В РОССИИ СНЯЛИ ФИЛЬМ ДЛЯ ЗАПАДНОГО ОБЫВАТЕЛЯ



Из всех искусств для нас важнейшим является кино, говаривал некий весьма неприятный исторический персонаж. Может статься, это несколько монотонно, вторую неделю кряду заводить разговор о синематографической продукции, демонстрируемой каналом РТР, а куда денешься: искусство-то и впрямь важнейшее. И новейшая экранизация «Войны и мира» явилась событием, в нашей культурной жизни ничтожным, а вот в некоторых других своих аспектах - весьма и весьма значительным.



Как и следовало ожидать, в России фильм провалился с треском. Рейтинги сильнейшим образом уступили даже вялой постановке «Мастера и Маргариты». Критики не знают, смеяться им или плакать, а покуда не выбрали чего-нибудь одного, рассуждают о глобальном кинематографическом кризисе. Не отстает и рядовой зритель. В блогах стонут даже те, кто называет князя Андрея Балконским (проверочное слово, надо думать, «балкон»). Но в целом, конечно, отторжение от фильма напрямую зависит от зрительской образованности. Смеются и плачут над сапогами Императора (появление в которых на балу много неприличнее, нежели выход старика Болконского к гостям в халате), над приблизительностью мундиров, над неуместностью вальса, над тем, что из философского произведения сварили «мыло».



Отсечь и сгладить



Все это, конечно, так. Однако значение имеет другое - впервые за долгое время мы имеем дело с масштабным проектом, возрождающим общественный интерес к русской культуре. Свидетельство тому - заранее отпечатанные в Западной Европе тиражи «Войны и мира», изрядная часть которых уже продана. Провал фильма в России решительно не важен, важен его успех за границей.

Изначальная ошибка сравнивать эту экранизацию с экранизацией С.Бондарчука. Вещи это совершенно разные. Ведь не сравнивает же никто самое «Войну и мир» с «Гарри Поттером», и отнюдь не потому, что «Гарри Поттер» чем-то плох. Кстати о Гарри Потере: с него и началась творческая карьера нынешней Наташи Ростовой, снявшейся в четвертом фильме «Поттерианы». Многие находят, что у актрисы не русский типаж, но это чистой воды предвзятость. Типаж Флер-Клеменции Делакур-Поэзи на самом деле вполне можно встретить где-нибудь под Калугой. Но если исключить все же несколько экстравагантную версию, что французский гренадер, предок актрисы, был изнасилован разгневанной русской бабой и поплелся рожать обратно в Париж, личико кинодивы фиксирует некий среднеевропейский тип, микст саксонского, кельтского, скандинавского и славянского. Оно и хорошо, всем близко и опять же без азиатского колорита, который так любят нам приписывать заграничные кинематографисты.

Толстой некогда сам призвал всех «опроститься», вот его и опростили, да так, что самому графу мало бы не показалось. Отсечено и сглажено все, что может препятствовать гладкому и залихватскому течению сюжета. Ну и о чем мы, в самом деле, расстраиваемся? В фильме нет масонов? Подумаешь, потеря. Масоны были б нужны, если б режиссер действительно хотел показать метания тогдашнего образованного человека, а для мелодраматического прохождения невзгод, которые красавец герой терпит прежде, чем пойти под венец с любимой, они бы только помешали.

Опять же коллизия Элен-иезуиты. Весьма типичная, кстати, по тем временам. Лев Толстой несомненно что-то взял от кн.Зинаиды Волконской, лишь несколькими годами позже Элен прославившейся в московском обществе блеском своего салона. Если это портрет, то портрет весьма карикатурный, но какое широкому западному зрителю опять же дело до того, за что Лев Толстой не любил Зинаиду Волконскую?



Обошлись без скифов



В новом фильме все четко и ясно: князь Василий - гнусный коллаборационист, и дочь его такая же, и оба остаются в Москве, подносят французам хлеб-соль. Элен затем вступает в интимную связь с оккупантом - вот это действительно поступок, достойный отрицательной героини! А оккупант заражает ее чумой, бубонной: вот вам и «экшен» и мораль. А какой трогательный эпилог, достойный экранизации Джейн Остин: все поженились, родили детей и пьют чай с тортом на красивой зеленой лужайке. Опять же - никаких декабристов в проекции, и спасибо сценаристам, не вынесли лишнего сора из нашей русской избы.

Интерес князя Андрея к Сперанскому сведен к единственной реплике, которую зритель может с легкостью пропустить мимо ушей. Танцуют персонажи под музыку Хачатуряна? Ну и ладно, все же вальс, а мог бы быть и «Танец с саблями». На гармониках тогда еще не играли? Тоже не велика печаль, все же гармонь, а не африканский там-там. Некий приблизительный русский колорит наличествует, и слава Богу. Зато русские показаны бравыми и набожными блондинами (опять же никаких «раскосых и жадных» скифских очей), между тем как Бонапарт предстает неприятным амбициозным брюнетом.

И это очень хорошо, особенно если учесть, что во французском, например, фильме о Бонапарте русский эпизод занимает минут пять. Пошли было в Россию, но там оказалось холодно. Зато о Ватерлоо - добрый час подробнейших съемок. А теперь широкие массы западноевропейцев запомнят, что симпатичный Николай Ростов сотоварищи «гнал Бонапарта до Парижа».



Правда для французов



Если мы еще способны видеть свой интерес, нам бы надо с помпой наградить всех французских участников проекта. Изображение маленького капрала не однозначно положительным, не во всех отношениях великолепным, а вот таким, комично спохватившимся, что еще рановато устанавливать в Кремле свой бюст, для любого француза - не шуточный вызов официозу. Большая часть французов уверена, что их диктатор нес всему миру «свободу», «равенство» и «братство», и для них будет действительным откровением посмотреть в кино, как образованные и храбрые люди идут на смерть, дабы защитить от такого равенства и такой свободы свои очаги. А образованным и культурным помогают невежественные и бесправные крестьяне, готовые ждать еще пять десятков лет, но получить волюшку от своего царя батюшки, а не от иноземного выскочки.

Участие в проекте испанцев, конечно, понятнее, но и испанцы мало знают о дне Бородина и пожаре Москвы. А вообще стоит порадоваться и кому, что, объединенный русской темой, обширный германско-испано-франко-итальяно-польско-русский проект это некий кинематографический «священный союз» против Голливуда.

Иногда и профанация имеет свои достоинства. Морально легче рассматривать это не как профанацию, но как своего рода перевод на другой язык. И перевод этот сделан с чрезвычайным рачением. Только тем и заняты трудолюбивые сценаристы, что прилежно выправляют сюжетные огрехи покойного графа. У Платона Каратаева была собачка. Злые конвоиры убили Каратаева. Но какова же дальнейшая судьба собачки? Зрителю это не безразлично! Между тем у Толстого о собачке - решительно ничего. Зато в фильме Пьер, возвращающийся из плена, въезжает в Москву с каратаевской собачкою на руках. Совсем другое дело. Это не шутка, шутки в сторону!



Толстой для малограмотных



Давно стал хрестоматийным реальный эпизод: некая западноевропейская аудитория слушала рассказ русского, пережившего Блокаду. Слушала внимательно, даже со слезами. Но вот в зале поднялась рука: «Вы сказали, каков был хлебный паек, это, конечно, чудовищно мало. Но были ли специальные карточки на домашних животных, и что полагалось им?» Это реальность: после Второй Мировой рождается уже третье поколение людей, обложенных сахарной ватой государственной социальной заботы, людей, ни разу не столкнувшихся с жестокостью настоящей жизни. Они действительно способны счесть огромной проблемой вопрос, полезен ли для собачек сухой корм. И для того, чтобы эти люди поняли, что Россия им не враг, русская классика должна стать доступна их пониманию. Следовательно, Безухов обязан появиться в кадре с каратаевской собачкою на руках - иначе какой он положительный герой?

Нужды нет, в странах Евросоюза хватает своих высоколобых. Известный итальянский критик сказал об экранизации - «Толстой для малограмотных». Так оно и есть, вот только знак «минус» в этой оценке нам надлежит поменять на «плюс»: малограмотным тоже нужен Толстой! Иначе они будут представлять Россию по уже упомянутой экранизации четвертого «Гарри Поттера»: в косоворотках и со склонностью к злому волшебству.

Так что все получилось очень хорошо и очень во благо. А чтобы успокоить нервы, перевозбужденные обилием этого блага, мы можем еще раз посмотреть Бондарчука.