Любовь слепа. А легенда о том, что в англичане признали наши «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» лучшей экранизацией Конан-Дойла, живуча. Отдавая должное шедевру Масленников – Ливанова – Соломина, все-таки не стоит присваивать любимому сериалу титула, которого у него нет. А что есть – в интереснейшем сообщении из сообщества «Шерлокиана». Настоящий изюм Сети!

В левом нижнем углу зеркала отражается чья-то неучтённая голова. Потом голова исчезает. (Из раздела «Овсянка» про всякие ляпы на сайте 221b.ru).

Рецензия британского критика Алана Барнса из книги Alan Barnes «Sherlock Holmes on Screen», 2003 (три страницы)

Сначала присказка, рецензия потом будет. Дискуссии о небританскости Лондона в фильме Гая Ричи напомнили мне о том, что советский телесериал о Холмсе тоже получился не особо английским. Однако английская королева наградила Василия Ливанова орденом Британской империи. Некоторые отечественные холмсоманы убеждены, что тем самым Англия признала нашего Холмса самым лучшим. Это не совсем так. А как же тогда? Что англичане на самом деле думают о нашем Холмсе?

Мнения зрителей, безусловно, интересны, но мне бы хотелось начать с «официальной» рецензии, написанной кинокритиком. Если орден дали за роль, должно быть множество одобрительных рецензий! На форуме сайта http://www.221b.ru/, я нашла только две, одну из апрельской газеты «Дэйли мэйл» 1983 года, а вторую, более развернутую, из книги Алана Барнса «Шерлок Холмс на экране» (Alan Barnes. Sherlock Holmes on Screen), изданной в 2003 году. По всей видимости, это самое «свежее» мнение кинокритика о нашей картине. Три странички текста. Перевода на русский не было, поэтому я рискнула сделать его сама. Всякие уточнения и конструктивные замечания приветствуются!

Обращаю ваше внимание на следующую деталь. В самом начале критик пишет, что фильм был неизвестен в течение четверти века. Это довольно странное высказывание на фоне заявлений И. Масленникова и В. Ливанова, что фильм показывали по Би-Би-Си в 1983 году. Говорят даже, Маргарет Тэтчер, посмотревшая советскую «Собаку Баскервилей», заявила в «Дэйли мэйл» 1983 года, что она видела лучшего Холмса в своей жизни. (Найти этот номер у меня пока не получилось, в номере от 29 апреля 1983 года с рецензией на советский сериал, о Маргарет Тэтчер нет ни слова, и сама рецензия написана так, как будто никакого фильма по Би-Би-Си никто не видел). Может, не было никакого показа по Би-Би-Си?

А пока – сама рецензия из книги Alan Barnes «Sherlock Holmes on Screen».



Priclucheniya Sherloka Kholmsa i doktora Vatsona - «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона».

Горько сознавать, что одна из лучших телеэкранизаций Шерлока Холмса была неизвестна в течение четверти века; и если бы не появление интернет-торговли, 11 серий «Приключений Шерлока Холмса и доктора Ватсона» из бывшего Советского Союза могли вообще не найти свой путь на Запад, оставаясь в лучшем случае в каких-нибудь примечаниях, в то время как детали значительно более слабой картины The Strange Case of the End of Civilisation As We Know It были добросовестно описаны.

Итак, заявляю совершенно официально: пару Ливанова (1935-) и покойного Виталия Соломина (1941-2002) следует включить в галерею лучших исполнителей Холмса/Ватсона – наравне с Рэтбоуном и Брюсом, Брэттом и Бёрком, Кушингом и Стоком – а 5 фильмов «Приключений» можно поставить в один ряд с экранизациями Sir Arthur Conan Doyle's Sherlock Holmes (1968) and The Adventures of Sherlock Holmes (1984-1995) в качестве примера близкой к тексту, но не рабской экранизации, соответствующей ожиданиям зрительской аудитории своего времени, и сохраняющей ценность для современного зрителя.

Россия никогда не могла устоять перед обаянием Великого Детектива, переводы Конан Дойля всегда были доступны, тем не менее ничего не известно о попытках экранизировать его произведения до начала 70-х годов, когда на государственном телевидении показали фильм «Собака Баскервилей». Холмса сыграл Николай Волков (1934-2003), Ватсона - Лев Круглый (1931-), в роли Генри Баскервиля выступил Олег Шкловский (1947-), этот фильм, продолжительностью два с половиной часа, неоднократно демонстрировали телеаудитории в течение следующего десятилетия.

Фильмы с Ливановым/Соломиным получили гораздо большее признание. Первые две серии, показанные в 1979 году, объединили «Этюд в багровых тонах» и «Пёструю ленту». Первая серия посвящена довольно редко экранизируемому эпизоду знакомства Холмса с молодым рыжеусым отставным офицером военно-медицинской службы, появляющимся на Бейкер-стрит 221б в поисках временного жилья. Вскоре, на основании многочисленных «улик», таких как появление и исчезновение странных визитёров, обнаружения набора отмычек и глаза убитого человека в стакане воды, Ватсон начинает подозревать, что его странный сосед по квартире является чем-то вроде «мозга преступного мира», и вызывает его на боксёрский поединок.

И тут Холмс проявляет самые яркие черты своего характера, свое упрямое нежелание знать что-либо выходящее за сферу собственных практических интересов, которое вызывает протест скрытого романтика Ватсона: «Как ужасно было бы жить в мире, в котором не с кем будет поговорить о поэзии, искусстве или политике!»

Несмотря на то, что для всей экранизации «Ленфильма» характерен довольно вялый темп повествования, игра двух центральных персонажей «вытягивает» всю телепостановку; в самом деле, целых полчаса проходит, прежде чем выясняется настоящая профессия Холмса, и с появлением на Бейкер-стрит 221b смертельно напуганной Элен Стоунер начинается их первое совместное дело (в титрах к фильму она Ellen Stoner, в то время как у Конан Дойля Helen Stoner).

DVD копии фильма грешат многочисленными неточностями в английских субтитрах, вот один из самых ярких примеров: миссис Стоунер из Суррея (в титрах Sarray вместо Surrey) рассказывает Холмсу и Ватсону страшную историю о том, что произошло с её сестрой Джулией дома в Сток-Моране (в титрах Stock-Moron вместо правильного Stoke Moran), завершая ее последним, предсмертным криком: «Лента! …Пестрая лента!» (у Конан Дойля: «It was the band! The speckled band!» в титрах: «A ribbon! ... A motley ribbon!)

По крайней мере, здание, которое подобрали для Сток-Морана, вполне подходит для лесного Суррея; на протяжении всех серий создатели фильма стремились найти места, напоминающие Англию девятнадцатого века, в качестве Бейкер-стрит они подобрали тесную, кривую улочку, фасады зданий который выкрашены желтой охрой; не говоря уже о степях (?) в Дартмуре, показанных в «Собаке Баскервилей». Очаровательно глупая ошибка сделана во второй серии фильма «Пустой дом», когда сэр Рональд Адэр возвращается в свой лондонский дом на Парк-лейн, который, вполне резонно, оказывается прекрасным особняком, расположенным в центре городского парка! (Это означает, что здесь нет никакой виллы напротив, откуда полковник Моран мог бы выстрелить в несчастного сэра Рональда…)

Но это не слишком серьезные упущения, большая часть субтитров выполнена вполне точно. Следующая серия открывается попыткой Холмса «выстрелить» вензель VR в стене дома на Бейкер-стрит 221b и сценой шахматной игры в качестве прелюдии к делу, описанному в «Знаке четырех», причем Холмс пытается угадать печальную судьбу старшего брата Ватсона по состоянию его карманных часов. Ливанов и Соломин играют этот эпизод с чувством, Ватсон оказывается явно задетым. Сложность и глубина в изображении характера персонажей совершенно очевидно сопоставимы с подходом Джереми Брэтта и Дэвида Бёрка в «Приключениях», снятых студией «Гранада» пятью годами позднее; в самом деле, Ватсон Соломина придирчивый, чистый, опрятно одетый, местами как две капли воды напоминает Ватсона в исполнении Бёрка. (В более позднем эпизоде Холмс снова обидит Ватсона, смеясь над ним за неспособность узнать его в переодетом виде). Ватсон в исполнении Соломина зажмуривается и убегает, не разбирая дороги, стыдясь больше своего «друга», чем своего поведения. Когда дело в «Этюде в багровых тонах закончено», и убийца Джефферсон Хоуп отправляется в мир иной гордый своей судьбой, Ватсон торжественно обещает Холмсу стать его хроникёром, причём в его последней реплике можно уловить нотки саморефлексии: «Да, мои истории будут читать на всех языках – в Австрии, Японии…России!»

Второй фильм этого сериала – самый лучший, он создан по мотивам рассказов «Конец Чарьза Огастеса Милвертона», «Последнее дело Холмса» и «Пустой дом» и представляет собой целостный эпический сюжет в трёх сериях. Серия «Короля шантажа» включает в себя несколько эпизодов из «Случая с переводчиком», где брат Холмса Майкрофт пытается вмещаться в дело, грозящее бесчестьем леди Еве Брекуэлл (в клубе «Диоген» нам показывают гостиную , напоминающую тускло освещенный музей восковых фигур), но самым смелым ходом сценариста стало его намерение познакомить Милвертона с профессором Мориарти, чья монограмма (в виде четырех перекрещенных сабель) обнаруживается в бумагах Милвертона. (Не слишком отличающийся от этого трюк будет использован в «Приключениях», сделанных студией «Гранада», где «Союз рыжих» будет продолжен «Последним делом Холмса».)

Во второй серии фильма становится очевидно, что вмешательство Холмса в дело Милвертона причиняет серьёзнейшее беспокойство профессору, поскольку Холмс завладевает зашифрованным документом, содержащим описание самых секретных дел лондонского преступного мира. Профессор выглядит до крайности устрашающе: скалящийся красноглазый горбун, да ещё и с помощником Прайсом, клыкастым чудовищем, поразительно похожим на актера Лона Чейни-младшего в фильме «Человек-волк» компании Universal Pictures. (Отступая немного от темы, замечу, что в ранних эпизодах, изображающих комнату Холмса, повсюду видны развешанные фотографии монстров в рамочках – можно предположить, что они служили Холмсу в качестве образца грима для его перевоплощений – одна из них совершенно точно фото скалящегося Лона Чейни из немого фильма «Призрак оперы», снятом по роману Гастона Леру в 1925).

Что касается Райхенбахского водопада, то сцена выдержана в немецком стиле «Буря и натиск», с паукообразным профессором, бегающим с рычанием по краю пропасти в попытках отправить Шерлока на тот свет. Одна из неудачных выдумок – появление трактирщика Петера Штайлера-младшего, в прошлом вора, знакомого с Холмсом, который вместе с Ватсоном возвращается к водопаду, когда гибель Холмса становится очевидной. В то время как Ватсон утопает в слезах, Штейлер-младший выкрикивает прочувствованный панегирик, перекрывая шум потока: «Какая трагедия! Какое несчастье! Мистер Холмс был единственным, кто относился ко мне с уважением! Если бы не он, я бы не жил сейчас здесь! Я бы не наслаждался этим прекрасным пейзажем!... Бедный мистер Холмс!»

Заключительная серия фильма показывает события месяц спустя: убийство сэра Рональда Адэра (у Конан Дойля Ronald Adair, в титрах Ronald Ader), которое намечалось ещё во второй серии, когда Холмс наказывал Ватсону позаботиться о бедняге Адэре. Ватсону, разумеется, удается всё прошляпить, переодевшись в итальянского священника со своими абсолютно английскими усами, чтобы облегчить себе сопровождение Адэра, единственное, что ему удается – это самому оказаться под подозрением в убийстве. Тут-то и возвращается Шерлок Холмс, открывая свой обман Ватсону.

Возможно самый большой комплимент, который можно сделать сериалу с Ливановым и Соломиным: несмотря некоторые «ляпы», вызванные незнанием чужой культуры, тот, кто посмотрит этом фильм, сможет пережить приключения Холмса и Ватсона заново: будучи незнакомыми с многочисленными фильмами и телепостановками о Холмсе, сделанными в течение 75 лет, они не подпали под их влияние. Там есть, от чего получить удовольствие. Ироничная барочная музыка Владимира Дашкевича (в исполнении Ленинградского государственного филармонического оркестра); Рина Зелёная в роли миссис Хадсон, для которой сценаристы написали множество мизансцен (очаровательный эпизод, в ходе которого она демонстрирует свою собственную версию дедуктивного метода Холмса, правильно определив с помощью природной интуиции, что посыльный был морским сержантом в отставке); по-настоящему ужасная собака Баскервилей, чей пугающий вид был создан довольно простым способом (собачий череп нарисовали поверх головы).

Сам Ливанов не сомневается в том, что знает секрет успеха телесериала. В интервью русскому журналу, данном в 2000 году, он сказал: «Рассказы Конан Дойля экранизировали до нас множество раз. Но, насколько я понимаю, именно наши герои оказались самыми человечными и убедительными». Далее он заявляет: «Возможно, именно поэтому британцы признали наш фильм лучшей европейской экранизацией».

Пока нет, не признали. Но со временем – кто знает.



Бонус - тот же текст на языке оригинала.

Priclucheniya Sherloka Kholmsa i doktora Vatsona

It’s chastening to realise that some of the finest Sherlock Holmes adaptations ever broadcast on television have languished in almost total obscurity for a quarter-century; and were it not for the advent of internet shopping, the 11 episodes of Priclucheniya Sherloka Kholmsa i doktora Vatsona might never have found their way to the West from the former Soviet Union at all - remaining at best a footnote where the details of such minor works as The Strange Case of the End of Civilisation As We Know It have been faithfully transcribed. For the record, then: the pairing of Livanov (1935-) and the late Vitaly Solomin (1941-2002) ought to figure in the higher reaches of the Holmes/Watson pantheon - up there with Rathbone and Bruce, Brett and Burke, Cushing and Stock - and their five series of Adventures can stand alongside both Sir Arthur Conan Doyle's Sherlock Holmes (1968) and The Adventures of Sherlock Holmes (1984-5) as examples of sympathetic-but-never-slavish adaptations, perfectly in tune with their audience of the time, but still rewarding to the viewer of today.

Russia was never immune to the Great Detective’s charms, Doyle's works having always available in translation - but nothing is known of any film or television adaptations prior to the early 1970s, when a version of THE HOUND OF THE BASKERVILLES was first broadcast on state television . Featuring Nikolay Volkov (1934-2003) as Holmes alongside Lev Krugly (1931-) as Watson and Oleg Shklovsky (1947-) as Sir Henry Baskerville, this two-and-a-half hour production was apparently repeated several times over the next decade.

The Livanov/Solomin episodes aired to far greater acclaim. The first two instalments, broadcast in 1979, conflate A STUDY IN SCARLET with THE SPECKLED BAND. Here, we are privy to Watson’s rarely-filmed first encounter with Holmes when the rightly youthful, red-headed ex-military doctor pitches up at 2216 Baker Street in search of lodgings. He soon begins to suspect, on the ‘evidence’ furnished by the comings and goings of several strange visitors, a set of skeleton keys and a murder victim's eyeball found dropped in a glass of water, that his peculiar new room-mate is no less than 'the brain of the criminal world!' -and challenges him to a boxing bout. The essential parts of Holmes' nature are all on display, his wilful ignorance of anything outside his immediate sphere of concern bringing out Watson's latent romanticism: 'How awful it would be to live in a world where you can't talk to anyone about poetry, about art or politics.' As with all these Lenfilm adaptations, the takes are long and the pace languorous, almost solely dependent on the on the two leads' performances; indeed, a full half-hour goes by before Holmes' true profession is revealed, and they take up their first shared exploit with the arrival of the mortally-afraid 'Ellen Stoner' [sic] at 2216.

DVD copies of the films are plagued by a number of quirks in their English subtitling, the most evident of which comes as Miss Stoner of 'Sarray' regales Holmes and Watson with the terrible tale of what transpired to her (twin) sister Julia in the house of ‘Stock-Moron’, concluding with her immortal description: 'A ribbon! ... A motley ribbon!' At least the building that stands in for Stoke Moran might plausibly be situated in leafy Surrey; throughout, the series' producers struggle to find locations evocative of nineteenth-century England, giving rise to the use of a cramped, curving Baker Street exterior, its walls painted ochre yellow; not to mention the Steppes of Dartmoor on display throughout Sobaka Baskervilej. A charmingly silly error is made in the Series II adaptation of THE EMPTY HOUSE, where 'Sir Ronald Ader' returns to his house in London's Park Lane - which is, quite reasonably, a grand detached residence situated amid a green country park! (Meaning that there can be no villa opposite from where Colonel Moran is required to shoot the unfortunate Sir Ronald ...)

But these are minor difficulties, and much is translated with great clarity. The next instalment opens with Holmes shooting a 'VR' crest in the wall of 221b, and sees the room-mates conducting a game of speed-chess as a prelude to the SIGN OF THE FOUR business in which Holmes surmises the sorry tale of Watson's elder brother from the state of his pocket-watch. Livanov and Solomin play this sequence with heart, Watson's hurt being palpable. The sophistication and depth of characterisation here is clearly comparable to the approach taken by Jeremy Brett and David Burke in the Granada Adventures, made some five years later; indeed, Solomin’s fastidious, tidy, nattily-dressed Watson is, on occasion, a dead ringer for Burke's. (In a later episode, Holmes will wound Watson again, laughing at the doctor for failing to see through one of his many disguises. Solomin’s Watson blinks, blurry-eyed, and hurries away, ashamed more of his 'friend' than himself.) Once the business of A STUDY IN SCARLET is concluded, the killer Jefferson Hope being led away, nobly, to his self-determined fate, Watson vows to be Holmes' chronicler, a self-reflexive note being struck in his closing declaration: 'Yes, they'll read my stories in all the different languages - in Austria, in Japan ... in Russia!'

The second series is the high-water mark, linking CHARLES AUGUSTUS MILVERTON to THE FINAL PROBLEM and THE EMPTY HOUSE to create a single epic adventure in three distinct movements. The tale of the 'King of Blackmail' takes in a few portions of THE GREEK INTERPRETER, where Holmes' brother Mycroft attempts to intervene in the matter of the disgrace of Lady Eva Brackwell (in the Diogenes Club, we are afforded a glimpse of a members' lounge resembling no less than a half-lit waxworks) - but the most daring of the screenplay's inventions is to connect Milverton to Professor Moriarty, whose monogram (made of four crossed swords) is seen among Milverton’s papers. (A not-dissimilar trick would be pulled in Granada's Adventures, where The Red-headed League would segue into The Final Problem.) As the second episode progresses, it becomes clear that Holmes' intervention in Milverton’s affairs is of the gravest concern to the Professor, for Holmes now possesses a coded document detailing the most secret workings of London's underworld. The Professor is utterly terrifying: a sneering, red-eyed hunchback whose key henchman, Price, is a fanged monstrosity with a startling similarity to Lon Chaney Jr as Universal Pictures' Wolf Man. (As an aside, an early glimpse inside Holmes' rooms shows a series of framed horror portraits all around - presumably models for Holmes' various make-ups - one of which is clearly a still of Lon Chaney Sr as a grinning, skull-headed Phantom of the Opera, from the 1925 silent version of the Gaston Leroux novel.)

And so to Reichenbach, where Holmes' 'demise' is realised in thrilling sturm und drang style, with the spiderish Professor scuttling and snarling around the brink of the abyss in his efforts to send Sherlock plunging to his doom. One minor conceit is to have innkeeper Peter Steiler Jr - now a reformed thief of Holmes' former acquaintance - return with Watson to the Falls, where Holmes' fate becomes clear. As Watson sinks to the ground in tears, Steiler Jr hollers a heart-felt eulogy over the roar of the torrent: 'What tragedy! What misfortune! Mr Holmes was the only one who treated me with respect. If not for him, I wouldn't be living here now. I wouldn't be admiring this beautiful scenery! ... Poor Mister Holmes!'

The final instalment picks up the thread one month later: the assassination of Sir Ronald Ader (Doyle's Ronald Adair) has been prefigured in the second episode, with Holmes' last request to Watson being to take care of the unlucky Hon. Watson, of course, muffs it - after ‘disguising’ himself as an Italian padre with an all-too-English red moustache, the better to follow Ader’s movements, he succeeds only in becoming personally implicated in Ader's death. Re-enter Sherlock Holmes, who weeps after revealing to Watson his deception.

Perhaps the highest compliment one might pay the Livanov/Solomin series is that, bar the occasional cross-cultural hiccough, to watch them is to experience the adventures afresh: broadly untainted by 75-odd years of Sherlock Holmes films and television presentations, they carry no baggage. Their joys are many: Vlademir Dashkevich's mock-baroque theme music (performed by the Leningrad State Philharmonic Orchestra); Rina Zelenaya's Mrs Hudson, for whom the scriptwriters manage to find plenty of business (there's a lovely sequence where she practices her own version of Holmes' logical deduction, correctly discerning through untrained intuition that a messenger is a retired naval sergeant); a genuinely frightening Baskerville Hound, made horrifying by the simplest device (by painting a dog's skull over its own head) ... Livanov himself does not doubt what made the series work, telling a Russian magazine in 2000: 'The Conan Doyle stories had been made into many filmes before us, but, as I see it, our characters are remarkable in being very human and convincing.’ He went on to claim: 'This is probably why the British recognised our film to be the best European version of its kind.’

Not yet, they haven’t. But in time – who knows.



Бонус-2: подборка мнений иностранцев о нашем фильме про Шерлока Холмса и доктора Ватсона на сайте его поклонников.