить орденом св. равноапостольного князя Владимира). Для потрудившихся всерьез российских стратегов можно было бы возобновить и награждение орденом Кутузова (несколько раз выдававшимся после Великой Отечественной), заодно наградив командира малого ракетного корабля «Мираж» и командиров российской морской пехоты орденом Нахимова II степени. (Неприемлемость новых награждений орденом Жукова следует, на мой взгляд, уже из начала статьи и равно из дальнейших рассуждений). Наконец, имеется орден св. Георгия IV степени, полагающийся российским военачальникам согласно статуту, пускай неидеальному, но не допускающему хотя бы совершенной исторической нелепости.

В-третьих, героем недавних теленовостей оказался до сих пор находящийся в госпитале гранатометчик Азат Нуртышев, получивший тяжелейшие ранения и оставшийся инвалидом. Его имя имеется и в конце первого списка награжденных, подготовленного для Д.А.Медведева. В виде исключения рядового Азата Тулегеновича Нуртышева наградили медалью Жукова с надписью «1896-1996». Наверное, составители списка хотели внести в него некоторое художественное разнообразие. Поэтому длинный ряд Героев России, кавалеров ордена Мужества и Георгиевского креста был завершен «медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени (с изображением мечей)» (неужели не нашлось медали с названием покороче?) – да пресловутой медалью Жукова. Признаться, мне эта награда напоминает не столько о двусмысленном образе самого маршала, сколько о похождениях наших недавних «революционных генералов», изображавших патриотическую активность, проводя юбилеи Победы, Жукова и российского флота.

Не могу знать, насколько велики заслуги Азата Нуртышева, но бестактно награждать человека, отдавшего за Отечество здоровье, просроченной юбилейной медалью, которой отмечали отличников-суворовцев, пенсионеров-общественников и депутатов Госдумы. Среди государственных наград, помимо ордена Мужества и Георгиевского креста, есть медаль «За отвагу», медаль Суворова. Есть основания восстановить самую распространенную советскую боевую медаль – «За боевые заслуги» на благородной серой с желтым ленте (заодно упразднив чудовищную «медаль ордена»). Не надо создавать в документах красивенький бюрократический орнамент за счет обаятельного, сильного и страшно искалеченного молодого человека. Коли залежавшиеся остатки медали Жукова некуда девать – раздайте их наградным чиновникам с формулировкой «за грубость нравов и особый цинизм».

Дьявол, как известно, кроется в деталях. Дьяволу нравится вгрызаться в детали российских побед.