Понятно, он не про все говорит. Работа такая. Но то, что рассказывает о происходившем за кулисами московского финала Лиги чемпионов УЕФА, чрезвычайно интересно. Ножнин занимался «Челси».

Звонок от Н.И.Сорокина (советник по безопасности президента Российского футбольного союза. - НВ) раздался вечером в воскресенье 18 мая. Надо помочь, поработать на финале Лиги Чемпионов, предложил Николай Иванович. Шавло (генеральный директор ФК «Спартак». - НВ) нужно позвонить или сами решите?

От Юго-Западной 611-м автобусом добрался до терминала Внуково-3. Там уже дежурили журналисты. Футболисты «Челси» входили в VIP-зал по одному, пройдя паспортный и таможенный контроль. Их еще в таможенной зоне на наших глазах атаковали сотрудники аэропорта в погоне за автографами. В самом зале ожидали дети тех же сотрудников и местных начальников, которые стали фотографироваться и брать автографы. Видя, что футболисты смотрят на это снисходительно, отгонять встречающих мы не стали.
Все футболисты были в элегантных темных костюмах. Как выяснилось, не случайно. В программе, копию которой я потом получил, было прямо указано: Dress code: travel and match – ARMANI club suit, shirt and tie. В программе помимо указаний во что игроки должны быть одеты, было расписано все по часам на 19-20-21-22 мая.

Мой коллега оказался широкоплечим среднего роста мужчиной моего возраста, фигуру которого у нас принято характеризовать словом «шкаф». Лицо было в шрамах и следах въевшегося в ткани черного пороха. Один глаз также со следами ранения. Мы представились друг другу.
В автобусе я сел на переднее кресло рядом с водителем. Он, сославшись, что все места заняты, также сел на это же кресло, сдвинув меня плотнее к двери, так что пошевелиться я уже всю дорогу не мог. То ли мистер «Шкаф» схитрил, то ли в автобусе и вправду не было места, не знаю. Похоже, что он на всякий случай показал, кто в автобусе главный.

О гостинице Ritz Carlton Moscow на Тверской,3 следует сказать особо. Когда-то в бывшей уродливой черного цвета башне из стекла под названием «Интурист» селились небогатые иностранцы за валюту и «уважаемые люди» из числа соотечественников, начиная с партийной номенклатуры и кончая цитрусовыми олигархами из солнечных республик. Сегодня это компактная суперэлитная гостиница, в вестибюле которой толпятся бесчисленные секьюрити с наушниками в ухе и правой рукой на кобуре под пиджаком, под охраной которых представители деловой элиты со всех концов света ведут неспешные переговоры в мягких глубоких креслах.
Появление в вестибюле «Риц-Карлтон» группы миллионеров в спортивных костюмах «Челси» с лицами, сошедшими с обложек всех глянцевых журналов мира, не произвело особого ажиотажа. Ну, «Челси» себе и «Челси», чего тут особенного? Кем же еще заполнить гостиницу, где живу Cам Я,- было написано на лицах постояльцев. Никто не бросился фотографироваться или просить расписаться на салфетке.

Брайан Хоррикан, так зовут моего коллегу по «Челси», успокоил меня, что ни в этот вечер, ни на следующий день выход игроков в город не планируется. Отдых, разминки, растягивание, официальная тренировка. Более ничего до самого матча. На следующий день завтрак был назначен на 12.00 московского времени, т.е. у меня было достаточно времени, чтобы с утра заняться другими делами. В частности, меня интересовали лишние билеты на матч. Представители УЕФА озвучили цифры: во Внуково и Шереметьево ожидается прибытие 11 тысяч организованных болельщиков «Челси». А где же еще 10 тысяч из общей квоты билетов 21000 шт.? Представитель УЕФА ответил, что у «Челси» может остаться до 3000 невостребованных билетов. Около тысячи спартаковских болельщиков хотели бы посетить матч и готовы оперативно сдать деньги. Брайан отправил меня на переговоры с менеджером по билетам Грэмом Смитом.
Утром следующего дня я нашел Смита на Красной площади в палатке Chelsea. Менеджер по билетам великого клуба оказался упитанным молодым человеком с измученным лицом, что называется «весь в мыле». Стенд одновременно атаковали сотни посетителей. Он перманентно что-то продавал, что-то распространял, куда-то звонил, куда-то бежал, что-то организовывал. В паузах на ходу Смит объяснил мне, что билетов практически не осталось, что слухи про тысячи билетов не соответствуют действительности. «Максимум двести, и то вы должны получить разрешение офицера безопасности стадиона г-на Эда Эшвила», - охладил мой пыл Смит. И тут же бросился куда-то за стенд что-то объяснять рабочим.
Я позвонил по номеру телефона Эшвила. Тот предложил встретиться утром в день матча на совещании в Лужниках. «Мы не готовы пустить на трибуну «Челси» непонятную группу болельщиков и нести потом ответственность за них перед УЕФА», - аргументировано отказал он. Но я настаивал на встрече и убеждал, что в фанклубе «Спартака» немало солидных людей, нейтрально относящихся к обоим участникам Финала, а также сторонников «Челси». «Короче, утром, значит утром. Пока ответ отрицательный», - отрезал британец. Вернувшись в гостиницу, я обнаружил из беседы с секьюрити, что немало сотрудников клуба и несколько игроков… ушли в город. Вот тебе и дисциплина. Помчался на Красную площадь разыскивать их, но потом махнул рукой и вернулся. Милиции кругом было полно, обстановка спокойная, почти праздничная. Да и не дети же они, в конце концов.

На 19.00 намечен выезд на тренировку в Лужники. К этому моменту на Тверской собралась приличная толпа зрителей ожидающих шоу под названием «Выход команды «Челси» к автобусу». Перед гостиницей как обычно в три ряда были брошены (припаркованы) черные лимузины, т.е. подгонять автобус было некуда. Тротуар и вестибюль гостиницы были заполнены людьми. Приготовились теле- и фоторепортеры, охотники за автографами. Мы с Хорриканом и секьюрити гостиницы стали расталкивать толпу и создавать коридор к проезжей части Тверской. Несколько милиционеров привлекли к тому, чтобы расчистить стоянку для автобуса и разогнать автомобили от входа. «Держите коридор шириной 4 метра»,- настаивал Хоррикан. «Обеспечьте проход в две двери автобуса! Игроки идут в центральную, административный персонал в переднюю! Нужны еще люди! Сергей, вызови полицию! Сумки в микроавтобус! Где вторая машина?»
Чем активнее секьюрити расталкивали толпу, тем стремительнее она увеличивалась, привлекаемая ажиотажем. Стало ясно, что перед матчем надо будет все организовать иначе. Так дело не пойдет. Игроки к вниманию толпы отнеслись не без удовольствия. Они буквально выплывали из дверей гостиницы на гребне восторгов и протянутых к ним фотокамер и рук. «Баллак, это Баллак, смотрите, это БАЛЛАК!!!! ДЖОН ТЕРРИ!!!!!!!!! О-о-о-о-о, ТЕРРИ!!!! Можно с вами сфотографироваться? Идите сюда!», - почему-то по-русски подзывали поклонники своих кумиров.
В толпе плясала и визжала громче всех группа африканских мужчин в ярких одежках и немыслимых прическах на головах. Они врывались в коридор, чтобы сплясать с темнокожими звездами «Челси».
Фотографам это нравилось, они также нарушали порядок в коридоре и создавали неразбериху. По очереди выходили по одному Чех, Дрогба, Алекс, Шевченко. Последним вышел Аврам Грант в сопровождении Хоррикана. Грант выглядит старше своего возраста, по сторонам смотрит без особого интереса или позы. Усталый пенсионер в необычной для себя тарелке. Трогаемся в путь.
Автобус поднимается к Лубянской площади, сворачивает на набережную к бывшей гостинице «Россия» и далее берет курс на «Лужники». Дорога расчищена от машин. «Это круто, - заключает Хоррикан, - редкий город в Европе может себе позволить перекрывать улицы ради одного автобуса». Гордости я почему-то не испытываю.

Саму «Лужу» не узнать. Все реально красиво! Чаша стадиона в особенности. Декорации, флаги, растяжки, над полем на высоте метров пятнадцать во всех направлениях летает на тросах видеокамера. Все коридоры устланы дорожками с эмблемой Финала. На поле под сотню репортеров. Кругом суета и английская речь.
Мы с Хорриканом осматривали стадион. Я сводил его в милицейскую комнату видеоконтроля, рассказал о трибуне «В» и матчах «Спартака».

Предматчевое совещание назначено на 11.00 в пресс-центре «Лужников». Вел совещание от имени УЕФА представитель Армении, офицером безопасности от УЕФА являлся представитель Грузии. Было сообщено, что оба клуба-финалиста будут представлены болельщиками по 21 тысяче с каждой стороны. Ожидается 148 чартерных рейсов с организованными болельщиками. 18 сотрудников полиции Великобритании, готовы вычислять проблемных фанатов (risk supporters). Есть данные, что около сотни таковых проникнет на трибуну «Челси».
Пожелание УЕФА, чтобы все болельщики были отпущены с трибун в течение максимум 30 минут после окончания церемонии закрытия.
В чаше стадиона будет задействовано 2023 сотрудника милиции, преимущественно в униформе стюардов УЕФА. Всего на территории олимпийского комплекса «Лужники» задействовано 6640 сотрудников МВД.
Сразу после совещания атакую руководителя безопасности стадиона «Челси» Эдварда Эшвела по поводу лишних билетов. После уговоров и заверений со стороны Сорокина Н.И. в мою пользу, а также моих просьб и вручения письма на бланке фанклуба «Спартака» он соглашается на продажу лишних билетов на трибуну «Челси» болельщикам «Спартака». Телефон Смита переключен на прием устных сообщений. Надо ехать искать его на Красной площади.

Смит уже в курсе разрешения Эда Эшвела, но просит оплатить за билеты по безналичному расчету в британских фунтах по 118 фунтов за билет. Сует мне в руки пакет с билетами на сумму более 20 тыс. фунтов стерлингов (миллион руб.): «Постарайся оплатить в течение месяца!» И тут же спешит к своим другим делам на стенде «Челси». Все под честное слово. Ломаю голову, как оплатить по безналу. Но пока надо их реализовать, как есть. До матча считанные часы. Билеты разлетаются за двадцать минут.

Обсуждаем с секьюрити и командиром ОМОН план действий. В автобусе снимаем с ветрового стекла табличку Team CHELSEA и загоняем его задом за шлагбаум с левого торца здания гостиницы. Нужно создать полную иллюзию, чтобы отвлечь толпу. А толпа уже собралась внушительная, сотни на две. Полно подвыпивших болельщиков Манчестера со стеклянными бутылками пива в руках, до тридцати африканских студентов (?) или болельщиков (?), опять же папарацци и всякого другого любопытного народу.
ОМОНовцы встают цепью от угла гостиницы поперек тротуара на проезжую часть Тверской в сторону здания Думы. Администратор говорит, что двоих футболистов еще нет… Материмся с Хорриканом в полный голос. Весь план на грани срыва. Толпа у входа поняла, что ее обманули, и бросилась к оцеплению. Наконец, последний «аристократ» в автобусе, и мы выезжаем на Тверскую. Движение остановлено, и поэтому люди беспрепятственно выбегают на проезжую часть, огибая оцепление ОМОНа. Болельщики «Манчестера» что-то орут игрокам «Челси», но через минуту мы уже далеко.

Идет обратный отсчет времени.
Никогда не видел такого зрелища. Полная чаша стадиона болельщиков в двух цветах с тысячами флажков и бесподобное пение «Come on, Chelsea, come on». Потрясающая атмосфера. Великолепное освещение, цветовое решение, праздничное открытие, наэлектризованное поле эмоций. И начался тот матч! В какой-то момент увидел на трибуне «А» спартаковский самодельный флаг. Снял его мобильником, но не знаю, получится ли снимок.

Характеризовать игроков не берусь. Я ни с кем из них не беседовал, за исключением короткого разговора. Главным образом стоял к ним спиной, лицом к окружению.
Показалось, что команда звезд соблюдает некий устав поведения на публике. Никто никого не подкалывал, громко не разговаривал, все держались рядом, но скорее поодиночке. Фрэнк Лэмпард, Джон Терри выделялись неким эталонным британским достоинством. Джо Коул был проще, общительнее, улыбчив. Брайан Филипс испытывал явные нелады с завязыванием галстука от Армани и чаще носил его в руке. Невероятно фотогеничный и популярный Дидье Дрогба излучал железобетонную уверенность в себе. Николя Анелька и Алекс – атлетичные гиганты, первый с холодным выражением лица, второй всегда готовый улыбнуться. С такой командой любому тренеру нужно быть гением дипломатичности и строгости одновременно.

Англичане употребляют термин manager вместо coach. В первый день я даже смутился. На вопрос, Where is our coach, ответил, что в вестибюле и тем самым удивил своего коллегу. Оказалось, что слово сoach они употребляют только в значении «средство передвижения» или «одноэтажный автобус». Главного же тренера зовут исключительно менеджером. Аврам Грант на вид скорее пожилой одессит-аптекарь, который знает о болезнях все на свете, но помочь Вам не может. Он оживляется только тогда, когда говорит по мобильнику на иврите. Видно, что человек искусственно поставленный в неловкое положение как говорится «не в своих санях». Он почти не общается с игроками, устало смотрит на окружающих, молчит и не проявляет эмоций. (После финала Лиги чемпионов Грант, как известно, был отправлен в отставку. – НВ).

Команды на поле обменялись голами (ни одного файера на трибунах!) и отыграли дополнительное время. В коридоре-хоботе собрались все свободные от работы сотрудники. Все в диком напряжении. При каждом пробитом пенальти или прыгают или тяжело и громко вздыхают. Точно так же - вся трибуна «Челси» справа от меня.
На поле усиливается дождь.
Все происходит у дальних от нас ворот, почти ничего за головами не видно. Промах.
Еже несколько минут - и все. Поражение. Красная трибуна «В» взрывается.

Синяя хранит гробовое молчание. Сотрудники «Челси» прямо в костюмах и галстуках, не обращая внимания на проливной дождь, без зонтов идут к команде. В «хоботе» откуда-то появляется с отрешенным видом Роман Абрамович. Под давлением разочарования он смотрится совсем хрупким и невысоким. Рядом с ним какой-то мальчик лет десяти-двенадцати. И больше никого. Абрамович уходит в подтрибунное помещение в сторону раздевалки Челси. После окончания процедуры награждения в коридор проходят игроки. Последним идет офицер безопасности «Челси» мистер Хоррикан. Он промок до нитки. Мы молчим. Опасаюсь, что все они заболеют. Выхожу на улицу, нахожу водителя автобуса Сергея и прошу включить двигатель и прогревать салон.

Возвращаюсь в коридор. Больше часа после поражения. Р. Абрамович ушел. В раздевалке остаются последние игроки. Администраторы уложили и выкатывают контейнеры с оборудованием, одеждой, инвентарем. Я сообщаю Хоррикану, что у гостиницы нас ждет ОМОН, обстановка под контролем. Он слышит, но понимает слабо. Куда-то делись микроавтобусы для дирекции и членов семей. Идем с представителем туроператора Джоном искать их. Телефоны водителей молчат. Охранники «Лужников» и милиционеры не знают, куда микроавтобусы отогнали от автобуса команды.
Джон жалуется, что милиция отсекла всех сидевших в VIPe от прохода в шатер VIP-буфета на улице, куда те должны были пройти после церемонии закрытия отмечать финал Лиги Чемпионов. Как это так? Я ответа не знаю.
Микроавтобусы найти не можем. Дождь, темно, толпа болельщиков всех цветов, неразбериха, броуновское движение вокруг стадиона.
Идем обратно к автобусу команды. Все уже на местах. В салон подают два ящика «Хайникена». Хоррикан рвет упаковку и передает бутылки по салону футболистам.

У гостиницы практически никого. Дождь. Полпятого утра. На десять утра назначен выезд во Внуково.
В зале отлета VIP-зала мест мало. Все падают и засыпают. Джон Терри стоит в дверях и просит пропустить его в самолет. Дежурная объясняет, что самолет только что прибыл, его заправляют. Посадка начнется через некоторое время. На Терри жалко смотреть. Он хочет домой. Скорее из Москвы. «Пожалуйста, отпустите нас. Это наш самолет. Я знаю, что мы уже можем лететь!» Я что-то говорю ему про правила аэропортов, технологию подготовки борта к рейсу. Джон Терри не слышит. Он стоит передо мной и просит их всех отпустить. Сотрудники пытаются выпросить автограф, сфотографироваться, но напрасно. Это уже не те «аристократы» в элегантных костюмах от Армани на прилете трое суток назад. Это измученные поражением футболисты, такие же, как спартаковцы или химчане. Они хотят одного - домой к семьям, подальше от места, где им нанесли поражение и причинили боль. Расстаемся с Хорриканом, не прощаясь, по-английски.

Финал Лиги Чемпионов стал историей. Проезжаем по Метромосту. Слева Лужники. Там снимают флаги и транспаранты. Как «Двенадцатая ночь» по Шекспиру, карнавал окончен.

Полная версия – в блоге руководителя СБ ФК «Спартак»