Оно должно было рухнуть, если бы президент не дал движение национальному проекту «Здоровье»



Обнародованный 30 сентября весьма критический доклад о состоянии здравоохранения в Российской Федерации, подготовленный Комиссией Общественной палаты по здравоохранению, получил широкий резонанс в СМИ и обществе. Реакция вполне закономерная. Ведь здоровье – это то, что волнует каждого из нас. Потому и нацпроект «Здоровье», реализация его основных положений имеет отнюдь не узкоспециальное, а именно общенациональное значение. Успех или неуспех проекта принципиально важны для определения того, какое будущее ждет Россию и ее граждан. О том, как реализуется нацпроект, о нынешнем состоянии отечественного здравоохранения и его перспективах, мы попросили рассказать нашим читателям председателя Комиссии Общественной палаты по вопросам здравоохранения, заведующего отделением неотложной хирургии и травмы детского возраста Научно-исследовательского института педиатрии Научного центра здоровья детей РАМН, доктора медицинских наук, профессора Леонида Михайловича РОШАЛЯ.



– Нацпроект «Здоровье» был запущен восемь месяцев назад. Понятно, что это не тот срок, который позволяет делать серьезные оценки. И все же от вас, как специалиста в области медицины, хотелось бы услышать хотя бы предварительные выводы относительно первых шагов реализации нацпроекта. Что положительного и что отрицательного можно здесь отметить?

– Положительно уже то, что проект появился. По сути это попытка привести наше здравоохранение в соответствие с российской Конституцией, точнее, с ее 41-й статьей.

Внушает оптимизм и выбранное основное направление – помощь первичному звену нашего здравоохранения. Что оно собой представляет? Это поликлиники, амбулатории, фельдшерские пункты, скорая помощь. Здесь у нас самые большие проблемы, недоукомплектованность кадрами составляет 30 – 40%. Оборудования мало. Задача проекта рублем «заманить» врачей и медицинских сестер работать именно в первичном звене. Сегодня здесь почти нет молодежи. В значительной мере это связано с тем, что в мединститутах отменено распределение. Что является ошибкой, которую следует исправить.

Считаю, что российское здравоохранение рухнуло бы, если бы президент не дал движения нацпроекту «Здоровье». А это сделал именно он. Я знаю, о чем говорю. Весь проект – его задумка, и сумму в 88 млрд. рублей выделил президент.

Дальше должны были постараться отвечающие за то ведомства и службы. Образование сделать свое дело, Минздрав – свое... Пошел раздел большого денежного пирога. Вот тут гражданское общество заявляет, что не все сделано правильно при его разделе.

Была сделана грубая ошибка при повышении заработной платы только участковым врачам и медицинским сестрам. Забыли про узких специалистов, врачей школьно-дошкольных учреждений, которых тоже не хватает.

Забыли про заведующих отделениями, фельдшеров, скорую помощь. Это вызвало бурю недовольства у медицинских работников. Об этом я сказал президенту, когда выступал на открытии Общественной палаты. Хорошее дело было задумано, а что получилось?

Это не президент должен знать про проблемы медицинских работников в школьных и дошкольных учреждениях. Их там остро не хватает. А если уйдут последние, кто будет проводить профилактическую работу, иммунизацию, гигиену, питание контролировать?

Второе. Современное медицинское оборудование. Я понимаю, что дали сразу много денег.

Распределяли их в спешке. Чтото, наверное, было не соблюдено, недоучли. Но, понятно, что долю отечественного медицинского оборудования надо увеличивать в медучреждениях страны.

На него в первую очередь тратить бюджетные деньги. В наших интересах развивать собственную, а не иностранную медицинскую промышленность. При этом нам не обойтись и без импортного оборудования. Тут надо предусмотреть более длинные сроки гарантийного обслуживания, к примеру, до пяти лет. Следует предусмотреть увеличение сроков снабжения реактивами. А то получит такое оборудование не очень богатый регион, и сломалась какая-то деталь. Стоит она, к примеру, 20 тысяч долларов. Где они возьмут деньги?

Третье. Запланировано на два ближайших года строительство 14 высокотехнологичных медицинских центров. Я все время повторяю, что они, может быть, и нужны. Если у нас так много денег, то почему бы не построить.

Но сначала давайте обеспечим надлежащим образом те центры высокой технологии, которые у нас уже имеются. Они сегодня занимаются протезированием, нейрохирургией, сердечно-сосудистой хирургией. Есть у них методики, которые в ближайшее время позволят спасти жизни многих людей. Лучше поднимать эффективность того, что уже существует. Пусть они заработают на 100%, а потом можно строить и эти 14 центров.

Конечно, уже сегодня кому-то хочется отрапортовать наверх о том, что нацпроект заработал, дает свои плоды. Действительно, есть кое-какие подвижки в повышении материального стимулирования медработников первичного звена. Но вы поймите, ждать за восемь месяцев какихто серьезных результатов по меньшей мере наивно. И когда в Министерстве здравоохранения и социального развития на полном серьезе заявляют, что с введением родовых сертификатов уже сегодня в России стали больше рожать, это по меньшей мере несерьезно. Кто занимается демографией, могут компетентно разъяснить, что просто подошло время рожать тем, кто появился на свет в восьмидесятые годы. Тогда был подъем рождаемости. И вот они сейчас и дают очередной прирост. А лет через 10, когда придет пора рожать тем, кто появился на свет в неблагоприятные для демографии страны 90-е годы, мы будем наблюдать очередной спад – рожать будет некому.

Или другой пример: кто-то из руководства нашего здравоохранения успел доложить президенту, что смертность в стране уменьшается в результате работы нацпроекта. Но это не так.

Смертность зависит в большей мере не от поликлинической службы. Эта проблема напрямую зависит от периода новорожденности, оснащения стационаров. Но нацпроект не касается стационарного лечения. Да и для оснащения родильных домов реанимационным оборудованием, лабораториями, обеспечения их квалифицированными кадрами потребуются годы и большие средства. Нам только еще предстоит выйти на рубеж выхаживания недоношенных детей с 22 недель и с 500 граммов веса, как это делается в развитых странах. Пока же в роддомах выхаживают детей после килограмма или 28 недель беременности.

Таким нехитрым способом мы уменьшаем показатель младенческой смертности.

Но вернемся к нацпроекту.

Он, конечно же, даст положительные результаты. Но не моментальные. Процесс только начинается, набирает обороты.

Потом в его орбиту должны войти новые направления, та же стационарная помощь.

– В СМИ иногда проскакивает информация о реформе отечественного здравоохранения. В чем она заключается?

– Никакой реформы я пока не вижу. Пусть Минздрав сначала объяснит, что намеривается сделать в связи с этой реформой. Действительно, несколько лет назад об этом много говорилось. Когда Зурабов возглавил министерство, он предложил создавать некоммерческие объединения, больницы и т.д. Очень активно доказывал необходимость этого на всех уровнях, миллион цифр приводил по данному поводу.

Мы же в Комиссии по развитию гражданского общества и правам человека при президенте, в которой я состою и по сей день, организовали эдакое народное вече. Поинтересовались у экономистов, медиков со всей страны, что они думают по поводу предложений Зурабова. Общее мнение было таково: ни экономически, ни с социальной точки зрения вопрос не проработан.

Сегодня Зурабов говорит, что этого делать не надо. А если бы мы тогда послушали его и согласились?

Должно быть какое-то сито для тех, может быть, даже гениальных предложений Минздравсоцразвития, которые он намерен реализовывать. Это чтобы на выходе была практическая польза, а не серьезные просчеты.

Сейчас ни один руководитель здравоохранения региона не пойдет против министерства. Все боятся, что урежут финансирование, чего-то не дадут, иных негативных последствий. Это совершенно ненормальная ситуация для здравоохранения и его развития.

– В эффективном продвижении национального проекта «Здоровье» заинтересован широкий круг различных структур. Первый вице-премьер Медведев – его куратор, Администрация президента, потому что это инициатива Путина, естественно, Минздрав, Минобразования, Общественная палата, Госдума. Очень важно, чтобы была организована нормальная координация между всеми заинтересованными структурами и исполнителями. Она, на ваш взгляд, организована и отлажена?

– В данном случае я надеюсь на Медведева, хотя он ни разу не приглашал меня на заседания по этому поводу и я ни разу с ним не говорил. Наверное, это не совсем правильно. Хотя материалы свои мы ему регулярно посылаем.

Знаю, что поначалу ему показывали потемкинские деревни.

Думаю, сейчас он это начинает понимать. Дмитрий Медведев представляется мне человеком конкретным и основательным, способным навести порядок. Боюсь только, чтобы те, кто с ним общается от здравоохранения, не вкладывали в голову первого вице-премьера вредные идеи.

Он же не доктор: всех тонкостей нашей внутренней жизни не знает. А тут полно насущных проблем. Надо не только повышать качество и доступность обслуживания. Надлежит каленым железом выжигать мздоимство, когда смотрят в руки пациента, подставляя свои карманы. Имеются факты, когда за государственный счет создают целые медицинские комплексы, а затем превращают их в коммерческие структуры. Что это, как не грабеж?

– Как вы представляете себе этот координационный орган?

– А он уже есть при Медведеве – Координационный совет.

– Но в нем отсутствуют представители Общественной палаты?

– Это вопрос не ко мне. Значит, там и так достаточно людей. А кто-то не хочет, чтобы я там был.

– Когда вводилась система медицинского страхования, она преподносилась людям чуть ли не как панацея от всех бед здравоохранения. Оправдала ли она свое предназначение?

– Качество здравоохранения не улучшается не потому, что есть или нет обязательное медицинское страхование. Для того чтобы было качественным здравоохранение, надо сначала обеспечить его нормальную работу. Как это может быть достигнуто, если необходимых специалистов дефицит, оборудования не хватает на 70%, стационары на 30 – 40% не обеспечены лекарствами!

Теперь что касается страхования. Как известно, оно бывает обязательным и добровольным. Если вы человек богатый, можно лечиться, где угодно.

Сегодня многие солидные фирмы, корпорации оплачивают медицинское обслуживание своих сотрудников. За эти деньги они получают более комфортные условия лечения или обследования.

Но на это у основной части наших граждан денег нет. Для них и существует обязательное медицинское страхование (ОМС). Так вот, это не те деньги, которое государство дало нам с вами. Это деньги из фонда нашей заработной платы. Мы сами оплачиваем свое лечение.

И это работает. Есть страховка, вы можете прийти в поликлинику, где вас обязаны полноценно обслужить. Если с вас там берут за что-то деньги – за анализы и т.д. – это безобразие, нарушение ваших прав и Конституции.

Подавайте в суд. Государство должно дотировать, если что-то не хватает по ОМС.

Надо в стационар лечь? Вы идете и ложитесь. Вас обязаны – при необходимости – бесплатно прооперировать.

Я не считаю, что у нас в медицине сплошной бардак. Вот мы сидим в научно-исследовательском институте неотложной детской хирургии и травматологии.

Это государственное учреждение. У нас нет ни одного кооператива. Мы ни с одного больного не берем ни копейки. Через наше лечебное заведение проходит приблизительно 60 тыс. пациентов в год. И мы живем.

Сложно, не без проблем, но именно на ОМС. Нам оплачивают каждого пролеченного больного. Платят не за койку, а за пролеченного. У меня 8 тысяч человек через стационар проходят. Мне заплатят за все 8 тысяч.

А если будет 5 тысяч, то оплатят именно столько. Но Москва имеет дополнительные возможности. Здесь люди нормально зарабатывают и деньги в фонд обязательного медицинского страхования поступают в достаточном объеме. А по стране в целом, где не из чего брать средства в фонд ОМС, наблюдается огромное неравенство в финансировании здравоохранения. Соответственно и разница в уровне оказания медицинских услуг большая. Вот тут государство обязано или через ОМС, или через другие способы финансирования эту разницу ликвидировать. Ведь больному безразлично, как будет оплачиваться его лечение. Ему важно получить квалифицированную помощь.

– Сегодня растет популярность платного медицинского обслуживания. Как вы к нему относитесь?

– Положительно. Те, кто имеет деньги и может платить, пусть платят. Но это касается только сервиса пребывания в лечебных учреждениях и никак не должно относиться к лечению. Здесь должно быть все одинаково.

– Лечебные стационары остались в стороне от нацпроекта «Здоровье». Но вопрос этот достаточно болезненный для нашей медицины и прежде всего самих людей. Как он будет решаться?

– Нельзя же решать абсолютно все задачи одновременно. На это не хватит ни сил, ни средств.

Сегодня все эти учреждения находятся на бюджете, а бюджет маленький. У их руководителей очень много проблем: как отремонтировать помещения, какуюто запчасть купить, реактивы… Они вынуждены хитрить, выкручиваться. Зайдите в любой стационар – это даже не вчерашний день, а прошлый век. Хотя есть отдельные крупные замечательные стационары. Недавно был в Краснодаре и ознакомился с новым детским хирургическим корпусом. Я скажу, что он лучше любого московского аналогичного лечебного учреждения. Так что региональные власти стремятся совершенствовать свое здравоохранение. Но не у всех на это находятся средства.

– СМИ распространили цифру, что от льготных лекарств в пользу денежной компенсации отказались 46% граждан, имеющих на это право. Связано это зачастую с невозможностью получения ими в аптеке тех лекарств, которые им необходимы для лечения. Как бы вы прокомментировали возникшую ситуацию?

– У меня нет статистики, сколько людей не могут получить положенных им льготных лекарств. Но то, что почти половина льготников отказывается от такой возможности, мне известно. Это опять стратегическая ошибка Министерства здравоохранения и соцразвития. Они рассчитывали на солидарную ответственность. Что все туда уйдут и там будет много денег: одни от санатория откажутся, другие от лекарств. Оказалось, не тут-то было. На самом деле потребность людей в льготных лекарствах оказалась огромной, а солидарных денег становится мало. И этот вопрос очень серьезный.

Ведь как сегодня обстоят дела? Выписывай рецепты, на сколько хочешь лекарств, если нужно. Этим и воспользовались.

Увеличение числа рецептов происходит в разы, их стоимость тоже растет гигантскими темпами.

Люди выписываю лекарства для себя, своей семьи, просто в тумбочку – на всякий случай. Процесс этот бесконтрольный. Так тоже нельзя.

– Странным представляется и выписывание рецептов главным образом на разрекламированные дорогие импортные лекарства. При том, что есть аналогичные отечественные препараты, стоящие на порядок дешевле. Это нормально?

– Это на совести тех врачей, которые их выписывают. Но у нас зачастую бывает и так. Врач выписывает рецепт, человек приходит в аптеку, а там говорят, что такого лекарства нет и предлагают заменить лекарство на другое. Значит, лечит уже не доктор, а аптекарь.

– Последний вопрос связан с вашей профессиональной деятельностью. Лечить детей, безусловно, важно и нужно. Но, может, больший акцент следует сделать на предотвращение болезней, профилактику детских заболеваний? Что надо для этого сделать?

– Профилактика важна не только для детей. Для всех. Но надо, чтобы ее кто-то проводил.

А кто этим занимается? Амбулатории, поликлиники. Если они не укомплектованы персоналом, если узкопрофильные специалисты поставлены в жуткие условия, если в школьных, дошкольных учреждениях нет врачей, кто будет проводить профилактическую работу?

Поэтому в данном вопросе сегодня первично – кадры.

И про оборудование, конечно, не следует забывать.

В этом направлении все, полагаю, и будет двигаться. И проблемы мы решим. Я вообще по натуре оптимист. Сейчас мы разбудили общество. И это главное.

Показали народу и властям, что так, как мы сейчас живем, жить нельзя. Сегодня надо принимать какие-то конкретные решения по совершенствованию отечественного здравоохранения. И они принимаются.

Тут, понятно, не все пока гладко. Приходится иной раз слышать даже от кого-то из руководства страны, я уж не говорю о нижестоящих чиновниках, что вот, мол, медики требуют увеличения бюджета на здравоохранение – это разрушит экономику страны.

Я думаю, что это есть свидетельство недопонимания важности для той же российской экономики здоровья народа, без которого у нас просто нет будущего.

Из этого надо исходить. И понять: все, что мы говорим о недостатках в финансировании здравоохранения, не преследование узковедомственных интересов и политические лозунги – это реальность жизни.